Даже не посмотрев в зеркало, Мстислава встала под струю прохладной воды душа.
«Ну вот» — думала, выйдя из душевой кабинки, — «совсем другое дело!» — и наконец-то взглянула на свое отражение. Недовольно скривилась, поняв, что «дело» осталось все тем же. Из овала зеркала на неё смотрела сорокапятилетняя усталая женщина, которая провела бессонную беспокойную ночь.
«Чертов мальчишка!» — злилась на Сергея, — «Откуда ему знать, как необходим мне отдых?! Юность глупа и эгоистична! Но нельзя ни в коей мере дать понять и почувствовать ему, что меня беспокоит вот эта разница в возрасте».
Мстислава нанесла на лицо и шею вытягивающую маску на основе грязи Мертвого моря, вернулась в комнату, села в кресло, откинулась на спинку. Она знала, что нужно дать маске высохнуть и необходимо избегать малейшей мимики.
Через полчаса, смыв маску и наложив на лицо толстый слой крема из той же линии, перебралась на кухню. Нужно выпить большую чашку чая, дабы восполнить потерю влаги, и что-то съесть. Что-то легкое и не очень питательное. Возможно, Алексей поведет её в ресторан. А если нет — тарелочка клубники вполне достаточна для ужина.
Звездинская брала ягоды за зеленый «хвостик» и одну за другой отправляла в рот, жмурясь от едва заметной кислинки и наслаждаясь слегка терпким вкусом ягодной мякоти.
«Прекрасно», — думала, отодвигая тарелку, — «ужин закончен. Нужно снять салфеткой остатки крема с лица и одеться», — посмотрела на часы, показывающие семь вечера, — «Алексей может приехать с минуты на минуту», — быстро вернулась в ванную, чтобы закончить косметические процедуры.
Ждать любовника Мстиславе пришлось до половины девятого. Она начала злиться и несколько раз хотела набрать номер Алексея, но отчего-то не стала этого делать. Словно понимала, что сейчас не время для выявления недовольства. Наконец, раздался телефонный звонок, и Славочка схватила трубку.
— Я буду через пять минут, — сообщил Алексей, — выходи.
— Сейчас, — ответила Звездинская, подумала: «Вот ведь жлоб самонадеянный! А если бы я не была одета? Мне что, нужно в пижаме или спортивном костюме бежать к тебе?» — но все это было из разряда «накручиваний самой себя». Славочка прекрасно понимала, что никогда и ни за что не выскажет Гассерту никаких претензий.
Слишком многим она была обязана любовнику. Слишком многое их связывает. И от его доброжелательности и снисходительности сейчас зависит выполнение плана Мсти на счет совместной семейной жизни с Сереженькой Истоминым. Затянуть юношу в ЗАГС, стать его женой и полноправной обладательницей его тела и души — от этой идеи Звездинская отказываться не собиралась.
— Почему ты не поднялся ко мне? — любопытствовала Славочка, капризно надув губки и усаживаясь в авто. — Я так устала и неважно себя чувствую.
— А по внешнему виду этого не скажешь, — усмехнулся Алексей.
— Это генетика, — Мстя, задумавшая в это лето, отправив Истомина на гастроли, сделать круговую подтяжку, в секреты своей красоты посвящать кого-либо не собиралась. — Так куда мы едем? — заинтересовалась конечным пунктом маршрута.
— Поужинаем в ресторане, — снизошел до объяснения Гассерт. — Заодно поговорим.
Алексей Викторович не стал рассказывать любовнице о том, что задействовал особо доверенных лиц, дабы навести справки о семье Истоминых.
Конечно, ему приходилось и встречаться, и беседовать лично с Сергеем Васильевичем. Но этот «заезжий варяг» до сих пор оставался для него «тёмной лошадкой». Лучшим другом губернатора области и ставленником аппарата президента страны.
Гассерт прекрасно знал, какие огромные денежные потоки проходят через Истомина. И был не прочь отщипнуть для себя толику малую. Но вот доступа и возможности осуществить задуманное не имел. Потому как в глазах общественности и бонз Южной Пальмиры Истомин выглядел кристально чистым и честным человеком, все силы и умения которого направлены во благо города, а заодно и страны, которую он покинул вскоре после того, как Великий и Могучий треснул по швам и развалился на осколки. Правда, вернулся по первому зову и начал созидать, восстанавливать и строить.
