— Ты есть не хочешь?
Ангелина замотала головой.
— Нет!
— Тогда, наверное, пора спать! Завтра рано вставать! Я лягу здесь!
— Я хотела бы сходить в душ, если можно! — заплетающимся языком произнесла она.
В душ… На секунду представил ее роскошное обнаженное тело и напряглась каждая мускула в моем теле. Это была невыносимая пытка.
— Я принесу полотенце! Душ, сразу налево!
Черт. Придавал и виду, и голосу совсем невозмутимый вид, а у самого все внутри переворачивалось. Она сводила с ума, делала это непроизвольно, не обладая при этом искусством обольщения. Сходил за полотенцем, отдал ей его в руки, пытаясь на нее не смотреть. Ангелина ушла, а я, закурив, налил себе еще. Есть деньги, есть готовая на все, Алла, но пословица «запретный плод, всегда сладок» срабатывала в моем случае на все сто процентов. Мучительно было представлять ее голой в душе, как по совершенным изгибам стройного тела, стекают капли воды. Осушив залпом ром, уже собирался умыться холодной водой, чтобы гнать от себя такие извращенные мысли, как зазвонил телефон. Алла. Из душа доносился шум воды, Ангелина моется, а мне звонит ее сводная сестра, совсем не похожая на нее, а скорее на своих мразей родителей. Лишенная души и всего человеческого.
— Да!
— Ты вообще решил меня игнорировать?
Голос какой-то странный, притихший.
— После того что ты сделала, до сих пор в себя прийти не могу!
— Я ревную, ты не понял? Зачем ты был с ней?
— Если, ты не забыла, она часть нашего плана! Твое средство к деньгам!
— Но при этом, ты решил ее не убивать, а поделиться с ней!
Я, докурив сигарету, двумя пальцами, отправил ее в окно.
— Мы уже это обсуждали! Я не убийца! Убивать ни в чем не повинного человека, точно не способен!
— Я могу приехать сейчас?
Поморщился.
— Нет, Алл, много дел на завтра! Обещаю позвоню, встретимся и все обсудим!
— Мне надо тебе кое- что важное сообщить, прошу позвони только! Мне очень не хватает тебя, Давид!
— Спокойной ночи, обещаю позвоню!
— Спокойной ночи, любимый!
Я первым повесил трубку. Не верил, ни одному ее слову, ни одной ее фразе. Алле сложно было поверить, она слишком много взяла от своего лживого отца.
— Я все!
Обернулся. С полотенцем на голове и в своем платье, такая мокрая, хрупкая.
— Могу принести тебе свою футболку! — хрипло произнес я, стараясь не смотреть на ее коленки. — Она заменит тебе платье! Его можешь закинуть в машинку!
Принес ей футболку и дождавшись пока она переоденется, бросил подушку на кухонный диван. Ангелина осторожно стояла в проеме, я же делал все лишь бы не смотреть в ее сторону. Что за пытка? Как же ее хочется.
— Я спать! Спокойной, ночи! — тихо сказала она.
— Спокойной ночи, Ангелина!
Закрыл глаза, делая вид что засыпаю, а она направилась в сторону комнаты, неслышными шагами. Открыл глаза. Даже не мог встать и погасить свет, борясь с собой, все мои мысли сейчас были за стенкой, там, где она. Слышал, как ложится на мою постель и сходил с ума. Нет, не стоит, я не могу просто взять и так испортить ей жизнь, ведь заранее знаю, у нас разные пути и они вообще не должны были пересечься.
* * *
Я проснулся первым. Долго лежал, не двигаясь и смотря в потолок. Я стал импотентом или просто с годами понял, где правильно нужно поступить. Что нельзя использовать, тем более такую, как она, которая, итак, много выстрадала. Вошел в комнату и встал у двери. Сладко безмятежно спала, как ребенок, которого хотелось укутать. Подошел к кровати и уставился на нее. Одеяло свалилось, обнажая стройные ноги. Черт возьми, я уже не скрывал своего желания трахнуть ее, еле сдерживался. Ангелина заворочалась во сне улыбаясь. Выругался про себя и быстро вышел. Ни холодный душ, ни обжигающее горячее кофе, не помогало. Я хотел ее, до одури хотел.
— Доброе утро!
Я повернулся. Заспанная, со спутанными волосами, в моей футболке. Так неуверенно стоит и по- детски еще слегка наивно смотрит на меня, но в то же время все понимает.
— Доброе! — мрачно произношу я. — Еда в холодильнике! Кофе сваришь сама себе?
