пока Градов не отличался и я предпочла повернуться к боковому окну. Чем больше солнце опускалось за горизонт, тем темнее становилось снаружи: сквозь затонированные окна «Мерседеса» мир казался будто приглушённым, покрытым вуалью таинственности и мрака.
Мы заехали в тихий центр, где в каждом из переулков скрывался уютный ресторанчик; этакие Патриаршие пруды на уральский манер. Градов уверенно припарковался, заняв место между двумя седанами — белым и серебристым, почти что близнецами его собственного.
На веранде, примыкающей ко входу в ресторан, на удивление оказалось немноголюдно. Словно кое-кто специально выбирал заведение, способное подарить хоть капельку уединения и создать атмосферу для откровенного разговора. Я старалась не мучить себя догадками, но всё же не могла перестать думать о том, зачем он привёз меня сюда.
Нам выделили столик в углу, сокрытый от остальных зелёными насаждениями в кадках.
— Ты хочешь что-то особенное или я могу заказать на свой вкус? — спросил Евгений Александрович.
— Я доверяю вашему вкусу.
Он только кивнул и назвал официанту, внимательно замершему возле нас, незнакомое мне название вина.
— Может всё-таки поужинаешь?
— Если только какие-нибудь овощи на гриле.
Пока Градов делал свой заказ, я написала родителям, что прилетела и скоро буду дома. В скольких командировках я бы не была, но я всегда писала им, когда прибывала, — чтобы не волновались.
Официант принёс вино, разлил его по бокалам и исчез, оставив нас с Евгением Александровичем наедине.
— У меня есть к тебе интересное предложение, Кристина, — серьёзно начал он, наконец-то переходя к основной части встречи.
— Я вас слушаю.
— Я внимательно наблюдал за тобой во время судебных заседаний, слушал твои выступления. Мне понравилось то, что я увидел и услышал, поэтому я хочу предложить тебе присоединиться к одному из моих дел, прямо связанных с банкротством. Твой опыт и новаторский подход мне не помешают.
Хорошо, что я сидела. Могла ли я подумать когда-нибудь, что сам мистер-адвокат-Градов будет хвалить меня?! Даже больше — предлагать сотрудничество?!
— На каких условиях? Что за дело? — мой голос звучал по-деловому сухо, хотя внутри меня всё кипело и дрожало от избытка эмоций. Я с большим трудом не позволяла этому прорваться наружу.
— Ты не останешься разочарована. Поскольку клиент — мой хороший знакомый, я беру оплату за результат. Тридцать процентов твои — точный размер будет зависеть от суммы, что получит клиент.
— А поконкретнее?
— Порядка трёхсот тысяч за пару месяцев интенсивной работы, — глядя мне в глаза, произнёс он.
— Интересное предложение, но мне нужны подробности.
— За этим я тебя я и позвал, — он вдруг опустил взгляд ниже, на мои губы. Словно случайно. Выдох застрял где-то в горле, я замерла, как мышь перед удавом — впервые с нашей первой встречи он позволил себе такой откровенный взгляд. — Но давай сперва поднимем бокалы за нашу встречу.
— На брудершафт пить не буду, — не подумав, брякнула я, ощутив, что снова могу дышать.
Градов лишь усмехнулся и поднял свой бокал.
Чёрт! Голова раскалывалась так будто вот-вот взорвётся: в висках ныло и стучало одновременно, словно я вчера выпила не один бокал вина, а…
Стоп! Что?!
Открыв глаза, я оторопела. Обстановка спальни мало напоминала мою квартирку: слишком много пространства, слишком огромная кровать и слишком мало мебели. Сплошное «слишком». Медленно повернула голову влево и тут же прижала ладонь к губам, затыкая себе рот и не позволяя ругательствам вырваться наружу. Какого, мать его, чёрта?!
Рядом спал Градов. Тонкое одеяло сползло до паха, оголив его грудь, живот. Судя по позе, совсем недавно он обнимал меня. Аккуратно выбралась из постели, стараясь не разбудить мужчину, и тихо, как мышка, вышмыгнула из спальни.
Ладно, радовало хотя бы одно: бельё на мне присутствовало, что, впрочем, ещё не означало, что между нами ничего не было. Как я тут оказалась? Я помнила, как мы выпили по бокалу вина, как обсуждали дела, а потом… ничего, словно засветили фотоплёнку и когда-то заснятые события оказались преданы небытию.
Ещё больше я удивилась, поняв, что нахожусь в загородном доме Евгения Александровича — в том самом, куда он привозил меня шесть лет назад, одаряя толикой доверия. Естественно, за эти годы он претерпел изменения — обзавёлся ремонтом и обстановкой, избавился от плёнок и обрёл дух обжитости.
В отличие от тёмной спальни, в огромное панорамное окно высотой в два этажа возле лестницы проникал солнечный свет, интуиция подсказывала, что время уже перевалило за одиннадцать. На перилах висел мой пиджак, и я, недолго думая, накинула его на плечи, чтобы хоть немного приодеться.
Осторожно спустилась вниз, смутно припоминая, где располагается ванная. Организм требовал своё, и, как бы я не хотела разобраться в произошедшем, приходилось считаться с его запросами. Только умывшись холодной водой, более-менее пришла в себя. Отражение в зеркале не испугало и не обрадовало — вполне сносное, учитывая то, что я чувствую себя как после знатной попойки.
Впрочем, все вопросы отпали… почти, когда я набрела на кухню и обнаружила следы бурной ночи — мы что, серьёзно, выпили всю бутылку коньяка?! Да ну нет, не мог же Градов опуститься до такого… или мог?
— По любому на спор, — буркнула, даже не представляя, как близка я к правде.
Стянув с тарелки пару кусочков аппетитного сервелата, продолжила свою экскурсию. Сумка нашлась на полке настежь раскрытого шкафа-купе в прихожей. Жаль, что телефона в ней не оказалось.
На всякий случай выглянула на улицу, обозрев дорожку, ведущую от ворот, критическим взглядом. И что толку? Со вздохом пришлось подниматься обратно на второй этаж, где шансы найти свои вещи стремительно увеличивались. Специально обходя спальню, заглянула в ближайшую к ней комнату — за дверью оказался кабинет. Мимо. Прикрыла дверь и продвинулась к следующей — уже лучше, ванная. И вот что-что, но увидеть на столешнице у раковины телефон я ожидала меньше всего. Ещё и разряженный.
Дальнейшие поиски не увенчались успехом, так что выбора не оставалось: идти туда, откуда я сбежала. Надеюсь, Градов не проснётся прямо сейчас. Не то, чтобы я так сильно не хотела его видеть, но… стыд от того, что я не помнила эту ночь, давал о себе знать. И пока я не разберусь, лучше обойтись от триумфального пробуждения.
Включать свет или раскрывать шторы я посчитала излишним и потому, шарясь почти впотьмах, чуть не навернулась, запнувшись о груду вещей на ковре. Чертыхнувшись, присела и на ощупь нашла свои джинсы. Отлично. Где-то ещё должен быть топ… Тонкая полоска света, прокравшаяся в спальню от приоткрытой двери, словно
