до основания, и я впилась ногтями в запястья этого качка уверенная что останутся следы. – И строптивая сука.
Рус сжал меня сильнее, придвигая к своему паху, и я почувствовала поясницей его стояк, который едва не протыкал меня насквозь через ткань боксеров. Те натянулись так, что чудом не рвались.
– За суку ответишь, пупсик, – прошипела глухо, и Рус отстранился, заглядывая в мои глаза. Веки припущены у обоих, потому что невозможно распахнуть их шире, этот морок похоти и дурмана все еще не выветрился из вен.
– Пупсик? – спросил, ведя уголком губ и одновременно с этим раздвинул пальцы внутри, доводя меня до исступления своим умением играть на нервах. Я дернулась в его руках, Рус вынул пальцы и ловко перехватил меня за талию, усаживая на свои колени лицом к себе. Наши скользкие тела приклеились и взгляды скрестились.
– Не нравится прозвище?
– Зови как хочешь, главное не сопротивляйся.
Я впилась в его голые плечи ногтями и поерзала, чувствуя толстый стояк на котором почти сижу.
– Если тебе дорого твое достоинство, ты будешь держать его подальше от меня. В противном случае проснешься евнухом, – моя угроза прозвучала забавно для него, Рус думал, что я шучу.
Я. Не. Шучу.
– Я хотел быть с тобой ласков, но понял, что проще вжать тебя животом в кафель и отыметь как последнюю шлюху, ведь ты именно этого добиваешься, да Лаура? Дразнишь, а потом угрожаешь. Ты и с Самсоновскими подчиненными вела себя так же: дразнила, а потом кастрировала?
Я сверкнула ненавистью в глазах и залепила ему пощечину. Голова Руса дернулась, глаза полыхнули, и он резко перехватил меня за шею и сжал, с угрозой давя прямым немигающим взглядом.
– Ты намеренно играешь с огнем. Хочешь, чтобы обжёг?
– Животное, – прошипела ему в лицо, Рус сжал сильнее, а потом не дав мне сориентироваться уронил на кафель, перевернул, накрывая собой. Грудь обожгло прохладой плитки, дыхание перехватило от тяжести туши в девяносто кило, а живот свело от неприязни и страха, когда рука проникла под меня и завладела чувствительной точкой грубо и настойчиво.
Рус обхватил пальцами мой подбородок, чтобы не двигалась и качнул бедрами, вжимая свой стояк между моих ягодиц.
Он вел себя как насильник и как животное, которым вдруг стал ласковый охотник, и у меня не укладывалась в голове смена ролей.
Внутри настойчивый молоточек трещал, что Рус не сделает этого.
Он не такой.
Но его движения орали об обратном.
– Этого ты добиваешься? Хочешь грубости? Любишь жестко? – рычал на ухо, и я зажмурилась, окончательно теряясь.
Я не хочу грубости.
Не хочу нежности.
Вообще ничего не хочу.
Мне необходимо чтобы меня оставили в покое. Я завязала с сексом пять лет назад и больше не собиралась этим заниматься.
Но он вынуждал меня хотеть…
– Делай, что хочешь и проваливай! – огрызнулась сдавленно и почувствовала, что Рус ослабил нажим на подбородок и окаменел.
Его пальцы с моей шеи переместились за ухо и сдвинули кромку волос в том месте, где был белый шрам.
Его не было заметно, но вблизи, в упор он бросался в глаза, и я одеревенела вместе с Русом, осознав, по какой тонкой грани хожу.
Этот шрам из моего прошлого и Никому – никому!!! – нельзя его видеть.
– Лилия?
– Слезь с меня! – дернулась под ним, Рус скатился с меня и в оцепенении замер, больше не глядя в мою сторону.
Он знал, что это за татуировка, которую я свела. И знал, откуда шрам.
Чёрт! Чёрт! Чёрт!
– Я не стал бы этого делать… – произнес растерянно, а я лишь стиснула зубы и укрылась за запотевшей перегородкой душа, мне было необходимо остаться одной.
– Пошел нахер! – огрызнулась и открыла воду, и та смыла с лица соленые капли, которые я так старательно прятала от всего мира.
Лаура вернулась из душа и переоделась в приготовленные дня нее шмотки: мою футболку и боксеры. Легла на самый край постели уснула, слышал это по мерному дыханию.
А я не мог.
Из головы не выходил этот шрам. Пять остроконечных лепестков, берущих начало из одной точки. Тонкие линии, оставившие тонкий шрам. И если бы я не попытался строить из себя плохого полицейского, я бы и не узнал о его существовании.
Когда собирал досье на Лауру, накопал немного. Информация о ней скрыта, и я считал, что это Самсонов постарался, но возможно, все гораздо сложнее, чем кажется на первый взгляд.
Лаура мирно спала рядом, и я поднялся с постели и вышел из спальни, шагая по коридору в кабинет. Включит там свет, часы показывали начало четвертого. Мне не спалось, не позволяли мысли, и я открыл ящик стола и достал папку.
Я перечитал ее уже дважды, но сейчас открыл снова и уже новыми глазами прошелся по строчкам.
Лаура Самсонова, фамилию она взяла своего начальника, хотя в браке с ним не состояла. Как вариант сестра или дальняя родственница, этот пробел, еще предстоит выяснить. Двадцать пять лет, не замужем, место рождения столица, ничего выдающегося.
Любопытно, что никаких данных о ней до пятнадцатого года нет. Будто не существовало человека. Хотя теперь не исключаю, что так оно и было.
Лаура могла быть не Лаурой в прошлой жизни.
Взял в руки фото, сделанное пару недель назад, когда Ангелина попросила вывести помощницу Самсонова из игры.
Черный брючный костюм этой стерве идет, точно так же, как и красная помада на губах, хотя и смотрится непривычно. В тайге Лаура губы не красила, и я привык видеть ее без косметики. А на фото – женщина-вамп. Неужели это она спит сейчас в моей постели?
Потупился, мысли пошли не в том направлении, и я достал мобильный из ящика и включил. Отправил смс-ку Ангелине жене моего босса, отчитался, что ее задание я выполняю по плану, изолирую помощницу Самсонова. А потом набрал номер старого друга, и снова посмотрел на часы.
– Не спится? – Лёха ответил бодрым голосом, и мои угрызения совести поутихли.
– Есть такое. А ты? Не разбудил? – я откинулся на спинку кожаного кресла и крутанулся на нем, поворачиваясь к окну.
– Я в наряде, брат. Некогда спать, – старый товарищ по службе ответил добродушно, и я невольно улыбнулся знакомому голосу. – Что-то случилось?
– Инфа нужна.
– Не по телефону? – Лёха стал серьезным и собранным. Понимал, что просто так в такую рань звонить не стану.
– Это срочно.
Времени мало, Ангелина в любой момент отзовет меня и не будет нужды удерживать Лауру силой. И честно
