Глава 14. Галино счастье
Галя заметила странные изменения в своей юной подруге. Надя всегда, с самого их знакомства, была не то чтобы веселой или улыбчивой – она скорее напоминала сгусток радости, счастья, позитива и хорошего настроения. Она, как солнышко, распространяла вокруг себя тепло и свет, в котором купались и грелись все окружающие, а потом в ней будто кто-то выключил лампочку. Дошло до того, что Галя спросила у Леши:
– Надя, случаем, не заболела? Что-то она уж очень печально выглядит...
Он выпучил глаза, изображая удивление, но сам при этом подозрительно покраснел:
– Да? Хм... не замечал. Ээ, нет, вроде, она не жаловалась на здоровье...
– А может, случилось что-то грустное?
Леша покраснел еще гуще:
– Да нет, ничего нового...
Галя скептически ухмыльнулась:
– А старое что?
– Я не уполномочен разглашать ее личную информацию.
– С каких пор на это нужны полномочия? Тем более, что вся ее личная информация у нее на лице написана...
– Ты о чем?
– Ну например, что девочка влюблена в тебя по уши...
Вообще-то, у Гали не было в этом уверенности – только подозрения, но она, как всегда, шла ва-банк.
– Ты чего мелешь? – разозлился вдруг Леша. Ну точно! И этот по уши...
– Да ты не смущайся, Лех, это нормально: она же молодая, но уже вполне готова к отношениям, а ты такой...
– Какой?
– Ну, в общем, видный парень...
– Да какой парень?! Я ей в отцы гожусь! И точно так же отношусь к ней, ты же знаешь!
– Ну ты зануда! Можно подумать, в 33 человеку пора на себе крест ставить! Старичок ты мой... Да тебе 33 никто не даст, максимум 25, да и душой ты молод. А девочке со взрослым опытным мужчиной только лучше будет...
– Слушай, прекрати говорить глупости! И думать не смей! Не суй свой нос в чужие дела – лучше своими займись!
Так-так, ну понятно...
Следом Галя напала на саму несчастную девочку:
– Что-то ты, мать, невеселая какая-то...
– Устала просто. Сегодня много на огороде копалась...
– И в прошлый раз тоже. И неделю назад...
– Ну... мы же на земле живем – я постоянно работаю – вот и устаю...
– А раньше не так было. Раньше ты словно на крылышках порхала... У тебя ничего не болит? Может, к врачу сходить? Знаешь, повышенная утомляемость бывает признаком гормонального сбоя. Щитовидка, там, шалит или еще что...
– Да какая у меня щитовидка? – вздохнула Надя. – Я же молодая еще совсем.
– А болезням нынче все возрасты покорны! Но может, ты и права. Тогда давай вспоминать, кто тебе настроение испортил...
– Ну... папа давно не звонил. Ни разу с тех пор, как я сюда приехала...
– Скучаешь?
– Очень...
– А я думала, Леша тебе компенсирует его отсутствие...
Опа! Поймала! Бледные Надины щеки тронул легкий румянец.
– Я не могу его как отца воспринимать, – совсем тихо ответила девочка. – Он слишком молодой. И неразговорчивый.
– Кто?! Леха?! Да я обожаю его армейские истории слушать! А еще он много книг читает и так интересно потом про них рассказывает...
В общем, понятно: все как обычно. Двое очень глупых влюбленных обиделись друг на друга не пойми за что и дуются поодиночке. Нет, чтобы поговорить... Хотя противоречие вполне очевидное, но дурацкое до невозможности: Леша решил, что он слишком стар для Нади, а то, что девушка скоро зачахнет от своей "безответной" любви, он и не замечает. Слишком занят борьбой со своим запретным чувством. Вот чурбан! Эх, и почему чужие проблемы всегда кажутся такими простыми, а свои – неразрешимыми? Загадка Вселенной...
Галя попыталась разговорить двоюродного брата в компании с Надей, но он только хмурился, вздыхал и отвечал односложно. Какой же он всё-таки бирюк! И не жалко ему влюбленную девочку!
