— Но она же дочку растила.
— Я ее за это одевал и кормил. А сейчас… Я в любом случае дам Женевьев больше, чем ее мать.
Из дальнейшего разговора стало ясно, что сейчас Жан является единоличным обладателем не только бизнеса и 8-летней дочки, но и несметного количества недвижимости в Париже и его окрестностях. Особенно он гордился 10-комнатной квартирой в центре Парижа с видом на «Нотр-Дам де Пари». А здесь, в Каннах, он купил родителям небольшой особняк, в котором и воспитывается его наследница. (Эта потрясающая двойственность мышления мужчин, которые, отсудив ребенка у жены, скидывают его на руки престарелым родителям, потому что «девочке нужно женское воспитание!».)
Ну чем не принц на белом коне? Если не считать, конечно, его таланта грамотно составлять контракты и потом, при малейшей надобности, с ледяным спокойствием скидывать женщину, как живой балласт, парализуя ее попытки сопротивляться силой своего богатства. Впрочем, это излюбленная тактика большинства богатых мужчин. Охотницам не привыкать.
И снова на ближайшие два дня мне показалось, что я если бы я была настоящей охотницей, то сейчас можно было бы считать, что я поймала удачу за хвост. Хотя было в Жане нечто, что меня очень напрягало. Он не слушал собеседника. То есть сам всегда говорил с удовольствием, одобрял, когда я поддерживала и развивала ЕГО тему, но то, что было важно для меня, его не интересовало. Ему нужен был слушатель, а не собеседник. Позже я поняла, что подобное поведение также норма для большинства миллионеров, и не только зарубежных.
Жан приехал в Канны по делам фирмы, так что днем был, как правило, занят. Но вечером мы ужинали вместе. Устрицы, необычная рыба, маленькие, начиненные фруктами птички. Он заказывал по две бутылки вина. Белое или красное под еду и одну маленькую, десертную — дорогущий, медовый сотерн — к фруктовым салатам и модному местному лакомству — лавандовым печеньям.
Он пригласил меня на свою недавно купленную яхту. По сравнению со сверкающими позолотой и лаком исполинами его, пусть и двухэтажный, макси-катер казался совсем маленьким. Но когда я спросила, почему он не купит себе более вместительное судно, Жан явно оскорбился. А почувствовав мое смущение, смилостивился и даже пошутил, что во Франции говорят: «Кто стремится купить себе длинную палубу, у того очень короткий член. Вот, например, ваши русские… Уж не знаю почему, но они постоянно соревнуются!»
Кстати, русские яхты действительно славятся роскошью и размерами. И наши олигархи постоянно пытаются перещеголять друг друга, покупая все более дорогие и необъятные. Чопорные европейцы не видят в этом смысла и считают, что это лишь портит имидж владельцев, показывая, что к истинному высшему свету разряженные купцы не имеют никакого отношения. С русскими же наравне соревнуются только арабские шейхи. Они тоже периодически приходят в порты Лазурного Берега на исполинах, которых не всегда выдерживает даже местное, миллионами килей проверенное дно. Так, например, когда я приехала, пляжи полнились слухами о громадной яхте «Леди Моура» саудовского олигарха Насер Аль Рашида, которую он купил за 200 миллионов долларов, назвал именем любимой жены и буквально три месяца назад посадил на мель близ южного побережья Франции.
Дальше экскурсии по пахнущему дорогой кожей салону яхты дело не пошло, так как после первого приключения оказываться в море один на один с еле знакомым мужчиной у меня полностью пропало желание. Впрочем, ему днем было некогда, а вечером морские прогулки не приняты. Но зато по вечерам он устраивал мне катания по всему побережью на навороченном мотоцикле «Голдвинг», которым особенно гордился и постоянно перечислял его достоинства:
— У этой модели есть GPS, CD-плеер на шесть дисков, подсветка… — хвастал он, как обычный мальчишка — навороченным великом. И совершенно не понимал шуток в отношении своего «питомца»:
— А мини-бара в твоем мотоцикле нет? — шутила я.
— Нет! — без тени улыбки.
— Жаль…
— Да зачем он нужен, и так хорошо!
Так прошло три дня. Последним радостным впечатлением была поездка в княжество Монако!
Кстати, большая часть российской олигархической тусовки предпочитают покупать виллы и отдыхать именно здесь (основная причина в том, что здесь не надо платить налоги, но об этом я расскажу чуть позже). Канны модно считать «отстоем». Но искусственность этой «моды» доказывает уже то, что два крупнейших олигарха (кстати, единственные русские олигархи, которых европейское высшее общество почитает за равных и приглашает на свои закрытые вечеринки) купили виллы именно в Каннах. И в случае необходимости выйти в тусовку предпочитают добираться до Монако по морю на отведенной одним из них специально для этого «маленькой» 50-метровой яхточке, которую в тусовке прозвали «водным такси».
Начали мы путешествие по Монако со сказочного места Эс — малюсенький город XI века, из теплого булыжника, на самой вершине скалы, где часто отдыхают наши миллиардеры. (Позже это подтвердил миллиардер, с которым меня свел Петр Листерман, рассказав, что Эс — его любимое место отпуска.) В этом городке, больше похожем на декорации к фильму про средневековых принцесс, — всего один отель для «самых-самых ВИП-персон», как объяснил мне Жан. Поражающее роскошью место с подвесными садами, видом на Монте-Карло с высоты птичьего полета и гуляющими по саду павлинами.
— Когда не так жарко и над морем нет тумана, отсюда видна Корсика, — умиляясь моему восторгу, рассказывал Жан, когда мы поднялись на самую вершину. — А как-то в июле я возил сюда дочку на праздник древности. Очень интересно… Жители — в старинных костюмах ходят, и всюду представления. Женевьев тогда очень понравилось. Она, прямо как ты, визжала от восторга! Ей на старом ткацком станке поработать дали и какую-то свистульку раскрасить… Но вообще здесь даже поесть в ресторане просто так невозможно, — говорил Жан. — Надо заказывать место за месяц.
— А ты здесь отдыхал?
— Нет. Счета за номера с пятью нолями. Слишком большая трата денег.
— Даже для тебя?
— Почему — «даже»? Если я буду постоянно швырять деньги на ветер, мне нечего будет оставить дочери. Богатство, дорогая моя, прежде всего обязывает обращаться с деньгами грамотно.
Франция и Монако — «высокие отношения»!
А потом мы спустились со скалы и въехали в Монте-Карло. Это были последние часы нашего мирного общения. Первый раз я заметила, что Жан напрягся, когда я восхитилась пускаемыми с одной из яхт фейерверками. На Ривьеру спустился васильковый вечер, и сама яхта почти сливалась с водой. И только разноцветные снопы огней выхватывали из мрака силуэт кораблика и раскрашивали блики на воде в разные цвета.
