— Я на таблетках, — шепнула ему на ухо по дороге, решив, что не хочу отвлекаться на презерватив.
— Умница. Как мне с тобой повезло!
Больше мы пустых разговоров не вели.
Вчера, в наш первый раз, я прибывала в расслабленном и сонном состоянии. Он и остался в моей памяти таким: волшебным и туманным, как сон. Второй, в душе — горячий и стремительный, как струи воды, его я тоже навсегда запомню. А этот, третий раз, я бы сравнила с запойным чтением захватывающего эротического романа. Когда от книги не можешь оторваться и хочется узнать, что же дальше, что на следующей странице? А узнав, впитываешь, впитываешь в себя новые знания и не можешь остановиться. Вот так и мы. Жадно изучали друг друга.
Тимур включил ночник, стоящий на тумбочке у кровати, чтобы лучше видеть мою реакцию на свои касания, и принялся изучать мое тело. Я думаю, он стремился отыскать все эрогенные зоны, чтобы навсегда меня поработить, оставив своей сексуальной рабыней. Но я была с этим в корне не согласна и поспешила проделать то же самое с ним, чтобы к утру мы оказались в равном положении:
Тимур сел, откинувшись на спинку кровати и вытянув ноги, а меня усадил сверху. Он втянул в рот мой сосок и покатал его на языке, не сводя глаз с моего лица — я застонала и провела легонько ногтями по его шее, вызвав хриплый вздох.
Он откинул меня себе на ноги и принялся покрывать живот поцелуями-укусами, которые тут же зализывал, вызывая бешеную пульсацию у меня между ног и желание их сдвинуть, чтобы хоть так ощутить давление на клитор, я поерзала на его возбуждённом стволе и, закинув руки за голову, пробежалась пальцами от его щиколоток к большим пальцам ног и, обхватив их, как мечтала обхватить другой его орган, погладила — Тим выпустил воздух со свистом.
Он развернул меня к себе спиной, подтянул выше чтобы заняться моими складочками и дырочками, которые они прячут — я, наконец, дорвалась до сладкого и смогла рассмотреть, потрогать и попробовать на вкус его член. Да. Он действительно был большим, а ещё красивым: ровным, гордо вздымающимся исполином, покрытым бархатной кожей и нежной головкой с капелькой смазки, которую я лизнула. Тим в это время раздвинул руками складки и, точно знаю, разглядывал меня там, изучал… И это было так эротично и немного стыдно, что я почувствовала, как теку.
— Какая горячая девственница мне попалась, — рыкнул Тернев и накинулся на мою плоть.
Я подмахивала бёдрами, извивалась и громко стонала, чувствуя приближение оргазма, а ещё хаотично хваталась за член: то пыталась посасывать, то облизывать, то ласкала руками.
Откуда я знала что делать? Интуиция и просмотр порнушки. То, что никакой правильной техникой минета я не владею, я тоже знала, но, судя по всему, моему любовнику всё нравилось, потому что его трясло от возбуждения, а губы с пальцами вминались в меня так, что точно останутся синяки.
Не знаю, сколько длилась эта прелюдия, но когда Тернев сжалился над нами обоими и нанизал меня на член, я вскрикнула от облегчения и откинулась ему на грудь, а он, взяв меня за горло, повернул голову к себе и, впившись поцелуем, начал вколачиваться в моё тело в бешеном темпе. Другая рука легла на лобок и насаживала меня на скользкий ствол под тем углом, под каким ему хотелось. Я улетела в небеса очень быстро, и мой крик утонул во рту Тима, который проследовал за мной почти сразу — моё лоно ещё сокращалось от оргазма, когда я услышала победный рык.
Это был сумасшедший секс! Интересно, а следующий опять станет открытием для меня?
— Голодная, есть хочешь? — Тим потерся носом о мою щёку, и от этого проявления нежности и заботы у меня защемило сердце, а на глаза навернулись слёзы.
Что со мной? Я же не такая. Я совсем не тактильная. Не люблю, когда меня тискают, целуют, гладят… Или такая, просто дело в том, что раньше этого со мной не делал правильный человек? Стало страшно. А вдруг я влюбилась? У нас ведь нет с Тимуром будущего. Только эти выходные. А потом он уедет в Москву, вернётся, чтобы получить диплом, и упорхнет во взрослую жизнь…Эх, наверное, я зря разрешила себе слабость под названием «Тернев». А с другой стороны, бабушка говорила: «Лучше сделать и пожалеть, чем не сделать и пожалеть», и ещё «живём один раз, и молодость быстротечна». Ай, ладно, нет смысла именно сейчас страдать. У нас ещё всё воскресенье впереди.
