Поджал губы и немного приподнял подбородок.
Черт, он вообще выражает хоть какие-либо эмоции?!! Хоть когда-нибудь?!!
— Что именно? — выдал он мне — Говори. Внимательно слушаю.
Просто издевательство какое-то!!!
ЭТО УЖЕ НЕ СМЕШНО!!!
И я выпалила первое, что пришло на ум.
— Сколько вам лет?
Удивился, усмехнулся, расслабился. Откинулся на спинку дивана, так не отведя от меня пронзительных глаз, казалось, видящих все.
— Тебя интересует только это? — спросил насмешливо.
И тут мне, действительно, становится интересно. Сколько? Я пробежала по нему глазами.
На вид — больше тридцати, это точно. А это значит, лет на десять старше меня.
— Ответите? — спросила я, прищурившись.
Нахмурился, немного напрягся. Или мне показалось?..
— Тебя волнует мой возраст?
— Сколько вам лет? — упрямо выдавила я.
— Значит, волнует, — с неудовольствием сделал вывод он, приподнял бокал, задумчиво посмотрел на плескавшуюся в нем жидкость, поднял на меня острый взгляд: — Тридцать пять.
Я чуть не упала. Тридцать пять?!! Вот черт!!
— Тебе ведь двадцать три? — без паузы и эмоций спросил он.
Я лишь кивнула, шокированная.
Двенадцать лет разницы.
А потом выдавила, едва слышно:
— Откуда вы знаете?
Он усмехнулся.
— Я знаю все, — приподнял бокал, улыбаясь — Давай выпьем?
Дрожащими пальцами я приподняла свой бокал.
— За что? — неужели это мой такой дрожащий голос?!
Долго смотрел на меня изучающим взглядом, а потом проговорил тихо, с хрипотцой:
— За нас.
Я смутилась, покраснела, опустила глаза. А потом разозлилась.
Абрамов, кажется, говорит совершенно серьезно. Шутить он был не намерен, если вообще умел шутить.
Я твердо поставила бокал на стол, так и не глотнув из него, поджимая губы, решительно посмотрела на него. Продолжая держать бокал в руках, смотрит на меня, гипнотизируя.
Нужно сейчас же поставить все точки над «и», чтобы потом между нами не возникало противоречий.
— Послушайте…
— Послушай, — перебил он, глядя на меня в упор — На «ты».
Ага, сейчас же, разбежались!!
— Я хочу, чтобы вы поняли, — проигнорировав его, выдавила я — Нас нет и никогда не будет, — проследила за его реакцией, помрачнел — Вы, наверное, считаете иначе, но это не так, — Абрамов сидит с непроницаемым лицом и прожигает меня глазами — Думаете, что стоит вам лишь пожелать, и все сразу исполнится? Хочу вас огорчить, это не так!! И прежде чем говорить глупости о нашей с вами предполагаемой женитьбе моему отцу, нужно было сначала поговорить об этом со мной, — он хмурится, глаза стремительно превращаются в льдинки — Тогда вы бы сразу получили отказ, и не пришлось бы затевать весь этот сыр-бор.
— А я бы получил отказ? — мрачно выдавил он из себя.
— А вы… вы полагаете, что я согласилась бы? — запинаясь, выговорила я — Мы даже не знаем друг друга!!
— Это единственный твой аргумент? — холодно поинтересовался он, отставляя бокал на середину стола.
Руки сжались в кулаки.
— Нет, не единственный, — жестко проговорила я.
Откинулся на спинку дивана, не спуская с меня глаз.
— Говори, что еще тебя волнует?
Хотелось закричать, заорать на весь зал. Потому что Абрамов меня, похоже, даже и не слышал.
Я недовольно поджала губы.
— Мне кажется, этот разговор не имеет смысла! — воскликнула я раздраженно и отвела глаза в сторону — Давайте будем считать, что вы попросили меня выйти за вас, и я отказалась. Все, на этом конец истории!! — посмотрела на него — Вы оставляете в покое меня и мою семью, и мы расстаемся с миром, — я стала приподниматься с дивана.
— Куда-то собралась? — жестко процедил он сквозь зубы, пронзая ледяным взглядом.
— Мне нужно идти…
— Сядь на место, — приказал он со стальными нотками в голосе — Немедленно.
— Как вы…?
— Мы еще не поговорили, Алина, — перебил он меня, сузив глаза.
— А мне кажется, что поговорили, — упрямо выдавила я, но с места так и не двинулась.
— Присядь, — жестко сказал он, указывая на диван.
С минуту я твердо смотрела на него.
Пошел-ка он к черту!! Как он смеет мне приказывать?! Кто он вообще такой?!
— Не заставляй меня за тобой гоняться, — лед и сталь смешались в его голосе — Тебе это не понравится.
Еще через минуту я опускаюсь на диван и, сглотнув, смотрю на него.
Он холодно приподнимает уголки губ в улыбке, глаза остаются прищуренными.
— Вот и умничка, — сказал он, наклоняясь над столом — Сейчас мы поужинаем, а потом поговорим, — быстрый колкий взгляд из-под бровей, словно заметил мое желание возразить — И это не обсуждается, Алина. Ясно?!
У меня хватило сил лишь на то, чтобы кивнуть.
— Вот и отлично, — улыбнулся, и почти без паузы — Так ты попробуешь то, что я заказал? Тебе понравится.
Конечно, заставлять ее не стоило. Я это уже потом понял, гораздо позднее, чем нужно было.
Но я ничего не мог с собой поделать, мне отчаянно нравилось, когда она выпускала свои коготки, пытаясь меня царапнуть ими. Нравилось и раздражало одновременно, и я не мог не признать, что вызывало весьма противоречивые чувства. Обычно я такого не испытывал. Для меня всегда существовало либо черное, либо белое, золотой середины выявить мне никогда не удавалось.
А сейчас эти новые ощущения приводили меня в состояние какого-то… восторга и неудовлетворенности одновременно. Мне нравилось, что Алина не сдалась сразу, хотя многие пасовали передо мной. Но и дико, непередаваемо раздражало, потому что никто и никогда так на меня не реагировал. Она должна была склониться, смириться, согласиться. Но она протестовала, возражала, возмущалась. В открытую, даже не скрывая своих истинных чувств и эмоций.
Это нравилось и не нравилось. И оставить этого без внимания я бы не смог.
Возможно, именно поэтому я и выбрал ее. За то, что знал, что будет так.
Мой дикий котенок. Мягкая и нежная и в то же время маленькая железная леди со своими желаниями, которые не боится высказывать вслух.
Я мысленно улыбнулся. Интересно будет посмотреть на то, как она сдается…
Нет, укрощать ее и подчинять себе в мои планы не входило. Зачем?.. Я просто хотел, чтобы она смирилась, оставаясь такой, какой я ее и знал. Ведь именно такой, какая она была, она мне и нравилась. Взбалмошная и серьезная одновременно, неукротимая и нежная, остроумная и безрассудная, смущающая и опускающая глаза под напором моего взгляда и дерзко смотрящая мне в глаза настойчивым и уверенным взглядом… Как же мне нравилось, как она краснела, как отводила глаза, как потом, поднимая их, пронзала меня обжигающим, как пламя, взглядом.