— Я не пью кофе, только зеленый чай!
— Мучаешься давлением?
Тут же разозлился сам на себя, понимая, что сморозил глупость. Какое давление в ее возрасте!
— Нет, просто не люблю!
Она словно что-то чувствовала, неловко ощущала себя в моем присутствии, стеснялась, а я сходил с ума от желания к ней, думая, что надо снять себе девку. Аллу не хотелось. Вообще жалел, что смешал бизнес с личным. Черт, я же обещал ей позвонить. Позвоню позже. Допиваю на ходу кофе и выхожу в прихожую. Она зачем-то идет за мной.
— Ты надолго?
Странное ощущение, когда тебя так спрашивают, когда тебя кто-то ждет. Я не помню, чтобы так было. И не хотел этого помнить. Моя территория, там я, и никого туда не пускаю. Так было всегда.
— Как приеду! Я закрою тебя! Надеюсь, с одиннадцатого этажа, ты прыгать не станешь!
Ангелина вздрогнула.
— Нет конечно!
— Надеюсь!
Выхожу так быстро, закрываю ее на замок. Ощущение чего-то неизведанного не покидает. Хочу вернуться, коснуться ее щеки, волос. Ведь я мог воспользоваться ей этой ночью, сделать с ней что угодно, она могла раствориться, отдаться мне, принадлежать, но я не сделал этого, сам до сих пор пытаясь понять почему.
Сев в машину, долго пытаюсь прийти в себя, думаю и не знаю на чем остановиться. Все сложно, все очень сложно. Деньги и скоро все закончится, больше мне ничего не нужно. К чему все это? Зачем? Глупый бред. Отъезжаю, попутно набирая номер Фельдмана. Время истекло. Пора.
Глава 10
[ДАВИД]
Я смотрел на его очкастую физиономию, равнодушно и очень спокойно. Фельдман же наоборот дергался и безостановочно нервничал.
— Давид, я человек не глупый! Я знаю, что ты думаешь, но это не так! Даже не думал убивать свою собственную дочь!
Я усмехнулся. Какое нелепое странное оправдание, и он думает, что, пряча бесстыжие глаза под очки, которые придают ему добродушие эдакого ботаника, я ему поверю.
— Я, конечно, вам верю!
Фельдман посмотрел куда-то в сторону. Все понимал, что я никогда не поверю ни единому его слову, слишком сильно, как трус, он зарекомендовал себя, а после случая в деревне, так окончательно, упал в моих глазах.
— Я знаю, что ты не веришь, Давид и понимаю тебя, ты считаешь, что я не достоин уважения! Я правда послал лишь поговорить! Знаю, что, Ангелина жива! И она у тебя!
Я рассмеялся.
— Вы с чего такое взяли? Я не знаю жива она или нет, но у меня ее нет! И быть не может! Я пришел поговорить о другом! Мне нужны мои деньги, иначе дискета о вашем поступке, о вашей внебрачной дочери и о том, что вы убили ее, выйдет в свет! Также о вашей любовнице Наташе Сон, вот ваша жена обрадуется! Моложе дочери нашли!
Фельдман сжал чашку с кофе так, что я думал, она треснет.
— Что за бред?
— Мне ваши оправдания неинтересны, Леонид Сергеевич! Мне нужны деньги! Материальная так сказать основа истории интересует!
Фельдман снял очки, достал футляр и вытащив оттуда платочек, начал их вытирать. У него не по- детски тряслись руки.
— Я все понимаю! В вашем сердце давно не места для любви и человеческого сострадания, Давид! Но вы насчет Наташи ошибаетесь! У нас нет отношений интимного характера, она сирота и я помогаю ей!
Я едва сдержался. Слишком хорошо знал Фельдмана, и этот цирк порядком стал надоедать мне. Ни ему после всех его поступков чужими руками, было судить про любовь, про сострадание. Точно ни этому ублюдку, он даже малейшего представления не имел, что это такое.
— Леонид Сергеевич, давайте уберем весь этот цирк! — брезгливо поморщился я. — Давайте обговорим сроки о моих деньгах и прощаемся!
Фельдман, напялив очки, посмотрел мне в глаза.
— Я знаю, она жива! Разрешите мне увидеть дочь!
Покачал головой.
— Не понимаю, о чем вы! В общем давайте прекращать весь этот цирк! Сегодня в девять вечера, жду от вас звонка! Не позвоните, пеняйте на себя! С утра материалы будут опубликованы где нужно и потом оправдывайтесь перед женой, какие отношения связывают вас с Сон!
