что не сможет убить или оставить своего ребёнка, а Руслан не отпустит её.
— Ты почему здесь? — устало спросила она, глубже зарываясь в подушку.
— Потому что, кто-то игнорирует мои звонки. Я тебе три дня дозвониться не могла. А вчера рискнула и набрала твоего Сабурова. Он разрешил приехать.
Амина глубоко вздохнула и села на кровати, смотря на подругу.
— Он тебе уже рассказал? — тихо спросила она. Асият была единственная, кто знал о контракте. Только ей она без утайки она рассказала об этом пару лет назад.
— О чём? — нахмурилась Асият.
— Я беременна…
— Мать, да ты что?… — Асият растерянно присела на край постели и уставилась на подругу, — и что теперь? Контракт истекает через полгода. Как же ты теперь уйдёшь от него?
Амина внимательно посмотрела на подругу и тяжело вздохнула.
— Никак… Он не отпустит меня. Даже вот сказал, что скоро поженимся.
— Ого, я же говорила, что теперь у вас всё серьёзно, — Асият улыбнулась.
— Серьёзно? Послушай. Ты, наверное, не понимаешь. Он сделал из меня шлюху. Унизил, растоптал всеми возможными способами. А теперь собирается на мне жениться и заставить родить ему ребёнка. Как ты думаешь — это нормально?
— Я думаю, что в последнее время он стал просто повёрнут на тебе, — задумчиво сказала Асият, — может, для него теперь всё изменилось? Может он влюбился в тебя?
Амина недоумённо посмотрела на подругу. А потом вдруг от души расхохоталась. Если бы Асият знала Руслана хотя бы вполовину, как Амина, данная мысль бы даже не закралась ей в голову.
— Нет, ну а что? — возмутилась подруга, — Живой же он человек в конце концов. Вон, даже Баринов мой и тот не такой уж монстр.
Амина тут же поднялась с постели и присела перед подругой на корточки, заглядывая той в лицо.
— Так, только не говори мне!…- начала она, но Асият её перебила:
— Влюбилась! Влюбилась, как самая последняя дура!..
Она внезапно зарыдала, а Амина присела рядом и обняла подругу, устраивая её голову у себя на плече.
— Так, — тихо сказала она, — кажется, у кого-то развился стокгольмский синдром. Вспомни, на минуточку, сколько много плохого он тебе сделал. Да ты же у него практически в рабстве…
— Кто бы говорил, — всхлипнула Асият.
— Да, ты права, — вздохнула Амина, — только от своего рабовладельца я уйду.
Последнюю фразу она проговорила твёрдо. Чётко осознавая, что приняла окончательное решение. Только, как его реализовать пока не знала.
Асият вытерла слёзы и посмотрела на подругу.
— Ты знаешь, меня пугает твой Сабуров.
— А меня твой Баринов, прям до дрожи в коленках, — призналась Амина.
— Что же мы за дуры такие слабые, куда мы влипли?
Асият поднялась и подошла к окну. Вдруг её мобильный заверещал и засветился всеми цветами радуги.
— Баринов, — вздохнула она, глядя на дисплей, — мне пора ехать. Ты, пожалуйста, не пропадай так надолго, я же беспокоюсь.
— Хорошо, извини, — Амина обняла подругу.
— И держи меня в курсе событий.
Асият ушла, а Амина отправилась в душ. Одевшись, она спустилась на первый этаж. По пути она заметила, что дверь в кабинет Руслана открыта и услышала голоса. Значит он дома, не поехал сегодня в офис. Тихо пройдя мимо, она проскользнула на кухню. Ей нужна энергия. Нужно есть и набираться сил. Взяв пачку хлопьев, она залила их молоком. Удобно усевшись за стол, она принялась есть. Но, когда зашёл Сабуров и хмуро осмотрел её, аппетит у неё резко пропал, и она отодвинула от себя тарелку.
— Вот, — он бросил перед ней на стол какие-то бумаги.
— Что это? — настороженно спросила Амина, читая их и внезапно замерла. Смысл прочитанного дошёл до её сознания.
— Я же предупреждал тебя, что скоро мы распишемся, — спокойно сказал он.
— Что? Даже моё присутствие и согласие или НЕ согласие было не нужно? — нервно спросила она.
Он снова переиграл её!
— Ты же знаешь, что деньги творят чудеса, жена, — сказал он, выделяя последнее слово.
— Я не жена тебе, — выдавила она из себя и разорвала бумаги и швырнула ими в него.
Он спокойно отбросил их от себя. Конечно, это всего лишь копии. Он даже не разозлился на её выходку.
— Я подам на развод, — Амина яростно посмотрела на него.
— Никто не разведёт беременную женщину, — снова спокойно проговорил он, усаживаясь на стул напротив Амины.
Это его спокойствие просто бесило её. Он знал, что он хозяин положения и ей нечего ему противопоставить. Она глубоко вздохнула, пытаясь успокоиться. Что-что, а навредить своему ребёнку она не хотела. Лёжа эти три дня в постели, Амина осознала, что приняла этого ребёнка. Только ребёнка. Не его отца. Поэтому сейчас она немного успокоилась. Она испробует тысячи способов, но уйдёт от Сабурова
— Ты только что добавил ещё одну капельку в бочку моей ненависти к тебе, — тихо сказала она. наблюдая за его реакцией. Но он, как всегда, был непробиваем, так же спокойно смотрел на неё после этих слов.
— Амина, подумай сама, тебе незачем так противиться. Ты же знаешь, этот ребёнок всё поменял. Знаю, прошлого не изменить, но я обещаю тебе, что впредь никогда и никому тебя не отдам
— Какое облегчение… То есть, теперь я буду игрушкой только для тебя одного? — съязвила она, и на кухне воцарилось долгое молчание.
Его глаза потемнели. Она видела, что он едва сдерживает свою злость. Опасно! Она махала красной тряпкой перед мордой быка.
— Ты не игрушка, — наконец произнёс он, — ты моя жена. И чем быстрее ты привыкнешь к этой мысли, тем лучше будет для тебя.
Руслан поднялся и ушёл в свой кабинет, а Амина ещё долго сидела за столом и смотрела немигающим взглядом на чашку с хлопьями, которые она так и не доела.
Через пару дней после их, так называемой росписи, Амина сообщила Руслану о намерении выйти на работу. И сразу же получила категоричный отказ.
— Я уже подбираю себе нового помощника, — сообщил он ей.
— Правда? Очередную бедняжку, из которой можно сделать свою послушную куклу-шлюху? — поддела она его.
Раньше, она бы не осмелилась с ним так разговаривать, опасаясь физического воздействия, но теперь, когда он носился с её беременностью, как с хрустальной статуэткой, понимала, что он ей ничего не сделает. И иногда позволяла себе позлить его.
— Ты ведь понимаешь, что когда родится ребёнок, ты можешь никогда его не увидеть, — внезапно сказал он, внимательно наблюдая за ней.
Амина вздрогнула.
— Ты будешь теперь пугать меня и манипулировать ребёнком? — с горечью спросила она.
— Ты УЖЕ это делаешь, — сказал он, — манипулируешь ребёнком,
