– Спасибо за лошадей, па. И береги себя, ладно?
Уже уходя, Рой дотронулся до полицейского значка у себя на груди и улыбнулся.
– Осторожность – мой девиз, сынок. Чарли на прощанье взмахнул рукой, но на лице его не было улыбки.
Вайолет забралась на стол и нажала на крышку спрея с чистящим средством. Коричневые ручейки потекли с дверцы кухонного шкафа вниз. Вайолет принялась энергично растирать тряпкой жидкость, в который раз недоумевая, каким ветром ее занесло на это ранчо. Конечно, дом в Амарилло, где она жила со своим свекром, никак не назовешь семейным гнездышком, но она уехала оттуда уж точно не для того, чтобы стать домработницей у техасского рейнджера!
С яростью орудуя тряпкой, она вдруг услышала за своей спиной спокойный голос.
– Не иначе как вы принимаете дверцу шкафа за мою физиономию.
Вайолет оглянулась. Чарли неслышно вошел на кухню и остановился прямо за ее спиной. От неожиданности Вайолет едва не потеряла равновесие и не свалилась на пол.
– А я-то думала, – проронила она, – что вы уж давно носитесь по пустыне в поисках рогатого гремучника!
– Так и будет, – ответил он с каменным лицом. – Вот только солнце опустится пониже. Да, и я собираюсь взять с собой Сэма. Ведь я ему обещал.
Ухватившись за дверцу шкафа, Вайолет нагнулась, так что ее голова оказалась вровень с головой Чарли, и прошипела:
– Только через мой труп! Чарли расхохотался.
– Ну-ну, Вайолет! Зачем мне вас убивать? Сэм и так поедет со мной, уверяю вас.
Эти слова напомнили ей угрозы, постоянно звучавшие в ее ушах в последние месяцы. Внезапно вместо голоса Чарли она услышала голос Рекса. Мне не составит труда получить опеку над Сэмом. Стоит мне рассказать о твоих проблемах с законом в штате Джорджия, и не видать тебе сына, как своих ушей.
Кровь Вайолет вскипела от ненависти к Чарли, к Рексу, ко всему мужскому сословию в целом. Не помня себя от ярости, она соскочила на пол, бросилась на Чарли и обоими кулаками заколотила по его груди.
– Хам! Ненавижу! Не смейте мне угрожать! Никогда, слышите?!
Чарли предполагал, что его заявление рассердит ее. Он даже в какой-то мере хотел этого – она выводила его из себя по поводу и без повода, и он хотел отплатить ей той же монетой. Но даже в самых безумных снах ему бы не привиделось, что она способна вот так на него наброситься.
– Да что с вами, Вайолет! Успокойтесь, черт возьми!
Не без труда Чарли удалось схватить Вайолет за оба запястья и крепко зажать их в своей руке. Вмиг обмякнув, обессилевшая Вайолет поникла в его объятиях.
– Это что еще такое? – недоумевающе спросил он. – Вы что, с ума сошли?
Вайолет понимала, что вела себя как дикарка, да и выглядела таковой. Но ей вдруг все стало безразлично. Покидая Амарилло, она поклялась, что ни один мужчина больше не получит власти над ней. Никогда!
– Я была последней дурой, когда согласилась остаться здесь с вами, – сердито проговорила она. – Все, хватит, я уезжаю.
При других обстоятельствах Чарли бы не на шутку рассердился, услышав такое. Но сейчас недоумение – он не мог понять причины этой внезапной ярости – вытеснило все остальные чувства.
– Ну сколько можно это обсуждать? В толк не возьму, отчего вы вдруг встали на дыбы.
Взглянув на него, Вайолет сообразила, что он не понимает, да и не может понимать, почему она вдруг пришла в такую неописуемую ярость и загорелась желанием уехать. Вот и отлично. Сейчас главная ее задача – сделать так, чтобы он ничего не заподозрил.
– Сэм – мой сын, а не ваш. – Голос ее звучал тихо, плечи безвольно опустились. – И я не допущу.., не допущу, чтобы вы его переманивали.., только потому, что мы сейчас целиком и полностью от вас зависим.
– Да у меня и в мыслях нет переманивать вашего сына, – удивленно возразил Чарли.
– В самом деле? – насмешливо произнесла она. – А кто посадил его на лошадь без моего разрешения?
Чарли тяжело вздохнул.
– Видит Бог, Вайолет, я никогда не подверг бы Сэма опасности, как, впрочем, и любого другого ребенка.
– Лошадь могла его убить!
Он отпустил ее запястья и грубо схватил за плечи. Его цепкие пальцы впились в нежную кожу, но Вайолет не чувствовала и не видела ничего, кроме манящих синих глаз.
– С таким же успехом его могло убить ваше путешествие. Дорога в Рюидосо полна опасностей. Вы над этим когда-нибудь задумывались? – кинул он ей в лицо. – Неужели вы сами не понимаете, что его нельзя держать на таком коротком поводке?! Вы растите из Сэма маменькина сынка!
– Мой сын вовсе не маменькин сынок! Да и вообще – какое вам до него дело?
Она права, признался себе Чарли. Но что-то в Сэме заставляло Чарли вспомнить себя в четырехлетнем возрасте, когда он жил только с матерью. Ему ужас как хотелось иметь отца, которому он мог бы подражать. И когда его родители наконец поженились, он был на седьмом небе от счастья. Отец всегда был рядом, у него всегда находилось время, чтобы поиграть с ним. Чарли, разумеется, не сможет заменить Сэму погибшего отца, но, пока мальчик живет в его доме, приложит все усилил, чтобы он не скучал.
– Вы правы, – холодно промолвил Чарли. – Мне нет дела до Сэма. Да и до вас, пожалуй, тоже.
Он отпустил ее плечи и в тот же момент вышел из кухни, а затем и из дома.
Пораженная внезапным уходом Чарли не меньше, чем его последними словами, Вайолет беспомощно оглядывалась вокруг себя. Она все еще чувствовала его близость и сильные руки на плечах и запястьях.
Чего он добивается? – недоумевала она. И какое ей дело, что он о ней думает? Не все ли равно, нравится она ему или нет?
«Вы растите из Сэма маменькина сынка!»
В ответ на это обвинение она едва не залепила ему пощечину. Но сейчас, стоя в опустевшей кухоньке, Вайолет вновь и вновь прокручивала в уме его слова. А что, если Чарли прав? Если она, одержимая страхом потерять Сэма, уж слишком над ним трясется?
Тяжело вздохнув, Вайолет откинула волосы со вспотевшего лба и вышла через дверь черного хода в садик. Сэм сидел под развесистым тополем. Рядом с ним лежали все его игрушки; автомобили, тракторы, домашние животные, в том числе лошади. Он мог часами играть один. Но Вайолет совсем не хотелось, чтобы Сэм жил только в игрушечном мире.
Услышав шаги на ступеньках крыльца, Сэм радостно улыбнулся матери, и Вайолет пронзило острое чувство вины. Ее сын любит свою маму, она нужна ему. Ее же единственная цель в жизни – его счастье и благополучие.
– Привет, мам. Поиграешь со мной? Она присела рядом с ним.
– У меня еще много дел, Сэм. Поиграем, когда я закончу, ладно? А сейчас я хочу поговорить с тобой кое о чем.
Играть – это одно, разговаривать – совсем другое. Сэм снова повернулся к игрушкам, а Вайолет наблюдала за тем, как он бережно поставил свинку в прицеп пикапа, а затем вывел пикап на воображаемое шоссе, ведущее к тополю.