Девочку Галя забрала с собой – пусть хоть немного отвлечется от своего безнадежного чувства. Они напекли соленых крекеров в сковороде и сели пить чай втроем, но просидели, конечно, недолго. Около восьми заявился вездесущий сосед. За эти несколько дней ухаживаний он совершенно достал Галю своим вниманием – стало еще хуже, чем прежде, когда он на нее сердился. Дело усугублялось тем, что ее тело рядом с Левой жило своей собственной жизнью, никак не согласуясь с голосом разума, и стоило грубому мужлану полезть к ней со своими подростковыми поцелуями, как мозг отключался напрочь, и Галю вело, словно какую-то малолетку.
Вот и теперь, не успела она открыть дверь, как Лев с порога набросился на нее с нежностями, не думая даже о том, что у нее ребенок в доме – и что он подумает про маму, которая с чужим дядей всякими непотребствами занимается. А Галя, как дура, даже оттолкнуть его не смогла – размякла, словно кусочек белого хлеба, брошенного в молоко. Ни сил, ни разумения...
– Лева, Лева, остановись! – зашептала Галя, когда сосед наконец оставил ее губы в покое. – У меня гости! Ты что вытворяешь..?
– Много гостей? – разочарованно поинтересовался он, вовсе не отпуская Галину талию, а наоборот, еще крепче прижимая ее к себе. Из-за этого мозг продолжал забастовку и совершенно невозможно было ни на чем сосредоточиться, кроме мурашек, бегающих по всему телу.
– Да Надька моя и все... Пойдем, чаю попьем. Мы крекеров наделали...
– Мм, я люблю домашнюю выпечку, – намного дружелюбнее пробормотал Лев, скидывая обувь.
Когда Галя вошла в кухню, то не поверила своим глазам: Надюша, на которой буквально пару минут назад лица не было, а щеки могли поспорить белизной с листом бумаги в Максимкином альбоме для рисования, сидела за столом, опустив глазки, румяная, как пирожок, и прятала хитрую улыбку. Уж не из-за них ли с Левкой она так ожила? Ох, и чудеса... Что ж, это стоило всех наглых домогательств приставучего соседа. Галя вполне готова их терпеть, если это радует бедняжку!
Однако, до чего странно устроен мир! Сколько себялюбия в людях – Галя знала не понаслышке. И вот в этом море эгоизма внезапно, ни с того ни с сего, встречаются такие алмазы, как Надя и Алёшка... на которых смотришь – и душа радуется, и хочется тоже быть доброй и щедрой к окружающим. Только бы глупый солдафон, ее двоюродный брат, не сломал своим равнодушием этот хрупкий, драгоценный образчик всего самого светлого, что бывает в людях. Только бы понял, что ему одному лишь и дано сберечь его, не дать жизненным ветрам погасить этот беззащитный огонек...
Галя принялась нарочито бодро доставать еще один чайный прибор, наливать туда ароматный напиток, предлагать Леве варенье, мед. Он на все соглашался с хитрой кошачьей улыбкой и не упускал ни одной возможности прикоснуться к ней: то к руке, то к спине, а порой и кое-чему пониже. Галя давно надавала бы ему по наглым лапам, но теперь пристально наблюдала за Надиной реакцией на эти соседские нежности и видела, как все ярче расцветает румянец на девичьих щеках... Ну что тут скажешь? Пусть ребенок радуется...
Лева был в ударе: без конца травил деревенские байки и анекдоты, рассказывал про крестьянское житье-бытье, и Надя слушала его, открыв рот. Она много улыбалась и смеялась, и Гале даже пришла в голову крамольная мысль: не забрать ли девочку к себе до конца лета. Пусть этот бирюк соскучится по ней как следует, авось и созреет на что...
Напившись чаю (наверное, кружек 5 выдул – не меньше), Лева потребовал, чтобы Галя его проводила. Разумеется, до его прихожей, а не ее. А там чуть не съел заживо. И сопротивляться ему было положительно невозможно. Сигнал тревоги сработал, только когда его здоровенная жилистая лапища вероломно проникла под кофточку и устремилась к застежке лифчика.
– Лева!.. – потрясенно выдохнула Галя. – Ты что себе позволяешь?
– А что? – то ли прорычал, то ли промурлыкал он. – Мы еще недостаточно близко знакомы? Ты хочешь проверить мои чувства?
Одну руку из-под кофты он убрал, но другой продолжал обнимать.
