— Ты не должна быть пессимисткой, Эйми, — ответил он ласково, но твердо. — К тому же тебе следует поддерживать себя. Самое худшее для тебя — это ничего не есть. Тебе необходима питательная полноценная еда. Почему ты не хочешь, чтобы я что-нибудь тебе приготовил? Я накупил кучу вкуснятины в супермаркете. Специально выбирал то, что ты любишь.
— Мне не хочется есть, Джейк, — начала было Эйми и замолчала. Глубоко вздохнув, она хотела продолжить, но слова застряли у нее в горле. Слезы навернулись на глаза и медленно скатились по бледным щекам.
Джейк подсел к ней на диван и крепко обнял.
— Не плачь, Эйми. Я же сказал, что буду о тебе заботиться, и сдержу свое слово. Все будет в порядке, ты поправишься. Просто надо пережить этот трудный период лечения. Я понимаю, что ты ослабла, но в конце концов ты восстановишь силы. А когда это произойдет, я отправлю вас с мамой отдохнуть во Флориду, как мы и договаривались.
— А ты поедешь с нами, Джейк? — спросила Эйми, оживляясь.
— Ты же знаешь, я не могу. Я должен работать, следить за тем, чтобы все шло гладко. Нельзя, чтобы сейчас у меня что-то сорвалось.
— Все-таки я бы хотела, чтобы ты смог поехать.
— Послушай, Эйми, тебе пойдет на пользу смена обстановки. Вы обе получите удовольствие.
— Джейк…
— Да, милая?
— Я не хочу умирать. — Она снова разрыдалась у него на плече. — Мне страшно. Мне кажется, я умру. А я не хочу, я боюсь, Джейк.
— Тише, Эйми. Не изводи себя. Помнишь, что я тебе только что говорил? Самое худшее для тебя — это вот так себя мучить. Ты должна быть спокойна, верить в лучшее. Все будет хорошо, Эйми. Ну хватит, хватит.
Наконец она успокоилась, и Джейк прошел на кухню, вскипятил воды и заварил чай. Принес Эйми его на подносе, поговорил с ней еще некоторое время, пытаясь развеять ее страхи, и уехал на стройку.
Направляясь в Южный Кент, Джейк был поглощен мыслями об Эйми. Он старался помочь ей изо всех сил, но она и сама должна была приложить усилия. Врач сказал ему, что психологический настрой может творить чудеса и только благодаря ему многим удалось излечиться от рака. Джейк же прекрасно знал, до какой степени пассивна Эйми. Он стремился внушить ей, насколько важно во всем находить положительное, настроить себя на выздоровление и делать все во имя достижения этой цели. Однако Эйми продолжала терзаться и была как никогда угнетена. Джейк делал все, что от него зависело: ходил за покупками и заглядывал к ней при каждом удобном случае, чтобы ее приободрить, оставлял деньги.
Подъезжая к Хаверс-Хилл, Джейк решил обязательно поговорить с матерью Эйми. Может быть, ей удастся повлиять на Эйми успешнее, чем ему.
Припарковавшись, он направился прямо на кухню, минуя Кенни и Лэрри, которые занимались наружной проводкой.
Портфель Мэгги стоял на полу, ее бумаги были разложены на старом кухонном столе, но ее самой нигде не было видно. Джейк взбежал по лестнице и застал ее в спальне, где Мэгги обмеряла стену.
Она обернулась на звук шагов, и при виде Джейка ее лицо осветилось радостью.
— Доброе утро, — сказала она, идя ему навстречу.
Джейк улыбнулся, а его желание заключить Мэгги в объятия было столь велико, что он не заметил тень тревоги и беспокойства, мелькнувшую в глубине ее глаз. Мэгги знала, какой воз ему приходится везти: собственное дело, работа на ферме, болезнь Эйми и, наконец, сама Мэгги. Было очевидно, что он на пределе.
Прижав ее к себе, Джейк спросил:
— Как ты себя чувствуешь? Как малыш?
Заглянув ему в лицо, Мэгги улыбнулась, отогнав беспокойство.
— Мы оба чувствуем себя прекрасно, особенно сейчас, когда ты с нами. Ты был у Эйми?
— Да. Отвез ей кое-что из продуктов.
— Как она, Джейк? — с искренней тревогой спросила Мэгги.
Он покачал головой.
— Не очень. Подавлена. В депрессии.
— Разве можно ее за это обвинять? Ведь у нее такая страшная болезнь. Она еще совсем молода. Все это так ужасно.
