— Трусы можно оставить.
— Надо было это Марку говорить!
Миша забирается на кушетку, на которую я едва успеваю постелить одноразовую простынку.
— Полотенце. — Кидаю в него махровой тканью, но она планирует на пол.
— Будешь таким, как Марк выдавать.
— Да что ты прицепился к нему?
— А то, что не смог дозвониться к тебе, а Марк был рядом! И я попросил его всего лишь предупредить тебя, что я опоздаю!
— Ну да, в салон же позвонить не судьба, — бубню я, открывая бутылочку с маслом. — Ложись на живот.
— Не хочу. Массажируй сегодня переднюю часть. В прошлый раз мы до нее толком не дошли.
— А что? Колени ноют? Так это старость, батенька.
— Старость? — прищурившись переспрашивает он.
— Мгм.
Я жду, что Миша сейчас на меня набросится и сделает что-нибудь эдакое. Откровенно говоря, мое «междуножье» в этом прямо нуждается. Но этот предатель полностью игнорирует меня. Вытягивает руки по швам и закрывает глаза, оставляя меня пялиться на его детородный орган. Вот зараза, у него член даже в спокойном состоянии выглядит внушительно. Ну ладно. Массаж — так массаж.
Я щедро наливаю масло на его грудь, отставляю бутылку и начинаю втирать его в кожу, медленно скользя по ней и очерчивая каждую мышцу. Чертов Аполлон, который меня бесит своей безупречной внешностью.
— Ты долго будешь мусолить? Я на массаж вообще-то пришел, а не за поглаживаниями. Это мне и другие сделают.
— Да?! — резко повышаю голос. — Ну так и вали к другим!
Я делаю шаг назад. Миша открывает глаза и смотрит на меня с ленивой улыбкой.
— Это ревность, Белка? Или мне показалось?
— Тамбовский волк тебе Белка, — рычу я. — Вставай. Иди ищи себе другого массажиста.
— Нет, так это не работает, Ульяна. Я плачу деньги за массаж. Оплатил, если быть точным. Ты — наемный работник, который должен выполнять свои обязанности. Поскольку твоя обязанность — делать массаж… Делай, Белка. Только не поглаживай, а массажируй.
— Я вообще-то прогревала мышцы, — цежу сквозь зубы. Как же он меня бесит! Просто до колик!
— Вообще они у меня прогрелись, пока я, как придурок, несся в салон за своим гребаным массажем! — Рычит как зверь. Лютый, но все равно сексуальный. Мне даже хочется хныкать от отчаяния. Такая внешность и харизма досталась такому… Эх. — Так что массажируй, Белка.
Миша снова ложится на спину, а я нерешительно подхожу к нему под внимательным пронзительным взглядом. Пальцы почему-то дрожат, когда я снова касаюсь его кожи. Чувствую же, что мышцы непрогретые, но раз он считает, что крепатура и ломота в мышцах для него ничего не значат, что ж, я могу устроить ему такую пляску. Прикладываюсь от души, насколько хватает сил. Моя злость крепнет с каждым движением. Я работаю под неусыпным взглядом, который словно придавливает меня к полу. Ненавижу его! Вот прямо ненавижу! И больше всего, наверное, за то, что запала на него. И вообще, зачем вот он пришел? Поиздеваться надо мной? Передам его своей коллеге Алисе, она будет счастлива. Будет щебетать, кружиться вокруг Михаила в надежде заполучить такого самца. Отчаявшаяся выйти замуж за приличного мужчину охотница за сокровищами. Они станут прекрасной парой. Я настолько ухожу в свои мысли, практически проклиная эту потенциально счастливую парочку, что не замечаю, когда рука Миши взлетает вверх и перехватывает меня за запястье.
— Ты долго будешь морозиться? — спрашивает он.
— Я же Снегурочка.
— Ты — Белка, а не Снегурочка.
— Помнится, в новогоднюю ночь ты назвал меня один раз Снегурочкой.
— Обознался.
— Как видишь, нет. Я умею морозиться.
— Уметь и морозиться — это разные вещи. Уля, — зовет он после некоторой паузы. Я из-за Миши уже половину нижней губы себе сгрызла, кошмар какой-то. — Иди сюда.
Миша подтягивает меня к себе за руку и тянет, пока я не нависаю над ним. Приходится свободной рукой упереться в кушетку.
— Ну привет, — с улыбкой произносит он.
