Ульяна Соболева - Черные Вороны. Реквием

— Я хочу ласкать тебя, пробовать на вкус. Я хочу, чтобы ты кончала для меня еще и еще. В тот раз…я не могу забыть…Твои стоны стоят у меня в ушах, я думал о тебе каждую ночь. Инга… позволь мне любить тебя.

В ответ она погрузила тонкие пальцы в его непослушные волосы и притянула к себе, к своим сомкнутым коленям. Мужчина почувствовал, как бешено, колотиться его сердце прямо в горле. От одной мысли, что он прикоснется к ней, войдет в ее желанное до боли тело у него мутился рассудок.

Артур развел ее ноги широко в стороны, склонил между ними голову, развел нежные лепестки лона. Кожа там внизу оказалась горячей и влажной. Ни одного волоска на гладком лобке и его это дико возбудило. Ему захотелось снова увидеть, как она кончает, почувствовать губами пульсацию ее лона. Он безошибочно нашел кончиком языка клитор, от восторга ему хотелось кричать. Инга распахнула ноги еще шире, откинулась на спинку дивана, сжимая руками налитую грудь с возбужденными сосками, и теперь уже застонала громко, призывно. Артур облизывал ее не торопясь, пробуя на вкус твердую горошинку, с восторгом чувствуя, как она увеличивается под его губами. Никогда он не думал, что подобная ласка сведет с ума его самого. Он ласкал женщин и раньше, подготавливая их к самому акту, лишь дразня, чтобы они расслабились и позволили ему овладеть собой. Сейчас ему хотелось дарить наслаждение, почувствовать судороги ее тела. Он обхватил клитор губами, нежно скользя по нему языком, начал посасывать, угадывая по трепету, по хриплым стонам, какие прикосновения подводят ее к экстазу. Вот оно. Клитор затвердел, стал острым тугим, он чувствовал, как она истекает влагой, еще один нежный удар языка и бедра девушки дернулись в его руках. Он услышал ее крик, не останавливаясь ни на секунду, сходя с ума от жаркой пульсации ее лона, вылизывая ее соки. Артур не удержался, погрузил в нее сразу два пальца и громко застонал, чувствуя, как сильно сокращаются мышцы влагалища, чувствуя, какая она тугая внутри, скользкая и горячая. Его член уже был готов взорваться. Теперь он двигал пальцами быстрее, глядя на ее бледное от страсти лицо. Задыхающийся рот. Артур потянул ее к себе, подхватил под ягодицы, прошелся широко раскрытым жадным ртом по ее телу вверх, захватывая губами соски и еще выше по шее.

— Я хочу тебя, — шепнул ей в ухо, и замер, ожидая ответа, если оттолкнет его сейчас — он с ума сойдет, — маленькая, я так сильно тебя хочу…

— Так возьми, — прошептала тихо, хрипло, но от ее голоса и от того как томно она это произнесла, у Артура задрожали руки. Он полез в карман за презервативом и почувствовал, как Инга перехватила его запястье:

— Не нужно.

Артур продолжал открывать пакетик, нервно дрожащими от нетерпения пальцами, но Инга сама расстегнула змейку на его джинсах, высвободила твердый, налитый кровью член и направила в себя. Артур уже не мог сдерживаться, он резко подался вперед и наполнил ее до упора. Блестящий пакетик упал на пол. Инга приподняла бедра сама, насаживаясь на его член, вбирая в себя полностью, она двигалась быстрее, чем он, доводя его до исступления, вращая бедрами как в диком танце, а потом останавливалась, и Артур не понимал, кто кого сейчас сводит с ума. Они менялись ролями, то он вел эту сладкую схватку, то она отбирала инициативу. Он уже рычал от нетерпения, врезаясь в ее горячее лоно все сильнее и резче, чувствуя, как она выгибается ему навстречу, отдаваясь жадно, неистово, подставляя соски его поцелуям. Он страстно ласкал эти безумно красивые вершинки, малиновые от его нежных укусов. Закинул ее ноги к себе на плечи, теперь он двигался рывками, удерживаясь за спинку дивана, выбивая из нее громкие крики, стоны. Он чувствовал, как головка члена касается матки, боялся, что причиняет ей боль, но она не давала отстраниться, она раскрывалась навстречу жадно, неутомимо. Он понял, что она хочет, чтобы он брал ее грубо, на грани с болью и от этой мысли Артуру казалось, что сейчас совсем потеряет голову. Ее бурный оргазм застал его врасплох, мышцы влагалища так сильно сжимали его член, что он чувствовал, как на него накатывает волна наслаждения, еще немного, и он кончит. Слишком долго хотел ее, слишком долго терпел это бешеное желание. Инга не дала ему отстраниться, она сжала его ягодицы руками и подалась навстречу, извиваясь как змея, насаживаясь на его, готовый взорваться каждую секунду, пульсирующий член все быстрее и быстрее, и Артур впервые в жизни закричал, крик перешел в рычание, а оргазм был просто ослепительным, разрушительным. Она все еще двигалась, выжимая из него все, до последней капли. Артур так и застыл, опираясь на диван, глядя в ее томно прикрытые глаза. Он был опустошен, так бурно он еще не кончал ни разу. Словно его вывернуло наизнанку, высушило, обнажило все нервы. Почувствовал, как ее тонкие руки обняли его за шею. Как же она прекрасна, просто ослепительна. Он нежно поцеловал ее в губы и подумал о том, что если бы эта женщина принадлежала ему, он бы никогда ее не отпустил. Артур лег на диван и положил Ингу на себя, притянул к себе на грудь. Он не мог разговаривать, в горле пересохло. Тело все еще подрагивало после урагана страсти. Он нежно гладил ее по спине кончиками пальцев и думал о том, что так хорошо ему еще не было ни с одной женщиной.

Инга заговорила первой. Она приподняла голову и осмотрела его лицо:

— Разукрасили тебя мои фанатики на славу. Где у тебя здесь аптечка?

— Хочешь быть моим доктором? — Артур все еще поглаживал ее по спине, и выпускать девушку из объятий ему не хотелось.

Инга улыбнулась, но не ядовито как раньше, а даже нежно. Убрала волосы с его лба.

— Черт их знает, где побывали их битые бутылки, и кто из них пил. Нужно продезинфицировать. Рыцарь ты мой.

Артур глупо кивнул. Ему понравилось то, как она сейчас с ним разговаривала. Слово "мой" не насторожило как с другими женщинами, а наоборот прозвучало для него символично.

Спустя несколько минут он сидел в кресле, а Инга, облачившись в его рубашку, промывала раны на его щеке. Нежно так касалась, словно боялась причинить боль. Артур смотрел, как она сосредоточенно вытирает кровь, даже губу прикусила. Инга пригладила его волосы назад и принялась за ссадину на лбу. Руки нежные, от каждого прикосновения хотелось заурчать.

— Тут бы швы наложить не мешало, — сказала она и приложила к ране ватку со спиртом, — больно?

Инга подула на рану, словно ребенок и Артур снова почувствовал щемящий прилив нежности. Ему нравилось, что она о нем заботится. О нем никогда и никто не заботился за всю его проклятую жизнь. Даже Алена.

— Вот так… — Инга деловито приклеила лейкопластырь, — Чернышев, останется шрам. Но твой внешности он даже придаст шарма.