Он сейчас сам успокоится, и мы сможем прийти к общему знаменателю. Я уйду из его жизни, и он обо мне забудет. Все, что было недавно — прошлое. А его прикосновение, дурманящий запах и пылающий взгляд — не для меня. У него Даариш, и я там точно лишняя. И пока ее нет, рядом с Северным опасно.
В один момент среди леса появился кованый забор. И это не то место, куда альфа привозил меня раньше. То было родовое поместье. Вроде был непроходимый лес, а потом словно ниоткуда раз — и частная территория. Это не похоже на загородный поселок, потому что домов больше нет.
Где мы? Это больше походило на какой-то заповедник, точно не на дом. Деревьев становилось все меньше, и наконец мы приехали на поляну, посередине которой стоял огромный дом.
— Ты тут живешь? — слова вырвались сами, и, чтобы не уронить челюсть еще ниже, я прикусила губу.
— Будешь послушной, и тебе, может, подарю… если скажешь, где моя истинная.
Все мое восхищение испарилось после этой его фразы. Только что я мысленно восхищалась им, а он бесцеремонно снова растаптывал меня. Эти слова впились в мозг и крутились, как песня на повторе. Вновь и вновь. Ззля меня. С каждым разом все больше и больше.
Как он мог?! То есть он до сих пор думал, что я в курсе нападения? И все в том зале — просто пыль в глаза? Поэтому он меня оставил? Точно… Я не понимала себя, но мне стало больно от этих мыслей. Что он считал меня причастной к этому всему.
Я терпела, ждала. Видит бог, хотела по-хорошему. Но больше не могла!
— Останови машину, — сквозь зубы процедила, пытаясь успокоить в себе ярость.
Он игнорировал меня. Продолжал вести машину и даже не смотрел в мою сторону. Я отстегнула ремень безопасности и снова развернулась к нему лицом.
— Я тебе сказала: останови машину, — меня потряхивало. Мне нужно было выйти прямо сейчас из машины. Иначе могло что-то произойти. Я не понимала что со мной творилось, но такое ощущение, что я сосуд, который сейчас переполнен. И еще секунда и я лопнула бы.
Я злилась на него за то, что он говорил так со мной и за то, что не слушал, тоже. Пальцы Северного напряглись так, что костяшки побелели. Тоже злится?
Да-а-а-а, почувствуй все, что я сейчас испытывала!
— У тебя со слухом проблемы? Машину останови! Иначе прямо сейчас выпрыгну! — схватилась за дверь, и Северный резко выжал газ.
Дорожка узкая, вокруг лес, мы со свистом влетаем на мягкую траву прямо к дому. Он вышел из машины, и я не осталась в салоне, потому что понимала: он сейчас сам бы вытащил меня.
Вылетела и побежала не разбирая дороги подальше от него. Он давил или я давила… Или мы друг на друга. Но одно понимала: рядом с ним быть нельзя. Точно что-то произошло бы.
— Стой, зараза! — он не кричал, а рычал мне в спину.
— Да ни за что! Разговаривать нормально научись! — запыхавшись, крикнула и поняла, что не выйдет у нас поговорить.
Когда мы рядом, вокруг нас искры летели в разные стороны и молнии сверкали. В такой обстановке мы могли только поубивать друг друга. Я забежала в лес, понимая, что здесь смогла бы спрятаться. Вокруг темно, ветки больно били по лицу, но я продолжала бежать.
— Отстань! Иди остынь! Нам нельзя быть сейчас рядом! — крикнула альфе.
Далеко убежать не получилось, потому что меня тут же после моих слов дернули назад. Резкий разворот, я ударилась затылком о дерево, и только после этого почувствовала аромат Северного.
— Добегалась? — зло прорычал он.
Рука сжала мою шею. Не больно, но так, чтобы я точно никуда не делась. Я дышала часто, попыталась выровнять дыхание, в то время как у Северного оно не сбилось ни на вдох.
— Что тебе от меня нужно?! — крикнула, срывая голос.
Его пальцы сильнее сжались на шее. Глаза альфы — как яркое чистое синее небо, но в то же время как из ниоткуда молнии пронзали насквозь мою душу. Он наклонился близко, так, что я почувствовала его горячее дыхание.
— Не прикасайся ко мне, — шипела, задевая его губы, и кровь начала бурлить в венах. — Я просила… оставь… хочу, чтобы ты исчез с моих глаз! — шептала, не разрывая зрительного контакта.
Его глаза стали черными, скулы напряглись, а губы плотно сжались. Его близость — это как выпить залпом стакан дорого виски: обезоруживало и вырубало. Я из последних сил впилась в его рубашку и царапала кожу. Ткань затрещала, но никто из нас не хотел уступать и отступать. Немая борьба продолжалась, я старалась оттолкнуть, но он, дикий и необузданный зверь, лишь сильнее прижимался ко мне. Чувствовала, как сильно билось его сердце, но по внешнему виду не сказать, что его это волновало. Что его волную я.
— Исчезнуть? Хорошо. — Он убрал руку с шеи и рывком сдернул мои руки со своей рубашки. Схватил полы пиджака и безжалостно разорвал, оголяя мои плечи. Ветер сразу пробрался под футболку, остужая разгоряченную кожу. Северный не медлил, он тут же разорвал и футболку. Она повисла лоскутами на плечах, оголяя мою грудь. Я постаралась прикрыться, а у Северного словно крышу сорвало. Он не останавливался, спустил штаны вместе с трусиками в одно движение так, что они болтались на щиколотках. И это все за считанные секунды.
— Ты что творишь? — шокировано прошептала, прикрываясь.
Дернулась, чтобы натянуть обратно вещи, но альфа больно впился пальцами в плечи и развернул меня к себе спиной. Другой рукой он схватил меня за волосы и потянул на себя, и я, чтобы не было больно, запрокинула голову.
— Теперь я исчез с твоего поля зрения. Ты меня не видишь. Но зато почувствуешь, и тебе резко перехочется сбегать, врать и что-то скрывать. Ты мне все расскажешь… — рычал Север, а у меня от его слов внизу все сжалось.
Меня пронзило резкое желание. Его запах, такой сильный, что дыхание перехватывало, а пульс стучал, как бешеный.
Северный сделал шаг назад, сильно надавил на поясницу и заставил наклониться, не отпуская мои волосы. В уголках моих глаз скопились слезы, но не от боли, а от того, что острое, нестерпимое желание вновь пронзило меня, а от его прикосновений меня будто током
