— Серьезно?
— У меня есть подруга, которая приключения всегда собирает, но я ее послушаю и как-то все желание пропадало. Мне нравится ставить цель и к ней идти, — сказала я.
— Говорю же, что ты хорошая девушка.
— Хочешь сказать, что ты по жизни грязь собирал?
— Все было. Я не святой.
— И чем же ты занимаешься? — спросила я.
— Безопасностью людей. Хочешь, чтоб я тебе детали рассказал?
— Было бы любопытно.
— Не расскажу. Сейчас это все нудно и законно, — ответил Борис.
— Ладно, не буду в это лезть.
— Ириш, ты будешь постоянно в это лезть, потому что ты не глупая дурочка, готовая взять деньги и заткнуться.
— А как лучше? Дурой быть или умной?
— Везде есть выгода и везде недостаток. Чего так вздыхаешь?
— Все сложно, — ответила я. — Почему такая сложная жизнь?
— А ты хочешь, чтоб все было легко? — он смотрел серьезно. Без насмешки. Это подкупало.
— Мне вроде не стоит жаловаться. Я неплохо живу. У меня хорошая семья. Даже отношения с тобой появились.
— Чего тебя гложет?
— Не знаю.
— Тебе одиноко.
— Я их люблю, но не понимаю. Вроде живем вместе, но…
— Как чужие?
— Я вначале думала, что причина в моей независимости. Что я не стала их слушать и поступила, как посчитала нужным. А теперь думаю, что так всегда было. Они меня учили решать проблемы самостоятельно, но когда я это делала, так получила негатив. Они мной были недовольны.
— А ты не преувеличиваешь?
— Почему они считают, что я шлюха? Мама и бабушка прям на мне крест ставят. Когда они мне не разрешали с Таней общаться, то я думала, что это из-за страха, что я могу попасть в плохую компанию. А сейчас думаю, что они боялись быть опозоренными. Им не хотелось, чтоб судачили соседи.
— Ты преувеличиваешь. Родители всегда беспокоятся о детях.
— Ты не слышал их вчера. Меня только папа защищал. Он всегда дает мне шанс.
— Еще вина?
— Я опьянею.
— Со мной можно, — сказал он.
— Хочешь меня споить?
— Не хочу, чтоб ты нервничала.
— Или чтоб отвлеклась.
— Возможно, — ответил Борис. Принесли баранину: кости в каком-то соусе.
— И как их есть? — спросила я, разглядывая тарелку. Даже потыкала в них. — Зубами впиваться?
— Вилка и ножик, — ответил Борис.
— Не получится. Кости убегут.
— Давай сюда тарелку. Так и быть, помогу тебе с мясом, — сказал Борис.
— С костями. Слушай, кажется, я опьянела, — сказала я, потерев виски.
— Тебя это волнует?
— Не особо.
— Вот и расслабься, — сказал Борис.
— А что будет потом?
— Десерт.
— Ты не боишься растолстеть?
— Не боюсь. Попробуй, — сказал он. Протянул мне кусочек мяса на вилке.
— Вкусно.
— А я тебе говорил, что будет вкусно, — сказал он.
— Давай я сама.
— Сиди уж. Покормлю тебя.
— Это неприлично.
— Тебя волнует?
— Нет.
— Вот и не думай об этом.
Хороший совет, которому захотелось последовать. Он подвинулся ко мне. Уже не было приличного расстояния. Мы сидели слишком близко. Я перестала замечать людей. Мы с ним шептались о какой-то ерунде, обсуждая мясо и тортики. Потом перешли к ягодам. Было как-то легко и просто. Он мило улыбался и выглядел даже симпатичным. Я ему об этом сказала. Борис рассмеялся. А потом появился какой-то тип, который сел за наш столик. Сразу исчезла легкость.
Тип был неприятный. Суровый. Мне показалось, что он был злым. Я посмотрела на окно. Опять пошел дождь. Борис о чем-то разговаривал с мужчиной, а я отказывалась это слушать. Медленно жевала мясо и смотрела в окно. Борис говорил что-то о работе. О каком-то задании, которое выполнил и втором, которое пока не мог этого сделать.
— Мне нужно еще две недели, — сказал Борис. — Сам же сказал, чтоб я хорошенько отдохнул. Я и отдыхаю.
— А говорил, что тебя шлюхи не интересуют.
— Как и ты говорил, что нужно найти свою в этом море разнообразия, — ответил Борис.
