себя чувствую, мы можем договорить потом? — поднимаю заплаканные глаза на того, кто за считанные дни умудрился перевернуть всю мою размеренную жизнь с ног на голову.
— Конечно. — ободряюще улыбается, хотя в его глазах я успеваю искусно скрываемые нотки грусти. — Отдыхай. — прижимается губами к щеке. — Завтра с ребятами идем в клуб, надеюсь, увижу тебя рядом с собой. — констатирует факт и выходит из комнаты, оставляя меня в таком вожделенном сейчас одиночестве.
Смахнув пальцами не желающие прекращаться слезы, заворачиваюсь в кокон пледа и встаю с кровати. Раздвинув шторы в стороны, полностью открываю окно и глубоко вдыхаю свежий весенний воздух.
Ветер залетает в комнату и раскидывает несколько листов бумаги по столу. Безразлично оборачиваюсь на шуршащий звук и продолжаю всматриваться в сумрак темнеющего на глазах неба.
— Я знаю, ты хотел, чтобы я была счастлива. — грустно усмехаюсь, подходя ближе к подоконнику. — Но, боюсь, без тебя это не представится возможным. — мое лицо искажает непередаваемая гримаса боли, и я сажусь на пол, уставившись помутневшим взглядом на проплывающие облака. Сердце ныло, не переставая. — Я такая глупая! — тихо смеюсь, обнимая колени руками. — Зачем я переспала с ним?! — истерично шепчу в пустоту, морщась от пронизывающего ощущения холода по полу. — Мне хорошо, но я ничего не чувствую, понимаешь? — провожу пальцами по лбу, убирая влажные пряди от лица. — Совсем! — надрывно выдыхаю. — Вот здесь пусто, понимаешь?! — касаюсь колотящейся мышцы. — И никогда не будет так, как было! — окончательно признавая свою слабость, произношу. — Ты все забрал, Олег! — вцепляясь дрожащими пальцами в волосы, рыдаю.
— Лика! — раздается нервное в тишине спальни.
— Ник, выйди! — огрызаюсь, не оборачиваясь лицом к брату. — У меня нет ни сил, ни желания с тобой спорить, — признаюсь, — просто оставь меня одну.
— Обязательно! — отвечает, подходя к сквозящему окну и с хлопком закрывая его. Листы с заметками все же не справляются с меняющимися потоками воздуха и приземляются на пол.
Недовольно фыркаю и продолжаю гипнотизировать одну точку на стене. Зная Никиту, он ни за что не отстанет, пока не вытрясет из меня всю душу. Вот именно поэтому сейчас он садится рядом со мной на пол и внимательно всматривается в припухшее лицо.
— Просил же не давить. — бормочет, прикладывая холодную ладонь к моему горячему лбу. — Руки ему вырвать надо! — ругнулся. — Что он сделал, родная?
— Ничего. — бурчу. — Саша здесь не причем. — мотаю головой. — Мне больно, Ник, больно и очень страшно. — шмыгаю носом. — И я не знаю, что мне делать. — снова начинаю плакать.
— Расскажи мне все. — настойчиво выделяет каждое слово. — Я не лез к тебе с расспросами все это время, но теперь можешь даже не пробовать отпираться, я не отстану. — упрямо пронзает взглядом, в котором я вижу саму себя.
— Олег… — шепчу. — Мне очень его не хватает. Он ушел и забрал с собой все мои чувства. У меня больше совсем ничего не осталось, понимаешь? — сумбурно отвечаю. — Жизнь предполагает отдавать людям что-то взамен их любви, а у меня зияющая дыра вместо сердца. — объясняю. — Мне нечем поделиться с Сашей. Это очень жестоко по отношению к нему.
Ник пытается успокоить меня, крепко и уверенно прижимая к себе. Как бы ни хотелось верить, что брат поможет вытащить меня из этой черной пропасти, но, увы, мне придется сделать это самой.
