– Где документы? Я вижу, вы обе бодры и полны сил, – и он протянул руку в нашу сторону. Наверное, чтобы я или Маша вложили в нее пресловутые бухгалтерские книги.
– Их нет, – сказал я, холодея от страха.
– И где же они? – начал заводиться Гришин. Мне казалось, что сейчас он меня ударит – таким грозным стал его взгляд, и без того не слишком приветливый.
– У… у меня дома. Я забыла пакет. Случайно.
– Забыла?! Да ты в своем уме? А ты как могла их ей отдать? – обратился он уже к Маше. – Я же четко сказал – документы мне лично в руки! Ты уволена! А ты – быстро за документами домой, чтобы через полчаса была в офисе! – он ушел в свой кабинет, хлопнув дверью.
Последняя фраза, очевидно, относилась ко мне. А предыдущая – про увольнение – к Маше. Она стояла ни жива ни мертва, готова расплакаться.
А я была в отчаянии. Маша! Книги! Женя! Господи, хоть бы все это было неправдой, хоть бы всего этого не происходило и Гришин о своих чертовых книгах попросту забыл!
– Яна, мне американо, – внезапно раздался голос Константина из переговорного устройства, и мы с подругой одновременно вздрогнули и переглянулись. Какой еще американо в такой критический момент?!
– Сейчас, – ответила я.
Приготовила кофе и, опасаясь, как бы он не выплеснул его на меня с криками: «Где мои документы?!», занесла в кабинет Гришина.
– Спасибо, – буркнул он, не отрываясь от монитора. – Симаков когда приедет, не говорил?
– Говорил, – осторожно ответила я. – Будет ближе к обеду.
И затем, осмелев, спросила:
– Так мне ехать или нет?
– Куда? – удивился Гришин.
– Домой?
– Зачем? – поразился он пуще прежнего.
– За документами! – я решила сразу выложить все карты на стол.
– За какими еще документами? – Константин, как и ожидалось при его дурном характере, начал свирепеть. А я, радостная, быстренько скрылась за дверью.
– Маш, кажется, его амнезия накрыла, – сообщила я шепотом подруге, которая все еще стояла в приемной, как неприкаянная.
– Хочешь сказать, он все забыл? – недоверчиво спросила она, утирая слезы.
– Похоже на то. Ты бы ему на глаза показалась, чтобы проверить – уволил он тебя или нет.
Пока Машка раздумывала, какой повод ей придумать для визита к первому вице-президенту нашей компании (так теперь Гришин изволил именоваться), он сам вышел из кабинета.
– О, Резниченкова, и ты тут. А что у нас с восьмым марта? Праздник будет? – и неожиданно подмигнул. У меня даже мурашки по спине пробежали, словно холодом обдало.
– Будет, Константин Сергеевич, конечно. Наш отдел над этим работает.
Он куда-то стремительно вышел из приемной, мы с Машей переглянулись и решили, что спасающая нас (хотя, возможно, и временно) амнезия у Гришина все же наступила. Он ничего не помнил!
Но тут я подумала, что, возможно… Возможно, это неспроста. И тогда я мысленно пожелала: «Пусть сейчас Гришин упадет в коридоре. Только ничего не сломает!!!» Вот уж сила привычки: если начал мечтать о падении врагов, так не можешь остановиться.
Практически сразу в коридоре послышался грохот, мы с Машей выбежали в коридор и увидели чертыхающегося Гришина, а рядом с ним – перепуганную тетю Мусю.
– Вы что, в другое время мыть свои полы не можете? Тут скользко, пройти невозможно! – он поднялся, пытаясь изо всех сил сохранять при этом достоинство, вздернул свой квадратный подбородок повыше и поспешно удалился с места происшествия.
Тетя Муся, проходя мимо нас, проворчала:
– Никому не скользко, а ему скользко! Чуть швабру мне не сломал. Слава богу, цела. Где я такую швабру отличную еще куплю? Пять лет уже служит, – похвасталась техничка.
– Так, Машка. Со мной что-то происходит. Неладное. – Я решила, что нужно с кем-то срочно поделиться своими переживаниями, иначе сойду с ума.
Я втащила Машку за руку в приемную и начала сбивчиво рассказывать о «происшествии». Сначала она мне, конечно, не поверила – смотрела, как на ненормальную. Причем все с большим и большим подозрением.
– Не веришь? – в отчаянии зашептала я. – Вот, смотри! Сейчас я чего-нибудь пожелаю. Чего-нибудь простого… Чтобы никому не навредить случайно, не приведи господи… Пусть прозвенит телефонный звонок! – торжественно сказала я.
Телефон зазвенел.
– Ну и что тут такого необычного? – фыркнула Маша. – Это приемная! Тут все время телефон звонит!
Я сидела, как истукан, тупо уставившись на трубку.
– Может, снимешь? Ты же на работе. Алле, Яна, ты работаешь здесь секретарем! – Маша, уже явно испугавшись за мой рассудок, начала теребить меня за плечо.
– Пусть это звонят из телефонной компании! – выпалила я.
Подруга метнула в мою сторону испуганный взгляд и сняла трубку.
– Алло, – ответила она вместо меня.
– Да… Да, хорошо… Отвечу… – и глаза ее сделались от удивления круглыми, как блюдца. Она прикрыла трубку рукой и прошептала мне: – Из телефонной компании. Проводят опрос абонентов о качестве обслуживания.
Потом Маша быстро ответила на вопросы и, водрузив трубку на место, попыталась еще немного посопротивляться:
– В этом тоже нет ничего фантастического. Простое совпадение. А ты можешь, например, сделать так, чтобы в приемной появился слон?
– Нет, – честно призналась я. – Осуществляются только реальные желания. То есть происходят события, которые действительно могут произойти. Или я просто не могу искренне пожелать, чтобы слон появился. Зачем мне тут слон? Может, если бы я на самом деле этого желала… Но нет.
– Ну хорошо, – не унималась подруга, – давай тогда дальше желай что-нибудь. Чтобы мы точно удостоверились, что эта… м-м-м… это свойство снова тебе присуще, – нашла обтекаемую формулировку Маша. Настоящая пиарщица!
– Ладно, – согласилась я и сосредоточилась. Затем произнесла: – Хочу, чтобы сейчас пришел на работу Погорельский, а в руках у него чтобы была большая коробка в красной оберточной бумаге!
Через несколько секунд мы с подругой, со священным ужасом в глазах, наблюдали, как в приемную входит Алексей Погорельский. А в руках у него – красная коробка.
– Это достаточно большая коробка, чтобы ты мне поверила? – деревянным голосом спросила я Машку тихо.
– Вполне, – отозвалась подруга.
– Привет, девушки, – бодро поздоровался Алексей. – Именинник уже на месте? Меня предупредили, что принято с подарками приходить. Вот я и принес для шефа новый девайс. Евгений Петрович на месте?
