Облегчённо выдыхаю.
— Ты где был?- ору на вошедшего Ваню.
— В туалет отошёл,- сжимается. — Что случилось-то?
— Ничего! Но могло.
Могла убить этого придурка Гроу нахрен. Ещё раз врезать ему по кадыку, но чтоб в этот раз наверняка.
Вот почему он меня так выводит из себе, а? Я всегда сдержанна и равнодушна. А с ним вспыхиваю как спичка. Хочется схватить его за шею и долбить головой о стену, пока дух не выбью. Наши разговоры без скандалов по пальцам можно пересчитать. На одной руке…
Какая из нас может быть пара? Поубиваем друг друга и всего делов то.
Прессе сходи это докажи. После его видео меня везде подловить пытаются, а новостей о каждом моём пуке в сети вагон. Я только фото или видео в соцсети скидываю, оно тут же по всем каналам и сайтам сплетен разлетается. «Девушка Гроу…» и какая-нибудь фигня следом. И опровержений о наших отношениях не даё, гад, нравится ему всё это.
Кончать с этим надо!
Ты леди,- вспоминаю слова мамы и преподавателя в английской школе. А леди невозмутимы.
— Да, я леди,- повторяю как мантру.
Глубокий вдох. Выдох… Спокойствие, только спокойствие…
Плывущий мир снова становится на место.
Отлично!
Пять минут до выхода. Заглядывает Арния, одна из новых исполнительниц дяди. Талантливая девчонка.
— Готовы?
— Да,- отвечаем хором с Ваней.
— Тогда пошлите.
Подхватываю со столика красную бархатную повязку.
Центр зала, гостей просят расступиться, чтобы дать нам место для танца.
Ловлю на мгновение, перед тем как мне завяжут глаза, взгляд Гроу. Стоит, привалившись к стенке с бокалом шампанского. Нацепил маску холодного равнодушия.
Ты же от моих танцев тащишься. Поэтому и в клип к себе настырно звал. Так полюбуйся, больше такой возможности не представится.
Ваня завязывает мне глаза. Я больше ничего не вижу. Теперь могу танцевать только на чувствах и автомате отточенных с пяти лет движений.
Репетиции — это не выступления. Тут я спиной чувствую каждый взгляд на себе. Вздохи, тихие слова восхищения. Каждый поворот, прогиб, взмах ногами и поддержка — словно что-то нереальное. А мысли о произошедшем ранее так выбивают из колеи, что для меня этот танец словно впервые. Я не могу собраться. Если бы тело не помнило каждое движение, то мы бы с треском провалились.
Не смотри… Не смотри… Но я кожей ощущаю взгляд Алекса. И знаю, что он переместился из глубины зала в самый первый ряд. Сейчас я даже могу угадать, где он находится.
Под конец танца от напряжения я всё же срываюсь, и меня откидывает в сторону гостей. Попадаю кому-то в руки. Я точно знаю, чьи они.
Запах. Его запах… Можно спутать с отцом, но есть нотки, которые присущи только Алексу, которые даёт мужская кожа. А истинный чистый запах у мужчин всегда разный.
Срываю повязку с глаз.
Наглая ухмылочка на губах Гроу и горячая рука на моей талии. Сверлим друг друга глазами.
— Может, теперь со мной потанцуешь?- раскачивает меня.
— Отвали!- шиплю на него.
Не отпускает.
— У меня парень есть,- придумываю на ходу.
— Врёшь. Я же знаю,- кривит губы.
— Он просто не здесь живёт. За границей… Мы месяц с тобой не общались, за это время в моей жизни всё круто изменилось.
— Оу,- скептично поджимает губы.- Покажешь доказательства — отвалю. Больше меня не увидишь.
Будут тебе доказательства!
Глава 17
Лондон.
Ночной клуб «Нarmonic». Сразу видно кто хозяин. А ещё говорят, Европа русских не любит. В огромном помещении биток. Без наших, конечно, никуда и здесь, но клуб пользуется огромной популярностью у местных. Атмосфера здесь какая-то — другая… Им нравится.
Сижу у бара и потягиваю воду с лимоном. Алкоголь пока нельзя, впереди выступление, а там работа на высоте. Закружится голова и хана. После — хоть упейся.
