Последнее смутное беспокойство по поводу работы в клубе улетучилось из головы, и я принялась мечтать о будущем. Тщательно стараясь обходить даже наедине с собой опасные темы в отношении Максима…
Горелый запах и шипение из ковшика заставило положительные мысли испариться как дым. Кашу я, конечно же, сожгла. Есть пресный густой клейстер было решительно невозможно. Не представляю, на каком адреналине я приготовила тогда ночной ужин у Суворова. Сегодня я снова подтвердила свое звание антибогини кухни.
С отвращением выбросив гадкое варево в мусорное ведро, я решила сходить до близлежащего круглосуточного магазина. Так захотелось свежей выпечки, как вспомнила мамину стряпню — блинчики или оладьи на завтрак, «Наполеон» по праздникам, домашнее печенье, булочки, ватрушки… Наскоро собравшись, я быстро спустилась вниз, вышла из подъезда и вдохнула свежий морозный воздух. Прогулка перед сном не помешает никогда. В магазине я вдумчиво закупилась, изрядно хлебнув чувства взрослости. Мне начало доставлять удовольствие заботиться о своих нуждах, не ощущая себя безрукой и беспомощной.
Войдя во двор, я услышала звуки, которые ни с чем не перепутаешь. Молодые парни толпились у подъезда и были явно навеселе, смачно плевались, курили и заливали глотки спиртным. Чувство взрослости мигом с меня спало, и я снова расписалась в собственной безалаберности — совершенно не подумала о том, что опасно разгуливать в полночь даже в родном дворе. Остановившись, я стала напряженно размышлять. Услышат ли мои крики спящие соседи с первых этажей? Бросятся ли на помощь? Успею ли я крикнуть?
К вящему ужасу, я поняла, что парни меня заметили и начали выражаться на языке, который сперва даже показался иностранным, но смысл был ясен — мне явно не поздоровится. Не представляя, что делать, я нащупала стеклянную бутылку с натуральным соком, пусть послужит в качестве оружия, если что. Но вдруг, к моему удивлению и досаде быдловатой молодежи, открылась передняя дверь одной из неприметных машин и оттуда вышел плотный, низкого роста мужчина. Я узнала водителя Славу, который чаще всех возил меня на учебу и домой. Того самого, кто питал ко мне чувства.
Не успев задуматься о том, что он здесь делает, я бросилась к нему с радостной улыбкой, поймав себя на глупой мысли, что в роли рыцаря в сверкающих доспехах, спешащего на помощь даме в беде, хотела бы видеть вовсе не его, а Максима Суворова…
— Тая, ты почему разгуливаешь по ночам? — строго поинтересовался Слава, подхватывая меня под руку и забирая сумку. Его простоватое лицо с носом-картошкой и маленькими глазками-буравчиками насупилось. Сергей не был красавцем, как и не был уродом. Обычный такой деревенский паренек с располагающей наружностью. Работяга, положительный, добрый, спокойный. Обычный… Такому можно доверять и без страха позволить проводить себя до квартиры.
Под улюлюканье пьяных парней мы прошли в подъезд и поднялись наверх. Я сочла за вежливость пригласить Славу к себе на чай в качестве благодарности, несмотря на поздний час. Его появление рядом с моим домом интриговало, и не хотелось зря теряться в догадках, если можно сразу на месте выяснить правду, а заодно расспросить о состоянии здоровья Николая Дмитриевича.
Решив обязательно узнать о нем, я суетливо готовила незатейливое угощение для позднего гостя. Мама всегда заботилась о водителях, которых предоставлял Николай Дмитриевич, она не воспринимала их как обслугу, а скорее как дальних родственников или коллег. Звала в гости, угощала кулинарными изысками и интересовалась их жизнью, давая понять, что они на равных.
Мне иногда казалось, что Слава посматривает на меня заискивающим взглядом, как будто хочет, но стесняется заговорить. Если честно, я радовалась его стеснительности, потому что мне не хотелось сближаться с водителем. Вовсе не из-за его статуса, конечно же. Меня попросту не интересовали мужчины, а Слава так и внешне не привлекал. А еще я, если быть совсем уж откровенной, не знала, о чем разговаривать с представителем такой простой профессии. Не о скрипичных же концертах ему рассказывать. Мы были как будто с разных планет.
Но сейчас он мне показался родным и близким, олицетворением счастливого прошлого, тем более спас от нападения пьяных парней. Меня до сих пор трясло, и хотелось поскорее согреться горячим чаем, поэтому я быстро засунула продукты из пакетов в холодильник и шкафчики и поставила чайник на плиту.
Слава молча наблюдал за мной, сидя за столом и позвякивая ключами от машины. После того как мама открыла глаза на собственную беспомощность, теперь создавалось ощущение, что он меня осуждает. Даже простое раскладывание продуктов по местам виделось мне чем-то таким, чему нужно специально учиться. А я не разбиралась во всяких тонкостях. Мамины слова подорвали уверенность в себе, теперь я постоянно во всем сомневалась, но справилась с чаем и выложила на тарелку свежие булочки.
Глава 10
— Зачем ты пошла в магазин так поздно? — строго спросил Слава, насыпая себе сахар в чашку и звонко помешивая ложкой чай. — Не могла в другой раз сходить? Знаешь же, какой здесь криминальный район.
— Ничего такого я не знаю, — начала я оправдываться. — Всё было тихо и спокойно. Я и не думала, что на улице меня ожидает опасность. Не привыкла к подобному.
— Конечно, ты не привыкла. Для этого мы и были наняты — чтобы тебя обезопасить от настоящей жизни. Но теперь ты осталась без защиты. Хорошо, что я оказался рядом.
— Кстати, почему ты здесь? И что за машина у тебя? Я не узнала ее, — нахмурившись, с подозрением спросила я, вспомнив, как Слава вышел из русской подержанной тарантайки вместо своего кроссовера.
— Конспирация, — ответил он коротко и загадочно. А я побоялась спрашивать, что это значит, и перескочила на другую тему:
— Как Николай Дмитриевич? Я никак не могу выяснить ничего об его здоровье. По телефону мне не сообщают, ведь я ему не родственница.
— Дмитрич идет на поправку. А вскоре поедет за границу подлечиться и готовиться к шунтированию. Операция серьезная, насколько я понимаю, и его реабилитация займет много времени. Вообще я стараюсь прямо не спрашивать, чтобы не показывать связь с вашей семьей.
— Тебя могут за нее уволить? — забеспокоилась я.
— Наталья вполне на это способна. Но ей сейчас не до того, чтобы расправляться с водителями и