— Тернев, я в ресторане, вообще-то, работаю, и нас там кормят, — накрутив себя мыслями, ответила слишком резко и, чтобы сгладить этот момент, закинула ногу Тиму на бедро и потерлась.
Во даю! Ещё не лучше сделала!
— Понял, ненасытная моя, — совершенно неправильно истолковал Тимур мой порыв, — никакой еды! Больше не отвлекаюсь.
В общем, «не отвлекался» он ещё два раза, пока я не обессилела окончательно и не отключилась после оргазма прямо под ним.
Наутро мышцы тянуло приятной истомой, в животе порхали бабочки, и было немного больно сидеть. Зато на душе царила такая нега и удовлетворение, что это даже отражалось на лице. Разглядывая себя в зеркало, я с удивлением отмечала, что стала другой. Как будто за одну ночь повзрослела, глаза блестели и светились томной сытостью, а на зацелованных губах блуждала загадочная улыбка. Даже в движениях появилась какая-то несвойственная мне раньше плавность и изящество. Неудивительно, что когда я явилась к завтраку, наряженная в футболку Тимура, он не сдержался: от души хлопнул крышкой мультиварки и перетёк ко мне одним стремительным движением, чтобы прижать к себе до сбитого дыхания. Это было неожиданно, резко, страстно и очень заразительно — возбуждение ухнуло вниз живота жаркой волной, а когда он зарылся пятернёй в мои волосы и, запрокинув голову, накинулся на губы, я мгновенно зажглась ответным огнём и ответила на поцелуй. Нас остановил мой желудок, который возмутился, потребовав пищи, а то бы Тим точно взял меня прямо на обеденном столе.
— Есть хочу, — виновато озвучила я очевидное и потёрлась носом о шею Тернева. Как будто я кошка, которая выпрашивает еду у хозяина.
— Сейчас, Ромашечка, скоро всё будет готово, а потом мы с тобой весь день проваляемся на диване у телека. В планах: болтать и трахаться, — объявил распорядок дня Тим, и я его полностью поддержала. Ну разве не прекрасная идея?
Он накормил меня кашей! Я сто лет не ела кашу на завтрак — с тех пор как уехала из дома. И этот момент тоже добавился в мою копилку с драгоценными воспоминаниями о выходных с Терневым.
А потом мы завалились на роскошный диван под пушистый плед, и Тим включил какой-то очень, по его словам, увлекательный ситком, но кто его смотрел? Не мы.
— Ромашка, откуда ты взялась такая? — спросил он, когда мы улеглись нос к носу.
— Какая «такая»?
— Необычная, странная, слишком для своих лет мудрая, что ли…
— Отсюда. Я просто жила на ферме и училась на дистанционном. — Он рассмеялся. — Что такого смешного? У нас был интернет!
— Я не поэтому. Это объясняет твою странность, но не мудрость.
— А что во мне мудрого? Вот прямо сейчас я совершаю глупость, связавшись с тобой.
— Тут ты совершенно не права. Нам же хорошо? Хорошо. Значит, правильно сделала, что связалась.
— Ты не ответил про мудрость.
— И не отвечу. Пусть это будет моя тайна.
Стукнула его легонько пару раз по груди, а потом отвлеклась на разглядывание татух. Обводила пальцем линии, спрашивала об их значении и повторяла движение пальца кончиком языка — очень увлекательная игра. Руки Тима тоже не лежали без дела, они гладили, мяли, пощипывали мои чувствительные местечки между ног, попу и грудь. В общем, всё шло по Терневскому плану, а в перерывах мы болтали. Тим расспрашивал про мою жизнь. Это было так непривычно. Вот вроде с Яром мы встречались и даже жили вместе, но ему было совершенно неинтересно, чем я занималась на ферме. Как умудрилась закончить одиннадцать классов и как поступила на бюджет. Как в моём распоряжении оказалась квартира. Общаюсь ли с родными.
А Тернева интересовало всё. Даже в какой я ходила кружок танцев до того, как мы уехали из города. Это было настолько подкупающим и значимым, что ещё не расставшись, я начала дико по нему скучать.