Последние пару лет выступаем в этом клубешнике раз шесть в год на разогреве. Публике заходит, а хозяин собирает нехилое лавэ. Хозяин — Марк Решетняк, старший брат Антоши. Родители его ещё в пятнадцать лет сплавили сюда на учёбу, а он решил насовсем остаться. Бизнес развернул.
Осматриваюсь по сторонам в поисках друга, но тщетно. Опять, наверное, где-то клеит очередную блонду… Пунктик у него на них из-за бывшей.
Затылком чувствую, как кто-то сверлит мою спину взглядом. Одинокая красивая девушка в баре, как красная тряпка для быка, притягивает взгляды. Я уже привыкла, но иногда не по себе, как с тем арабом. Опасность хлещет. А сколько я тупых подкатов уже слышала в таких местах, даже вспоминать смешно.
Отшиваю сразу, кого взглядом, кого просто послав в жопу. Для особо настырных есть Антоша. Поиграет мышцами груди, и они сваливают ни с чем. Дать в морду я и сама в принципе могу, но после историй, когда мой несносный характер не выдерживал, и я отправляла мужиков в травмпункт, мой гнев немного поутих. Мог ведь и реальный срок прилететь, так что лезть на рожон как-то не очень хочется.
Только с одним придурком Алексом всё не работает. Баран! Упёрся рогом и стоит. Ничего! Сегодня будут ему доказательства, и он свалит в туман.
Марк в помощи не откажет. Он конечно озабоченный, но ко мне как к любимой куколке относится. Да и Антоша ему жестить никогда не позволит.
Ощущение не проходит, поэтому разворачиваюсь и осматриваю зал. Он на втором этаже. Смотрит пристально, отпивая из стакана виски. Приглядываюсь. Меня как будто током прошибает. Эти холодные стальные глаза я никогда не забуду. Они мне долго снились.
Я даже теперь знаю, как его зовут — Рон Мэдлтон.
Ещё бы! Он теперь звезда, а не тот паренёк с побережья, который меня на руках от машины до больницы нёс. Актер театра и кино. Половина фильмов с его участием, правда, претенденты на премию «Золотая малина», но поклонницам пофиг, они все «сожрут», где он голым торсом светанёт.
Случайно увидела его в небольшой роли в каком-то сериале по телеку спустя полгода после нашего знакомства. Не скажу, что записалась в фанатки, но лицо Мэдлтона не сходит с экранов и страниц журналов, поэтому немного знаю о его творчестве. А месяц назад вышел фильм с обожаемым мной актером, и он тоже там.
Рон смотрит прямо на меня, разговаривая с каким-то парнем. Интересно, он хотя бы догадывается, что я та самая девочка, которой он помог четыре года назад?
Вряд ли…
— Сэл, через полчаса ваш выход, — обращается ко мне администратор.
— Я знаю, — часы у меня есть.
Ролекс — подарок отца.
На подарки он не скупится, всё самое лучшее и дорогое.
Стаська по секрету проговорилась, что слышала разговор родителей о том, что они купили мне на двадцатилетие квартиру. Круто. Спасибо!
Наконец-то свалю из родительского дома. А то мама начинает сильно напрягать своими постоянными претензиями. Всё ей не так. Внимания к моей персоне слишком много, скромнее надо быть. Всё, что я вытворяю, на их с папой репутации отражается. А я иногда влипаю в истории сама того не желая. Везёт!
Делаю последний глоток воды и ухожу через заднюю дверь в служебные помещения. Надо переодеться к выступлению.
Лика переплетает мне косы плотнее, если расплетутся на танцполе, просто убьюсь или задушат, намотавшись на шею. По ходу обсуждаем новый номер и куда потратим гонорар. На толпу, а нас девять, сумма нормальная, но после раздела… Мне плевать, пока безлимит не прикрыт, папа дал в очередной раз свою карту, но большая часть ребят живут на эти деньги. Поэтому отдаю свою часть им. Марк платит щедро.
Они сбегают на сцену, нацепив маски. Я провозилась с тейпами и отстала от них. Не хватало еще, чтобы что-нибудь повредить, вывихов и растяжений мне хватает. У меня самые сложные элементы. Они внизу, а мне ещё на высоте болтаться.
Бреду по коридору не смотря вперёд, не очень удобно левой рукой наматывать ленту, всё время, кажется что слабо. Психую, перетягиваю, всё равно не то.
Удар головой в чью-то грудь и меня, удерживая от падения, хватают чьи-то руки.