— Симпатичная.
— Хорошая. И моя, — сказал Борис, обнимая за плечи и целуя в щеку.
— На мелочевку сможешь отдых прервать?
— За двойную плату.
— Ладно. Закрой эту проблему и отдыхай.
Борис даже не посмотрел на конверт, который положил на стол мужчина. Он наклонился ко мне, чтоб шепнуть какую-то чушь. Я рассмеялась, но не над чушью, а над своей ролью. Пусть в голове и появилась легкость, дурость и головокружение, но я понимала происходящее. Отдавала отчет, что это спектакль, в котором я почему-то играла шлюху! Борис разжал мой кулак. Расправил пальцы. Какие же у него были неприятные пальцы. Мне не нравилось, что они были слишком толстые, не эстетичные. Но почему-то я ведь допускала их до себя.
— Так разберешься?
— Разберусь, — сказал Борис. — Если не срочно.
— Не срочно. Развлекайся, — сказал мужчина. Поднялся. Ушел. Борис же не думал меня отпускать.
— Как насчет десерта?
— Можно и десерт, — согласилась я.
— Ты на меня сердишься?
— Нет. За что сердиться? Если ты так считаешь, то это твое право.
— Я так не считаю. Но мне нужно было, чтоб ты сыграла эту роль.
— Я разве похожа на актрису?
— Пожалуй, оставлю свое мнение при себе, — сказал он. Взял мою руку. Поцеловал ее. — Сразу стала дышать быстрее. Это от возбуждения или злости?
— А можно от всего одновременно? — Я посмотрела на него.
— Прости меня, Ириш. Не вовремя я все это сделал.
— Тебе плевать, Борь. У тебя есть цель, а остальное тебя не волнует. Но разве это плохо?
— Считаешь, что правильно?
— Я не знаю. Но есть люди, которые последнюю рубашку отберут, а есть которые заставят рубашку снять других, — сказала я. — Ты из таких. Но хоть умный и целеустремленный, в отличие от других знакомых.
Борис рассмеялся. Отодвинулся от меня. Попросил принести торт и сок. Вишневый сок красиво переливался в стакане. Шоколадный тортик был нежным и вкусным. Все же с Борисом я была согласна: кухня была здесь хорошей.
— Может, этот вечер проведем вместе? — спросил Борис.
— Мы сегодня уже целовались. Или ты будешь…
— Не хочу, чтоб ты дома поругалась с твоими.
— Это вариант. Если папа уехал сегодня, то мне точно влетит.
— Вот я тебе и предлагаю поехать в номер. Посмотрим с тобой чего-нибудь.
— Не хочу.
— А что хочешь? Что перекроет твою обиду?
— Я взятки не принимаю, — ответила я.
— Как же с тобой все сложно, — сказал Борис. — Была бы ты меркантильной, то мы бы быстро все разрешили.
— Чего ты так хочешь меня развратить? — спросила я. — С какой целью?
— Чтоб упростить себе жизнь.
— Будешь делать что хочешь, а я буду это терпеть из-за подачек?
— Не, я думаю, что за зарплату и премию.
— Это же шутка.
— Нет. Я серьезно.
— Не в таком состоянии обсуждать такие вещи, — сказала я.
— Уже хорошо, что ты это обсуждаешь.
— Думаешь, что продавишь?
— Продавлю.
— Ладно. Хоть культурно давишь. Спасибо на этом.
— Как же ты мне нравишься, Иришка!
Не знаю, чем я ему нравилась, но чувствовала я себя дурой. Борис все же меня уговорил, что вернуться в номер придется, чтоб хотя бы забрать мою сумку, которая там осталась. Весомый аргумент, который нечем было крыть. Но все равно я чувствовала себя противно. Как-то это было гадко.
— Как тебе баранина? — спросил Борис.
— Вкусно, — ответила я. Мы уже ехали в машине. Начало темнеть. В машине было тепло и уютно, только почему-то мне это не нравилось.
— Плохое настроение?
— Мне не нравится происходящее.
— Ты это говорила. Хотела расстаться, а в итоге я тебе доказал, что мы с тобой еще можем пообщаться к совместной выгоде. Ириш, я понимаю, что тебе страшно, но я обещаю, что ничего плохого с тобой не случится. Даже если я немного буду использовать в своем интересе. Со стороны это страшно, но на деле тебе понравится.
— Что ты меня будешь использовать?
— Да. Знаешь почему?
— Не имею понятия.
