— Прошу прощения, девушки. Я проходил мимо и случайно услышал, что кто-то из вас хочет в клуб. — У нашего столика внезапно останавливается симпатичный парень. Кажется, он из той компании ребят, которые ранее звали нас за свой столик. — Мы с друзьями собираемся ехать в «Рандеву», можем подкинуть красавицу.
Хищный взгляд парня обходит каждую девушку за столом и останавливается прямо на мне. Тем самым брюнет с выбритыми висками дает понять, что знает, кто именно хочет в клуб.
«Красавица» — обращение именно ко мне. Щеки опаляет жаром, когда парень подтверждает мои умозаключения веселым подмигиванием. Казалось бы, я давно привыкла к повышенному вниманию к своей персоне, но этим вечером простой комплимент от случайного парня действует на меня как таблетка обезболивающего.
— Не заинтересованы, — строго отшивает настырного брюнета Александра.
— Спасибо, молодой человек. Но мы как-нибудь сами, — кивает следом Ира.
Парень не обращает внимания на резкий тон моих подруг. Он целиком сосредоточен на мне. Его карие глаза заглядывают прямо в душу. Нутром чувствую, как он рыскает по закромам моих мыслей и ищет ниточки, за которые можно потянуть, чтобы я покорилась его воле.
Я будто проваливаюсь в транс. Не могу моргнуть и разорвать этот зрительный контакт.
— Я лично прослежу, чтобы ничего с тобой не случилось, — продолжает вливать сладкие речи в мои уши настойчивый незнакомец.
— За собой проследи, — рычит возникший словно из ниоткуда Горский.
Голос мужа работает как острые ножницы, перерезая невидимую нить между мной и брюнетом. Наконец-то удается опустить веки. Делаю глубокий вдох. Когда открываю глаза то от таинственного и притягательного шарма незнакомца не остается и следа.
Глава 18
Каролина.
Кожа покрывается мурашками. Энергетика Горского расползается как защитный купол вокруг нашего столика. Стараюсь поймать взгляд мужа, но тот лишь мажет по мне равнодушными глазами. Свободную руку он прячет в карман брюк, во второй крепко держит телефон и ключи от машины.
Парень, который так уверенно использовал на мне свои гипнотические способности, сбежал раньше, чем Горский подошел вплотную к нашему столику. Не состоялось ни словесного поединка, ни демонстрации мужских бицепсов.
— Будете продолжать банкет или планируете переместиться в другое место? — Назар опускает глаза на моих растерянных подруг.
— Н-нет. У-уходить собирались, — мямлит Ира, глядя на Горского снизу вверх. Она похожа на загнанного в угол дрожащего кролика, над которой навис большой серый волк. Так и хочется пнуть подругу ногой под столом и шепнуть, чтобы расслабилась. Это только с виду Назар грозный, а на деле он добрейший человек. — Счёт ждем.
— Ясно, — кивнув, Назар оглядывается по сторонам. — Идите на улицу, машина припаркована справа от входа. Я расплачусь и догоню вас.
Горский спешит к барной стойке, где, держа спину прямо, стоит улыбчивый администратор.
Делаем все, как велел мой муж: встаем из-за стола, забираем верхнюю одежду с вешалки и мелкими шагами семеним к выходу из караоке-бара.
— Твой муж всегда такой злой? — шепчет на ухо Ира, когда оказываемся на улице. — У меня сердце в пятки ушло, когда он посмотрел на меня.
— Назар не злой. Просто лицо серьезное.
Наше трио, крепко схватившись друг за друга, медленно идёт в сторону темно-серого внедорожника Горского. С учетом количества уничтоженных за вечер коктейлей вестибулярный аппарат каждой из нас весьма неплохо справляется с движением. Нашу компанию всего лишь немного покачивает из стороны в сторону.
— Может мы с-своим ходом доберемся? Чтобы в-вас не н-напрягать. Уже такой п-поздний час… — у Иры вновь начинает заплетаться язык.
Сначала хочу спросить у неё, в чем дело. Раньше такое случалось с подругой, только на фоне дичайшего стресса во времена сдачи экзаменов. Но когда вижу, что подруга сосредоточена на происходящем за моей спиной, понимаю в чем дело. Аура супруга словно врезается мне в спину. Вдоль позвоночника пробегает волна трепета.
