волосы на затылке, закидывая голову, жадно впиваюсь в ее шею. Хочу вернуть ей это оглушающее теплое удовольствие.
Со стонами снова встречаемся губами.
Я не знаю, что с этим делать.
У меня ведь ничего никогда не было такого. Стоящего. Настоящего.
И мне страшно открыть глаза.
И я так боюсь, что это сейчас пойдет дальше. И очень этого хочу. Потому что то, что бьётся в груди требует выхода, выплеска, взрыва! И я задохнусь сейчас...
А как ещё это выплеснуть, я не знаю!
Распахиваю глаза, отрываясь от нее. И мы зависает, тяжело дыша друг другу в губы...
В груди накаляется до предела.
- Я люблю тебя.
Зажмуриваюсь, с болезненным спазмом на лице.
Потому что - не хотел!! Не хотел ничего удешевлять словами! И как это вылетело, я, блять, не понимаю.
Она гладится губами об мои.
Не смей, малышка, говорить мне такого в ответ! Ты потом разочаруешься!
И с рычанием я впиваюсь в ее рот, не позволяя ей говорить.
Но то, что выплеснулось в этой банальной и дешёвой фразе, нарастает опять, ещё мучительнее.
А ещё я очень хорошо понимаю, что больше такого никогда со мной не будет. И если не сейчас, то никогда больше. Единственный шанс.
У меня вот только эти мгновения.
А я эгоист. Я до одури хочу, чтобы случилось...
И, не меньше, чем хочу взять для себя все до конца, я не хочу никакой физики для нее. Если бы можно было заниматься любовью без тел - было бы то, что нужно!
Полина, отстраняясь, стягивает через голову платье.
И ее гипюровые белье скользит по моим ссадинам. От вспышки боли теряю на мгновение ориентацию, резко втягивая с шипением воздух. И потом снова ее губы... и я снова ничего не чувствую телом... А может и нет у нас никаких тел...
Падаю на спину, на ковер, утягиваю ее за собой...
Мои четки с крестом цепляются за что-то на ручке кресла и с треском рвутся, придушиваю меня на мгновение. Шарики рассыпаются, крест куда-то отлетает. Это хуевый знак. Но и он не тормознет меня сейчас!
Мы тонем в белом глубоком ворсе.
Сдаюсь происходящему, больше ни о чем не думая.
Я потом все обязательно решу. Обязательно исправлю, Обязательно...
Я этот мир порву и сошью заново. Обязательно.
А сейчас нахуй этот мир! И тела - туда же... И резинки - нахуй сейчас тоже. Я точно знаю, что чист и не фертилен.
Со стоном сдираю с нее белье.
И нет, никаких сейчас - "останови меня, если посчитаешь нужным" не будет!
Не останавливай меня...
Мы задыхаемся от нашего первого прикосновения обнаженными телами. И первый раз в жизни я делаю это с закрытыми глазами, умирая от нежности...
Нам больно, просто пиздец - мне потому что вся моя грудь исполосована, а ей, потому что я первый... И все равно - охуительно!
И это все не про кайф. Это про близость и желание раствориться друг в друге.
Все очень быстро, головокружительно и совсем не так, как я мог бы. Как я умею. Потому что это не секс... И этого совсем немного нужно, чтобы чокнутся нахер!
Не моргая, со звоном в ушах, я лежу щекой у нее на животе. Чокнутый, да. Опустошонный и шокированный.
И ощущаю ее ласковые пальцы по моему затылку…
Нокаут.
Зажмуриваясь, вжимаюсь губами в ее живот. Пальцы сами пишут ей по коже бедра - "люблю". Я ловлю себя на этом и замираю. Разглядываю их, они испачканы в крови.
Замершее время, внезапно, словно срывается с цепи. И начинает тикать в моих мозгах в два раза быстрее.
Я встаю...
Полина, стягивает одеяло с кровати, закрывает глаза и переворачивается на живот.
Дотягивают до сигарет. Прикуриваю. Достаю из портмоне свою справку из больницы.
Щелкаю зажигалкой, она загорается. Это мое освобождение от ада на десять дней. Кручу ее в руках, пока не огонь не начинает лизать ее со всех сторон. Бросаю в пепельницу.
Одеваюсь.
- Ты куда? - сонно шепчет она. - Иди ко мне... Холодно.
Больше всего на свете, я хочу сейчас к тебе. Но...
- Мне нужно срочно вернуться в ад, малыш, - хриплю я.
И попытаться хоть что-нибудь исправить.
Как - не знаю.
Мне нужно увидеться с капитаном раньше, чем она увидится с ним.
Потому что рассказывать всю эту хуйню надо или ему или ей. И ей я не могу! Поэтому, кровь из носа, но я должен как-то обезвредить ту бомбу, что сам заложил.
Ну это же нереально теперь, да? Она же уже взорвалась, просто ударная волна до нас не дошла.
Но ничего не попытаться сделать - еще нереальнее.
Застегиваю ремень. Выключаю ее телефон.
Поднимаю ее на руки, перекладывая на кровать. Смотрю в глаза.
Что говорить?..
Не уходи никуда отсюда, пожалуйста.
Я заплачу за эту хату сколько надо.
Пусть просто будет здесь, пока я все не починю!
- Поспи, ладно?
Но это же невозможно, да - запереть ее здесь?
- Ты вернёшься?
Отрицательно качаю головой.
- Не отпустят.
Гладит мое сердечко на скуле пальцем. Обрисовывает пирсинг на брови.
- Я могу приехать туда к тебе?
С мучением закрываю глаза.
- Нет.
- Ладно...
Снимает с себя цепочку с крестиком и надевает на меня.
Я просто ору от этого внутри, как ебанутый.
Мы расстаемся сейчас? Насовсем? Мне так чувствуется, что - да.
И ничего не говорю. Просто вжимаюсь губами в ее рот и беззвучно ещё раз повторяю - люблю тебя.
Как интересно вышло, да, Корниенко? Горишь? Нормально тебя жарят? Качественно дерут? Качественно.
Ухожу.
Саундтрек: NЮ - Рассвет
Блять...
Паскудно как...
Сижу в тачке, прислонившись виском к холодному стеклу. Движок работает, убаюкивая. И хочется думать не о том, что будет, а о том, что было. Закрываю глаза, бережно упаковываю все мгновения поглубже, боясь слишком в них купаться, чтобы эмоции оттуда не растратились слишком быстро. И ещё можно было доставать и чувствовать их иногда...
Ладно. Хватит. Впереди мясорубка.
Снег валит, словно назло.
А мне до утра этот снег сегодня лопатой кидать... Это в лучшем случае.
Где капитана ловить?
Набираю пацанов со своего взвода.
- Малышкин там?
- Вечерняя у него сегодня. Скоро явится.
Смотрю на часы.
Вернись! Побудь с ней. У тебя ещё пара часов...
Нет. Нельзя... Нам говорить придется. А молчать дальше - это уже всё. Амнистии
