Взгляд Топа вернулся ко мне.
— Твои обстоятельства уникальны?
— Мои обстоятельства таковы, что я закончил. Я также откровенен с Орденом. Я больше не могу выполнять миссии безвозмездно.
— Ты хочешь повышения? Хочешь стать командиром.
— Черт возьми, нет.
Судя по выражению их лиц, моя жестокая честность была не тем, чего они ожидали.
— Возмездие получают те, кто занимает командные должности.
— Я не хочу командовать другими, только собой.
Топ кивнул.
— Пирс, — сказал командир Джексон, — Орден готов рассмотреть твою просьбу при том понимании, что ты не уйдешь, а перейдешь в новую команду в Ордене.
— Новую команду?
Мне не нужна новая команда. Мне вообще не нужна команда.
— Да, — сказал Топ. — Как упомянул командир Джексон, уникальные обстоятельства. Мы не хотим потерять то, чему мы тебя обучили.
Мышцы на моих плечах напряглись.
— Какие у меня варианты?
— У тебя их нет, — сухо ответил Топ.
Я выпрямился.
— Ты выполнил последнюю миссию даже после того, как предупредил своего командира о намерениях на будущее. Мы уважаем эту преданность.
Это звучало многообещающе.
— У тебя есть уникальные способности и навыки, которые нелегко найти у других даже в нынешнем подразделении.
— Я…
Топ поднял руку, заставляя меня замолчать.
— У тебя есть один вариант. Командир Джексон поставит все на карту для тебя. Твоя новая команда будет самой маленькой в Ордене. Не все в нашем Ордене могли бы справиться с тем, что мы тебе предлагаем, но считается, что ты справишься. Выбор прост. Так или иначе, ты соглашаешься.
Я перевел взгляд с Топа на командира Джексона, не до конца понимая, что именно было сказано или предложено.
Это неправда.
Я знал, что то, что они решили, не было предложением или возможностью для меня принять его или отклонить. Это работало совсем по-другому. Командир скажет слово, и, если я не соглашусь, другой вариант будет менее привлекательным.
Прежде чем я успел ответить, Топ встал и кивнул командиру Джексону, а затем мне.
— Я вижу потенциал в этом уникальном обстоятельстве. Уверен, что, как члены пилотного подразделения, вы справитесь со своими задачами.
— Да, сэр, — сказал командир Джексон, его голубые глаза переместились на меня. — Мы не потерпим неудачу, правда, Прайс?
— Прайс? — спросил я.
Топ снова кивнул.
— До нашей следующей встречи. До свидания.
Я стоял совершенно неподвижно, когда Топ вышел из комнаты, оставив меня наедине с командиром Джексоном. Как только дверь закрылась, я расслабился, хотя расслабленность не очень подходящее описание.
— Что, черт возьми, происходит? Кто такой Прайс?
— Ты сказал дать тебе новую личность, ту, которая могла бы жить в реальном мире, оставаясь в этом.
— Я не говорил такого.
— Это твое уникальное положение, ты проверишь, можно ли жить в обоих мирах и держаться подальше от радара. Это нелегко, но я верю, что ты сможешь.
— Что я должен сделать, чтобы связаться с Орденом?
— Ничего.
Я покачал головой.
— Я не понимаю.
— Это будет моя работа. Скоро мы станем командой из двух человек.
Он выпрямился.
— Единственная в своем роде команда в подразделении Ордена.
— Вы покинете команду? — спросил я, жестом указывая на нашу команду в целом.
— Ты не единственный, кому не помешал бы перерыв. Команда выживет. Так и должно быть. А что касается твоих навыков, пока нет проблем с тем, что ты ответишь, когда позовут, мы соблюдаем компромисс.
Глава 14
Кадер
Настоящее время
Олсен откинулся на спинку кресла, его голова качалась, а глаза наполнились слезами.
— Я не хотел этого. Это моя вина.
Интересное признание, когда на кону его жизнь.
— В чем твоя вина? — спросил я, отводя взгляд от двух таблеток, которые положил на стол.