— Ждать такси в такой час придется долго. На стадионе вот-вот закончится футбольный матч, все бомбилы пасутся там. Быстрее будет поехать с нами. — Горский открывает двери заднего ряда, вынуждая моих подруг как можно скорее пристать на его предложение.
Первой в салон заползает Саша, следом за ней ныряет притихшая Ира. Когда намереваюсь влезть к ним третьей, то замечаю, как бровь мужа вопросительно ползет вверх. И хотя он не произносит ни слова, я все равно отвечаю:
— Ладно, я сяду вперед.
Знаю, что он не доволен моим поведением. Знаю, что глубоко в душе злится. Поэтому сама тянусь к хромированной ручке передней двери. Терпкий аромат мужского парфюма моментально проникает в ноздри. Ностальгия вперемешку с горечью настоящего растекается по телу.
Прошибает током, когда горячая ладонь Назара ложится поверх моей. Поворачиваю голову и едва не врезаюсь носом в щеку мужа. С такого близкого расстояния я вижу, насколько раскраснелись его глаза. Назар выглядит очень уставшим и измученным.
— Садись уже, — сглотнув, строго, но тихо просит Гор.
Когда я умащиваю свою пятую точку на переднем сидении, Горский внезапно хлопает дверью. Да так сильно, что я подскакиваю от неожиданности и едва не бьюсь головой об кожаную обивку автомобильной крыши.
— Он очень злой, — отзывается со второго ряда Ира, пока Горский обходит капот внедорожника и не может ее услышать.
Теперь я готова согласиться с подругой. Очень злой.
Пока мы едем к дому девочек, в машине висит напряженная тишина. Я постоянно тру потеющие ладони об коленки, время от времени поворачиваю голову в сторону водительского места.
Назар сосредоточенно ведет машину, изредка потирая уставшие веки.
Подруги на заднем ряду сидят как мышки, изредка перекидываясь парой слов друг с другом. Когда поворачиваю голову в их сторону, они тут же замолкают и через зеркало заднего вида косятся на Горского.
Высаживаем девчонок у самого подъезда. Саша жестом просит написать ей или позвонить завтра. Когда железная дверь шестнадцатиэтажного дома закрывается, Горский тут же вдавливает педаль газа в пол.
Несемся по ночному городу. Цифры на спидометре превышают разрешенную правилами дорожного движения скорость на добрый десяток километров.
— Тормози, — рычу я, когда стрелка переваливает за сто сорок километров в час. — Ты угробишь нас.
— Зато как поэтично будет смотреться гравировка «И умерли они в один день» на наших надгробьях, — бормочет устало Горский.
— Что ты несешь? — Глядя на растущую скорость, я цепляюсь рукой за двери, а стопами сильнее упираюсь в пол. — Какие еще умерли? Ты в своем уме?
Испуганные ноты моего голоса таки отрезвляют мужа, и он отпускает педаль газа.
— Каро, ответь мне на один вопрос, — отрывая взгляд от дороги, вдруг интересуется Горский. — Какого черта ты в драных колготках делала в караоке? Почему твое пальто в таком состоянии?
— Песни пела, разве не ясно? Развеяться захотелось, пока любимый муж проводит время в компании своей любовницы.
Назар сжимает руль с такой силой, что белеют пальцы.
— Твою мать, Каролина! — разъярённо рычит он. — Я был в больнице. В больнице! Маленький ребенок задыхался, потому что его мать идиотка не удосужилась спрятать пузырек с таблетками.
— Всегда говорила, что Баженова дура, — с двойным удовольствием язвлю я.
— И? Это все, что ты можешь сказать?
Вопросы мужа обижают. Скрещиваю руки, чтобы хоть как-то защититься от его укора.
Назар сворачивает в ближайший карман и останавливает машину. Заглушив мотор, он устало выдыхает. Трет ладонями лицо, чтобы немного взбодриться.
— Я понимаю, что все происходящее для тебя очень не просто. Как и для меня. Поверь, Каро, я каждую минуту думаю над тем, как разрешить все так, чтобы тебя, в первую очередь, это касалось меньше всего. — Ироничный смешок вырывается из моей груди. Думает он. — Понимаю, что получается пока паршиво. Особенно сегодня. Но, Веснушка, поставь себя на мое место. Хотя бы на секунду. Ты бы осталась в стороне в таком случае? Или все-таки поехала делать хоть что-то?
