непонятливостью не интересовали.
– И ещё. Ирина Яблонская чтобы поменьше мне на глаза попадалась. Не хочу её встречать в коридоре. График ей измени.
– Понял. Что-то ещё, Илья Александрович?
– Да. Домой ко мне отправь розы. Много роз.
Чтобы потом, вернувшись домой, он увидел её улыбку. Как маленькая расставляет по всей квартире вазы и довольно улыбается. Как обнюхивает крупные бутоны сотни и одной роз и смеётся, сверкая счастливыми глазами.
Испортил романтический настрой звонок отца. Зря он просил его перезвонить. Мог бы отложить увольнение Ирины, чтобы не напоминать о ней Варе.
– Привет, сын. Звонил?
– Привет. Поговорить надо. Но сейчас не время. Давай завтра в офисе?
– А давай лучше за ужином сегодня? Я хотел, чтобы вы с Варварой приехали. Если ты, конечно, не занят более важными делами.
Илья хотел ответить, что занят и отказаться, но потом вдруг вспомнил, что у отца сегодня день рождения. А он так и не поздравил. Нехорошо получилось. Забыл совсем.
– Ладно. Приедем на ужин. Ненадолго, – в конце концов, кто такая эта Сашка, чтобы из-за неё он в свой дом приходить отказывался?
– Хорошо. Ждём вас.
Варя осела на кровать, прижимая к груди охапку роз.
– Что, поедем? К нему?
– Поедем. У отца день рождения сегодня. Надо поздравить. Но если ты не хочешь, можем что-нибудь придумать.
Маленькая мотнула головой.
– Да нет. Нужно поехать. Он же отец твой всё-таки. Ну не нравлюсь ему я. Ты-то тут причём. Может, наконец, помиритесь?
Илья не ответил. Что тут скажешь? Отец сам от него отказался, когда в дурку сдал из-за своей овцы. Теперь трудно всё исправить. Но хотелось. Да, Илье всё ещё хотелось общаться с ним. Пусть без объятий и шашлыков семьями по выходным. Они это всё упустили уже. Но хотя бы просто, по-человечески. Хоть иногда.
Сашка встречала их вместе с отцом, повиснув на его руке. Размалёванная и разодетая, как шалава, до ужаса бесячая и отвратная. Обычно беременность женщин украшает. Сашке она абсолютно не шла. Словно живот у неё не настоящий. Хорошо бы, если бы так. Но отец, конечно, не настолько болван.
– Привет, Варенька! – запела тут же соловьём, протягивая руку маленькой. Последняя ответила ей взаимностью, но больше для приличия. Не понравилась лахудра Варе. Просто потому, что не могла. Варя обладает эмпатией в отличие от многих людей, чувствует, как добро, так и гниль. Странно, что в нём не разглядела мудака. Хотя любовь ведь зла. Куда ей деваться было.
– Здравствуйте, Александр Иванович. Поздравляем с днём рождения. Это вам, – смущаясь и краснея, малая протянула отцу подарок. Часы для свёкра сама выбирала, и это Илье понравилось. Душу вроде как согрело. Умеет она, сама того не подозревая, по яйцам ему проехаться.
– Спасибо, Варвара, – Филатов-старший смерил её внимательным взглядом и, пожав руку Илье, кивнул на столик в беседке.
– Давайте за стол, пока мясо не остыло.
– Ой, а мясо сегодня просто замечательное! – тут же подхватила Сашка, а Илья еле сдержался, чтобы не закатить глаза. Придётся целый вечер это слушать.
– Давайте, проходите, – поторопил отец, недовольно зыркнув на свою зазнобу. Та тут же сникла, опустила голову и обиженно оттопырила нижнюю губу. А Илья в воспоминания погрузился, кулаки сжал.
Он никогда не воспринимал отцовских тёлок серьёзно. То есть, понимал, конечно, что любому взрослому мужику нужна баба и что возможно отец однажды решит жениться на одной из этих. Но не думал, что ею окажется самая омерзительная девка из всех. Она была старше Ильи всего на каких-то пару лет. И выглядела… В общем, шлюшки, которых Илья иногда потрахивал, выглядели приличнее, чем она. Но Илья возненавидел её даже не за внешность и манеру одеваться. Она была алчной, жадной до денег и украшений тёлкой. И нет, не любила она отца никогда. Со стороны это было заметно невооружённым взглядом. Только Филатов-старший ничего не замечал. Не хотел замечать.
И тем не менее, Илья смирился. Прошло несколько месяцев, и он даже привык, что теперь в их доме живёт чужая баба. В конце концов, отец не мальчик, чтобы по гостиницам бегать. Да и ему виднее, кого в свою постель укладывать.
Однажды чисто случайно увидел её страницу в одной из социальных сетей в разделе «знакомства». И охренел, потому что мачеха там позировала в нижнем белье и явно не стеснялась того, что у неё есть муж. Под аватаркой сотни сердечек и восхищённых смайлов, а в друзьях куча мужиков, у некоторых даже на главном фото член. Течной суке оказалось мало того, что дал ей Филатов. Сколько бабла вложил в эту прошмандовку…
Илью тогда триггернуло. Сильно. И мать вспомнил предавшую, и эта ещё тварью оказалась. До неё Илье дела не было, конечно. Но отец-то верил. Женился на ней. Думал, она ему верна, а она жопой в стрингах вертит в сети и кто знает, чем ещё занимается.
В спальню их ворвался, когда отца не было и, схватив тварь за шиворот, толкнул на кровать.
– Это что?! – рявкнул, тыча ей телефоном в лицо, на что девка округлила размалёванные глазёнки и затрясла блондинистой головой.
– Это… Это не то, что ты… Это старая страница, я просто удалить забыла! Не говори папе, пожалуйста! Я сейчас всё удалю!
– Ты была в сети вчера вечером! Вчера!
Губы прошмандовки задрожали, в глазах появились слёзы. А внизу, на первом этаже послышался голос отца. Он поднимался по лестнице. Минута, и он всё узнает. Сашка это поняла. Увидела по глазам Ильи, что покрывать её блядство он не будет. И мгновенно сообразила, что делать.
– Ну так что, покажем папочке, какая я плохая? Давай, вставь мне. Посмотрим, как ему понравится! – и оскалилась сквозь слёзы, сбрасывая шкуру невинной овечки. – Думаешь, твоя мамаша была другой? А ты спроси у папочки, как она ноги раздвигала направо и налево!
Уже тогда было известно, что у Ильи случаются приступы неконтролируемого гнева. На то она и рассчитывала. Он за глотку её схватил и сжал, что было сил, а Сашка застонала и раненной ланью на постель рухнула.
– Илья… Нет… – кряхтя и дёргая ногами, упёрлась в его грудь руками, но оттолкнуть особо не пыталась. Илья тогда подумал, от страха. А она рванула на груди платье, оголяя свои силиконовые сиськи. – Не надо, прошу тебя… Остановись, – и закашлялась, когда он, поняв, что она задумала, отстранился.
Только отец уже вошёл. И сейчас оторопело взирал на сына.
– Саша! Сашенька! – прошмандовка к нему бросилась, прячась за спину. – Он меня…