— Я хотел, чтобы это сработало — исследование, состав, патент. Я знал, что это рискованно, — он сглотнул. — То, чего они достигли — Лорел и Рассел — было намного больше, чем мы себе представляли. Когда Карл пришел ко мне и сказал, что исследования нужно закончить, я предположил, что это из-за стоимости. Это имело смысл. Хотя он не сказал об этом конкретно, расходы были темой многих встреч в прошлом.
— Карл Оукс? — уточнил я. — Декан университета.
Олсен кивнул.
— Да, я пытался сказать ему, что мы тратим больше, потому что больше учимся. Я сражался за них, за нас, — он поднял глаза. — Быть хоть отдаленно причастным к этому исследованию — больше, чем я мог мечтать.
— Когда Оукс сказал тебе, что исследования должны закончиться?
Олсен вздохнул, переводя взгляд с одной таблетки на другую и обратно на комнату.
— Так много всего произошло. Впервые он упомянул об этом в начале финансового года в университете. Это был июль. Я надавил. Они слишком далеко продвинулись. Примерно в начале этого года он стал непреклонен. Да, так оно и было. Он позвонил мне во время каникул в семестре и сказал, что исследования, клинические испытания, их уже сделано достаточное количество. Наш отдел не получит поддержки после этого года, — он пожал плечами. — Это значит, что это был наш последний семестр. Я помню, потому что это случилось, когда наши дети и внуки были в гостях.
— Ты сказал Картрайту и Карлсон о встрече?
Он покачал головой.
— Я не сказал им, что Карл хотел, что их работа должна прекратиться, или что результаты исследований нельзя публиковать, потому что исследование приостановлено, а не завершено. Я отказался принять это. Я надеялся спасти их от этой новости, придумав решение. Я сказал им, что финансирование находится под угрозой, и нам нужны инвесторы.
— Итак, привлечение внешних инвестиций было твоей идеей?
— Частично. Я искренне верил, что, если мы сможем получить финансирование и пиар, Оукс отступит.
— Насколько декан Оукс был знаком с фактическими исследованиями? — спросил я.
— Он почти ничего не знал. Его дело — администрирование. Он всемогущий правитель. Исследования и разработки, клинические исследования и соблюдение установленных принципов затрат… это было для нас, батраков.
В его словах, а также в скрытом недовольстве было больше, чем намек на неприязнь Олсена к своему бывшему боссу.
— То, что делалось в нашем отделе, было выше его понимания, — продолжал Олсен. Подняв глаза, он спросил: — Хотите знать мое мнение?
— Хочу.
Он перевел взгляд с меня на таблетки и обратно.
— Мне нечего терять, и, хотя я вас не знаю, мне приятно говорить это дерьмо вслух. — Он глубоко вздохнул. — По-моему, Оукс видел только стоимость. Он смотрел на нижнюю строчку. Чего он не мог понять, так это будущего — выгод, связей с общественностью и позитивного воздействия на университет. Он не мог видеть дальше таблицы затрат. В одностороннем порядке он решил, что расходы слишком велики. Вот как он работает. Вероятно, сказывается его военно-морское прошлое. Он управляет кампусом, как одним из своих кораблей. Решения не нуждаются в комитетах или обсуждении. Как декан и король, все на его усмотрении, и мы должны следовать за ним. Я с гордостью могу сказать, что в кои-то веки я восстал. Я не хотел следовать его указу. Я видел все это по-другому. Я понял, что делают Лорел и Рассел, что может сделать их состав… Я начал разговаривать с другими деканами. Мне советовали поискать деньги у спонсоров. Я попытался, но было слишком поздно. Теперь их нет.
— Где они? — спросил я.
— Они?
Я сделал шаг ближе. Как и я, Олсен выпрямился.
— Если вы говорите о Лорел и Расселе, — сказал он, — я не знаю. Я не хотел верить, что они уйдут… из университета или от меня, — в его голосе звучало искреннее раскаяние.
— Но теперь ты думаешь именно так — подсказал я. — Ты веришь, что они оставили мяч на твоей стороне.
— Одним словом, что бы ни случилось, они это сделали. После того, как они исчезли, я стал козлом отпущения. Все это свалилось на меня, — он покачал головой. — Как вы, вероятно, знаете, меня уволили. Исследования прекращены. — Он поднял голову. — Все это не ново. Если бы вы не знали всего, что я сказал, вас бы здесь не было.