В то, что Истомин не запускает руку в карман города, Гассерт не верил. Не бывает такого! Не может быть просто потому, что не может! Нужно найти какой-то грешок в этом чистоплюе! Нужно отыскать маленькую дырочку или прореху в его идеальной оболочке! Расширить и проникнуть! А уже потом начать диктовать свои условия.
Не использовать то, о чем узнал нынче ночью — было бы непростительно! А потому, уже после обеда, в кабинет Алексея Викторовича, расположенный на третьем этаже здания на Куликовом поле, вошли два помощника, которым чиновник всецело доверял.
— Если бы вы, Алексей Викторович, очертили круг задач более конкретно, мы бы знали что и где искать, — вздохнул первый.
— Узнать не удалось почти ничего, — подержал коллегу второй, — ни в чем предосудительном Истомин замечен не был. Дом-работа-дом. Редкие посещения общественных мероприятий. Никаких связей на стороне. Любит жену. Каждый месяц посещает родителей, живущих в селе недалеко от Столицы. Сын окончил хореографическое училище в этом году. Странный выбор для единственного отпрыска строительного магната, но чем он обусловлен и как будет продолжаться карьера юноши — пока неясно.
Гассерт поблагодарил и отпустил подчиненных, подумав, что придется работать с теми сведениями, которые есть. И еще раз порадовался тому, что узнал нынешней ночью.
Глава девятая
Мстислава вяло ковыряла вилкой салат и ждала, пока Алексей закончит поедать сочащийся кровью бифштекс. Недовольно морщилась, глядя на мясо. Не понимала, как можно получать удовольствие от употребления полусырого куска плоти невинно убиенной коровки.
Алексей Викторович отложил в сторону приборы, промокнул рот салфеткой, которую тут же небрежно бросил на стол. Сделал едва заметный жест рукой, подзывая официанта, сразу заспешившего к столику.
— Кофе мне и чай даме, — отдал распоряжение. — Передайте повару, что бифштекс получился отменный! Как раз такой, как я люблю.
Официант, радостно улыбаясь от похвалы, нагрузил посудой поднос и удалился выполнять заказ.
— Как прошел день? — спросил Гассерт.
— Ну а ты как думаешь? — фыркнула Звездинская. — Отсыпалась, конечно! — тут же перевела разговор в нужное ей русло, считая, что чем раньше начнется беседа — тем лучше. Необходимо закончить все побыстрее и ехать домой. Завтра ей предстоит быть в училище, а вторую бессонную ночь она не выдержит:
— Ты хотел поговорить о чем-то конкретном?
— Расскажи-ка мне, голубушка, что ты знаешь о своем ученике? — Алексей вынул папиросу из серебряного портсигара, прикурил от поднесенной официантом* зажигалки. — И постарайся ничего не упустить.
— Даже не знаю с чего начать? — пожала плечами Звездинская.
— Начни с отношений, вас связывающих, — Гассерт пристально смотрел в лицо Мстиславы. — И не вздумай мне врать! Я сразу понял, что ты успела охмурить мальчишку.
— Да! — Мстя вскинула голову. — Но это вовсе не то, о чем ты подумал! Сережа для меня не просто мальчик на одну ночь! А значительно больше!
— Вот даже как? — Алексей Викторович удивлено вскинул брови. — И какие же у тебя планы на нашего юного друга? Надеюсь, ты не замуж за него собралась?! — расхохотался.
— А если и так?! — Звездинская не понимала, что смешного нашел в её намерениях любовник. — Ты сам говорил, что мне нужно найти достойного мужчину и устраивать свою жизнь!
— И никого достойнее семнадцатилетнего отрока тебе не попалось? — продолжал ерничать Гассерт.
— Сереже уже восемнадцать! — поправила. — Он совершеннолетний и вправе сам принимать решения!
— И его решение должно заключаться в браке с сорокалетней дамой? — Алексей, дабы не ранить хрупкую душу бывшей балерины решил приуменьшить её возраст.
— Ну и что? — взвилась Мстя. — Он сам говорил, что ему нравятся женщины постарше! Я и без того выгляжу моложе своих лет! А после операции, на которую, как я надеюсь, ты дашь денег, разница в возрасте не будет видна совершено! — и как последний довод, выпалила: — И потом, мы любим друг друга.
