и вечное, как будто он только что навсегда оставил на мне шрам. Мурашки бегут по коже, мое дыхание сбивается.
Эта тупая, знакомая боль поселяется глубоко в моем животе.
Мы стоим так близко. Как будто мы пара, готовая выйти на танцпол и вместе танцевать под романтическую песню. Я никогда раньше не видела его в библиотеке в это время дня, и это меня шокирует.
Его прикосновение является шоком для моей нервной системы.
Я наклоняю голову, уставившись на пряжку его ремня. Спереди на его темно-синих форменных брюках. У меня внезапно возникает искушение протянуть руку и положить на него свою. Чувствую, как медленно набухает его эрекция, когда она встает для меня, пока он не становится твердым, как камень. Я знаю, что он хочет меня. Я практически чувствую эту вибрацию, которая проникает в меня.
Но я этого не делаю. Я не могу прикоснуться к нему. Я презираю его.
Вместо этого я стою и жду.
– У тебя есть секреты, Сэвидж. Я чувствую, как они ползают под твоей кожей. Просто умирают от желания выбраться наружу, - бормочет он, склонив голову, его губы у моего виска.
– Когда ты собираешься поделиться ими со мной?
- Никогда, - резко шепчу я. – Я лучше умру.
Он хихикает, а другой рукой касается моего лица. Проводит указательным пальцем по моей щеке. Легко, как перышко. Как будто этого и не было. Дрожь пробегает по мне, о, это так очевидно для него, и я ненавижу стыд, который охватывает меня из-за моей неспособности контролировать свое тело, когда он рядом.
– Я думаю, тебе бы понравилось, если бы я обхватил руками твое горло и задушил тебя. Зная, что мое лицобыло последни, что ты видела в жизни.
Его слова должны были вселить в меня парализующий страх. Но они этого не делают. Желание захлестывает меня, несмотря на мой гнев, и я говорю первое, что приходит мне в голову.
– Я слышала, тебе нравится это делать. Душить девушек.
В тот момент, когда слова покидают меня, я презираю себя за то, что сказала это. Я не хочу, чтобы он думал, что живет в моей голове, в моих мыслях, в моих снах, в моих кошмарах, потому что это так. Он преследует меня, куда бы я ни пошла. Фамилия Ланкастер повсюду в этом богом забытом кампусе, и он единственный Ланкастер, который меня действительно интересует. Напоминания о нем повсюду. Я не могу убежать от них.
И я не могу этого вынести.
– Где ты это услышала? - Похоже, его это забавляет.
Я закрываю глаза. Делаю глубокий вдох, когда его рука мягко ложится на мое горло. Как угроза.
Обещание.
– П-первый день в школе. Кейтлин и Джейн рассказали мне об этом за обедом.
Заикание - это слабость, и я напоминаю себе, что мне нужно быть сильной.
У него вырывается смешок, и он подходит ко мне еще ближе, увлекая меня за собой в библиотеку, так что мы прячемся в темной нише у входа. Дверь, которую он держал открытой своим телом, с громким стуком захлопывается, и я слышу, как мисс Тейлор шикнула на нас со стойки регистрации.
– Они сучки, которые мечтают, чтобы я дотронулся до них, - говорит он, все еще забавляясь. – Так вы сплетничали обо мне?
– Они сплетничали, - поправляю я.
– И тебе нечего было сказать.
– Я ничего о тебе не знаю. - Его пальцы сжимаются на моей шее, слегка надавливая.
– Маленькая лгунья. Ты кое-что знаешь.
– Например, что?
– Вкус моих губ. Текстуру моего языка. Длину моего члена.
Я дрожу. Он прав. Я знаю все эти вещи.
– Это было больше трех лет назад.
– Ты помнишь.
– Конечно ‐ Я колеблюсь лишь мгновение. – Ты назвал меня шлюхой. Как обычно.
– Так что прозвище прижилось. По крайней мере, я последователен. - Его хватка смягчается, и он проводит пальцами по моей коже, вниз к воротнику рубашки. – Моя хорошенькая маленькая шлюха. Ты еще красивее, чем я помню.
Я хочу прихорашиваться от его комплимента, но говорю себе остановиться. Это все равно оскорбление, облеченное в более приятные слова.
– Мне было всего четырнадцать.
– Такой маленькая. Такой невинная. Пила шампанское и целовалась с парнем, которого ты даже не знала. В платье, из которого практически вываливались твои сиськи. Если тогда ты была невинной, я уверен, что к настоящему времени ты полностью развращена, - насмехается он.
Я осмеливаюсь взглянуть на него и обнаруживаю, что он ухмыляется мне. Если бы он только знал, насколько точны его слова.
– Отпусти меня.
– Мне нравится видеть, что у тебя есть выдержка, Сэвидж. - Он снова сжимает мою шею, на этот раз сильнее, заставляя воздух застрять у меня в горле. – Продолжай в том же духе.
Он отпускает меня и уходит, не оглядываясь, его шаги торопливы, когда он выходит из библиотеки. Я остаюсь в нише, тяжело сглатывая, отчаянно пытаясь успокоить свое дыхание, свое бешено колотящееся сердце. Я ненавижу то, как сильно я наслаждалась нашим общением. Его пальцы на моей коже, нежная угроза под ними. Я хотела боли. Я прислонилась к его ладони, молча умоляя об этом.
Я ненавижу себя за то, что хочу этого.
За то, что хочу его.
Уит
После того, как я выхожу из библиотеки, я подхожу к Эллиоту — который все еще лежит свернувшись калачиком на земле, сжимая свое барахло, как киска, — и легонько пинаю его в спину.
– Вставай, ублюдок.
Он, шатаясь, поднимается на ноги, его лицо искажено от боли. Я не думал, что маленькая Саммер Сэвидж способна на это, но она уложила Эллиота, а это нелегкий подвиг. Он мой друг. Верен до конца, но в то же время он огромный придурок с большим гребаным ртом.
Это значит, что он слаб. И я не могу допустить, чтобы в моем кругу были слабые люди.
Он покидает эту игру.
– Эта маленькая сучка пнула меня по яйцам, - недоверчиво бормочет Эллиот, качая головой, прежде чем сплюнуть на землю.
– Не называй ее так, - говорю я намеренно ровным голосом. Я так близок к тому, чтобы выбить из него дерьмо.
– Не называть ее как? Сучкой? Вот кто она такая. Даже не думала. Просто ударила меня коленом прямо меж ног. Больно, как ублюдку.