— Тише, тише. — проводит руками по волосам. — Послушай меня внимательно, — твердо произносит, беря мое лицо в свои широкие ладони, — попробуй не форсировать события и не ожидать слишком многого. Прошло слишком мало времени, чтобы ты смогла полностью восстановиться. — я кладу голову на его плечо и продолжаю внимать родному голосу.
— А если… — гнусавым голосом начинаю я, но Никита не дает мне договорить.
— Никаких «если». — отчеканивает. — Даже если не с Сашей, а с кем-нибудь другим, но ты обязательно полюбишь вновь. — уверяет.
— Ты предлагаешь мне его использовать? — невесело хмыкаю.
— Нет, — отрицательно качает головой, — я предлагаю тебе жить лишь сегодняшним днем, не смотреть назад и не думать о будущем. Сегодня он тебе нужен, так или иначе, у него прекрасно получается вытаскивать твоих тараканов наружу. Говорить о том, что он тоже нуждается в тебе, думаю не стоит. — Ник делает паузу, давая мне время осмыслить все казанное им. — В любом случае, я поддержу тебя, можешь не сомневаться. — доверительно шепчет. — Если ты решительно захочешь отказаться от этого человека, я помогу тебе, даже несмотря на то, что он мой друг.
— Спасибо. — сиплю, вздыхая.
— А теперь пойдем, поедим. — встает и подает мне руку.
— У нас есть что-нибудь вкусненькое? — по-детски тяну, ища, куда я могла умудриться запихнуть тапочки.
— Ага, — хмыкает брат, — например, коробка конфет ручной работы на твоей прикроватной тумбочке.
— Где? — я оборачиваюсь и подхожу к кровати. Симпатичная полупрозрачная упаковка запросто раскрывает секреты своего содержимого. В крышку вставлена сложенная напополам небольшая записка:
«Обязательно попробуй с малиной! Они самые вкусные.
Целую,
Саша»
— Но сначала ты съешь моего несчастного лосося, которого я, между прочим, готовил специально для тебя! — жалуется брат, отнимая мои конфеты.
— Хорошо. — смеюсь. — Надеюсь, это творение великого мастера получилось лучше, чем предыдущее. — пафосно изрекаю, садясь за стол.
— Сколько можно повторять, я тогда просто забыл, сыпал ли соль! — видимо обиделся Никита.
— А попробовать?! — окончательно развеселилась я. — Ладно, не тяни, давай мне своего карася!
— Другое дело! — обрадовался брат, как делал всегда, когда в нем просыпался великий Шеф. Ну, что могу сказать, рыба получилась действительно великолепной.
— Шикарно! — пробормотала, от голода не успевая прожевать.
— Благодарю. — раскланивается, садясь напротив. — Лик, тебе Савельев говорил про клуб?
— Угу. — киваю, накалывая последнюю порцию овощей на вилку.
— Ты же пойдешь? — аккуратно интересуется, искоса поглядывая на меня.
— Пойду, конечно. — отношу тарелку в мойку и наливаю воду в чайник. — Я сто лет с Настей не виделась. — Чай будешь? — поворачиваюсь к брату.
— Буду. — подтверждает, что-то печатая в телефоне. — Угостишь? — показывает пальцем на коробку.
— Конечно, — улыбаюсь, — но только с малиной — мои.
***
— Ты готова? — нетерпеливо спрашивает Никита, не переставая постукивать носком ботинка о порог.
— Почти. — закатываю глаза, услышав эту противную фразу уже пятнадцатый раз за последние пять минут. — Если ты будешь мне мешать, то мы никогда не выйдем из дома! — угрожающе тыкаю в брата тюбиком туши.
— Хорошо! — проводит ладонью по короткостриженым волосам и выходит из ванной комнаты.
Я еще раз придирчиво оглядываю отражение в зеркале: провожу пальцами по нарочито растрепанному хвосту, разглаживаю невидимые складки на красном платье-футляре с запахом в области декольте — и выхожу к Нику.
— Нормально? — кручусь перед братом, кто уже
