телефоны?
— А ты училась где-то, Оля? Или сразу замуж выскочила?
— Сразу. — А лучше бы отучилась где-то, потому что теперь у меня нет никакой профессии, как и перспектив в будущем. — А ваши родители чем занимаются?
На самом деле мне было фиолетово, что у парней за семья. Нужно было о чём-то разговаривать, чтобы только не накручивать себе всякие страсти.
— Они врачи. Если хочешь, я попрошу отца приехать и осмотреть твою рану?
— Да, пустяки, Андрей! Ты что коленки в детстве не разбивал?
— Ну, не так сильно. И девчонки по-другому устроены.
К тому времени, как мы добрались до моего жилища, Андрей перестал вызывать у меня тревожность. Вроде бы обычный парень и брат его тоже ничего. Вели они себя культурно и вежливо.
— Всё, дальше я сама, — сказала я Андрею, когда мы остановились у ворот.
— Мы ещё увидимся, Оля? — с надеждой спросил Андрей.
— Я же сказала, что замужем? Вряд ли это нормально…
— Так мы ничего такого и не имели в виду. Тут дико скучно. Тебе не кажется?
— Ребят, я подумаю.
— Дай хотя бы номер телефона, чтобы мы смогли узнать, как твоя коленка?
— Извините, парни, но нет…
— Ладно, Оля, пока! — пожал плечами Андрей. — Выздоравливай.
Саша махнул мне рукой, и они оба пошли в сторону главной дороги. Мне стало неловко, что братья обиделись на меня.
Потом я вспомнила о своём хозяине, и неловкость, как рукой сняло. Не хватало ещё выслушивать бубнёж Барсова по поводу того, что я завела себе новых друзей, причём довольно милых и симпатичных, а его не спросила.
17. Ольга
Никогда мне не было так скучно, плохо и тоскливо. Видимо, я не из тех людей, кто способен находить себе развлечения самостоятельно или познавать смысл жизни, глядя на божью коровку, ползущую по травинке.
Одни и те же мысли по кругу. Мне двадцать. Я вдова без образования, дома и друзей. Живу в крошечном теремке в лесу у своего любовника, пардон, хозяина. У меня только минимум одежды и никаких перспектив. Тот образ жизни, который я вела прежде, канул в Лету. Я даже не могла зайти в инстаграм. Тонны сообщений в директ, но их открывать страшно. Наверняка там соболезнования по поводу кончины моего мужа. Придётся что-то отвечать, хотя бы элементарно "спасибо", но желания горевать не было.
Для всех я безутешная вдова, поэтому выкладывать что-то в сеть было бы кощунством. Даже божьи коровки и белки не годились для контента.
Да, я горевала, но не об Антоне. Я ненавидела его и свою глупость. Если бы я просто развелась, тупо вышвырнула его из жизни, наплевав на мнение общественности, я могла спасти хотя бы дом. Но я струсила. Не хватило духа посмотреть правде в глаза. Я бы морально не вывезла статус неудачницы и давление свекрови.
Можно было обратиться к Барсову. Прийти, упасть в ноги, отсосать ему в конце концов. Пусть бы он посмеялся, упиваясь своим превосходством, но помог бы в итоге.
А что теперь?
Придётся ещё шире раздвигать ноги перед Демидом, потому что пока я жила на розовых облаках, он завладел всем, что мне дорого. Я должна радоваться, что именно в руки Барсова попало моё имущество, а не чужого человека, и есть шанс вернуть хоть что-то, хоть маленькую часть прошлой жизни, но меня пугал этот мужчина.
Если бы мой благодетель дал мне больше конкретики, обозначил временные рамки моего рабства и стоимость моего тела, мне было бы проще смириться с тем, что я теперь его шлюха. Сейчас бы я именно этим и занималась.
Но он предпочёл сохранить интригу, будто нарочно будоража моё воображение.
За две недели он позвонил мне всего несколько раз.
Сначала отругал за то, что я гуляю одна по лесу. Конечно, тётя Таня доложила ему о моей разбитой коленке, а не только о прогулке. Я не виню её, это её работа. Тем не менее от Барсова я получила конкретных пиздюлей, поэтому теперь предпочитала не выходить за пределы двора, да и колено заживало слишком медленно, чтобы я повторила свою вылазку к озеру.
В последующие разы Демид был со мной более ласковым, я даже поверила в то, что его на самом деле интересует моё душевное состояние, хоть и разговаривал он сухо и отстранённо.
Я честно пыталась отвлечься от грустных мыслей, но сидя в четырёх стенах, где моим единственным другом была собака, это было невозможно. Теперь я уже сама хотела, чтобы Барсов поскорее приехал. Пусть он и козёл, но рядом с ним я не чувствовала себя одинокой и никому не нужной.
И вот он сказал, что приедет, но не мне, а тёте Тане. Она сообщила мне об этом накануне. Меня Демид не потрудился поставить в известность о своём визите, ещё раз указав мне на моё место. Я почти не спала ночью. Вспоминала своё детство, наши с Барсовым ссоры и ту единственную, но незабываемую ночь, что мы провели вместе.
Тогда он был нежен со мной и внимателен. Каким он будет теперь? Я уже не девочка. Я смогу вытерпеть всё, что он задумал.
Воображение рисовало самые грязные извращения, которые я только могла представить. Вопреки моим желаниям меня от этих мыслей не тошнило, напротив, что бы не вытворял со мной Демид в моих разыгравшихся фантазиях, это невероятно возбуждало.
Весь день я провела, как на иголках, в ожидании приезда Барсова, но стоило мне услышать, как к дому подъехала машина, я убежала в свою комнату и затаилась там.
В коридоре послышались мужские голоса, и я почувствовала, как гулко колотится сердце. Голоса стихли, а потом в мою дверь постучали.
— Войдите! — крикнула я и отошла к окну, сложив руки на груди.
Это был Барсов. Он вошёл, сразу выхватив меня своим жутким взглядом, и теперь смотрел на меня и только на меня. Сейчас он был не в костюме, а в повседневной одежде — спортивных штанах и футболке, но