— О, все? Дракон внутри тебя сдох? — Ёрничаю я.
— Дракон внутри меня жаждет крови и секса, — тише отвечает он, притягивая меня еще ближе и на несколько секунд жадно впивается в мои губы поцелуем. — Еще раз увижу рядом с тобой голого мужика — ты будешь нести ответственность за его смерть.
Перехватив меня за затылок, Миша целует шею, а мои глаза закатываются от умопомрачительных ощущений. Рука сама тянется к его обнаженной груди, ползет по животу, пересчитывая идеальные кубики, и ладонь наконец смыкается вокруг уже твердого члена.
— Не угрожай. Ты мне не парень.
— Я никому не парень, я — мужчина, — между поцелуями вставляет Миша. — Сбрасывай одежду, я соскучился.
— Не буду. Ты пришел на массаж, а не на сеанс секса.
— С тобой это одно и тоже. Ты даже можешь отдохнуть от своих профессиональных обязанностей, лечь на кушетку, расслабиться и просто позволить мне сделать свое дело.
— Чертовски привлекательная перспектива: посередине дня забить на работу.
— Тебя только это привлекает, бесстыжая девочка?
Парой стремительных движений Миша оказывается стоящим на полу, а я — сидящей на кушетке. Я даже охнуть не успеваю. Он снова впивается в мои губы, пока алчущие руки срывают с меня одежду.
— У нас осталось совсем мало времени.
— Тебе много не понадобится, — фыркаю я, просто чтобы подразнить, и тут же оказываюсь стоящей на полу спиной к Мише.
Он грубо наклоняет меня, укладывая грудью на кушетку, буквально сдирает с меня брюки с трусиками и врывается, даже не проверив, готова ли я.
— Это из-за Марка ты так возбудилась? — рычит мне на ухо, толкаясь с такой силой, что кушетка жалобно скрипит ножками по полу, на пару сантиметров проезжая вперед.
У меня подкашиваются ноги от такого бесцеремонного вторжения, и закатываются глаза от удовольствия. Миша — первый в моей жизни мужчина, который умеет каждый раз трахаться как в последний раз. Дед Мороз — или Санта, или кто там еще — явно услышал мое желание, загаданное на Новый год. Одно пугает: долго в таком режиме я вряд ли продержусь. Я сейчас не о том, что быстро приду к финишу, это как раз не плохо, а о том, что так и стереться можно. Миша как отбойный молоток, который не ведает пощады. Перехватывает меня за подбородок и поворачивает лицом к себе, снова целует жадно и дико, не переставая вонзаться в меня. Я так остро чувствую места нашего соединения. Вот его грудь трется о мою спину, а пальцы, несмотря на грубую хватку, ласкают подбородок. Губы нежничают с моими, зубы прикусывают. Наше дыхание смешивается, тихие стоны наполняют комнату, перебивая негромкую музыку и звонкие шлепки наших бедер. Это симфония для моих ушей. Кабинет заполняет мускусный запах секса, в котором я плаваю и тону. Миша снова укладывает меня грудью на кушетку, перехватывает за бедра и ускоряется. Каждое его движение заставляет меня дрожать, потому что член попадает в идеальную точку внутри меня. Я крепко зажмуриваюсь и громко выдыхаю:
— Миша, я близко.
— Давай, Белка, — рычит он в ответ, еще сильнее ударяя бедрами о мои, и мир наконец взрывается ярким фейерверком.
Кровь горячей волной проносится по организму, сосредотачиваясь в конечной точке, и я уплываю. Через несколько грубых толчков Миша выходит из меня, и я чувствую, как на попку брызгают теплые капли. Спустя пару секунд тяжелое тело Миши прижимает меня к кушетке.
— Если бы мог потом тебя собрать как было, я бы сейчас растерзал тебя за то, как ты выглядела, когда я вошел. Уля, точно ничего не было? Я должен знать, если был хотя бы поцелуй.
— Не было, — вяло отвечаю я.
— Моя Белочка, — шепчет Миша, обволакивая меня своими ручищами и крепче прижимая к себе.
— Твоя, — отвечаю на автомате, голова уже совсем не соображает.
Мне так хорошо, что, кажется, я на несколько секунд отключаюсь и прихожу к себя только тогда, когда Миша проводит губами по моему затылку. Волоски встают дыбом, и я вздрагиваю от этих ощущений.
— Наше время подходит к концу, — со вздохом говорит Миша.