— Если б только у нее было твое отношение к жизни, твоя сила духа, Мэгги, как бы ей это помогло.
Мэгги кивнула и выскользнула из его объятий.
— Пойдем, я хочу тебе кое-что показать. — Она нарочно сменила тему разговора, желая отвлечь и развеселить его, поскольку видела, как на него подействовал утренний визит к Эйми.
Взяв его за руку, она повела его вниз по лестнице, а затем в столовую.
— Вчера от дилера из Нью-Йорка пришел антикварный стол. Взгляни-ка. — Сдернув скатерть, Мэгги отступила назад, снова залюбовавшись столом.
— Какое превосходное дерево! — воскликнул Джейк. — Настоящая старина, сразу видно.
— Да, он довольно старый, девятнадцатый век. Это тисовое дерево.
Джейк оглядел комнату.
— Эта комната постепенно приобретает стиль, — заметил он и подошел к стене, где Мэгги скотчем приклеила кусочки обивки и ковра, а рядом попробовала найденный ею оттенок краски. — Томатно-красный? — Джейк красноречиво поднял бровь.
Мэгги рассмеялась.
— А именно кетчуп «Хайнц» и немного сливок. Ковер цвета зелени авокадо… Вот пока и все мои замыслы в отношении цветов.
К ее облегчению, Джейк рассмеялся вместе с ней. По крайней мере, на какое-то время Мэгги удалось отвлечь его от грустных мыслей.
— В последнее время я сделал одно наблюдение: когда ты говоришь о цветах, ты всегда пользуешься образами съестного.
— Я как-никак беременна. Поэтому у меня бывают самые причудливые фантазии.
— Можешь не напоминать, я не забываю об этом ни на минуту. — Он наклонился к ней и поцеловал в щеку. — Я пошел к ребятам. Как насчет того, чтобы поужинать сегодня? Я тебя накормлю.
— Договорились, — улыбнулась она.
— Ты меня слушаешь, Эйми? — спросила мать, поглядывая на дочь краем глаза и не отрываясь при этом от дороги.
— Да, мама. Ты говоришь, что Джейк считает мое отношение к болезни слишком пессимистичным.
— Правильно, — пробормотала Джейн Лэнг. — Он считает, что тебе следует почаще выходить из дома и чем-нибудь заниматься, когда ты себя сносно чувствуешь. Сейчас у тебя ничего не болит, Эйми?
— Нет, мама, не болит. Я не знаю, что он имеет в виду под словом «заниматься». Когда мы были женаты, то почти ничем не занимались. Он вечно работал, работал и работал. Этот парень настоящий трудоголик.
— Что значит — были женаты? Ты и сейчас замужем за ним, Эйми, и не надо об этом забывать. Если бы ты только сосредоточилась на Джейке, я уверена, вы смогли бы воссоединиться. Он любит тебя, дорогая, а ты любишь его. То, что вы разошлись, просто нелепо. Джейк такой славный, он всегда мне нравился, еще с тех пор, как вы были детьми.
— Вряд ли он захочет вернуться, мама.
— Ты только посмотри, как он о тебе заботится, Эйми. Обеспечивает тебя материально, столько всего делает, например, нанял эту женщину тебе в помощь. И ходит для тебя за покупками. Он любит тебя, я уверена.
— Не знаю. Возможно, это просто проявление доброты. Он всегда был такой.
— Какой, дорогая?
— Добрый. Он был добр ко мне, и когда мы были маленькими, — ответила Эйми с оттенком раздражения.
— Ты ни разу мне так и не объяснила, почему вы расстались и решили развестись. В чем причина? — спросила миссис Лэнг.
— Честно говоря, мама, я и сама не знаю. Мы… ну, что ли, отдалились друг от друга… — голос Эйми дрогнул. Она и правда не понимала, почему все это произошло.
— Ты можешь снова его заполучить! Задайся этой целью, а для этого надо очень постараться, Эйми, вкладывать в это всю душу и сердце. Вы с Джейком всегда подходили друг другу, и то, что случилось, просто глупое недоразумение. — Миссис Лэнг вздохнула и нажала на тормоз — предстоял трудный поворот на скользкой дороге. — Очень плохо, что у тебя нет детей. Не понимаю, почему ты не обзавелась настоящей семьей. Эйми…
— И слава Богу, что не обзавелась! — перебила мать Эйми. — Ведь сейчас я умираю. С кем бы остались дети? Были бы сиротами: мать умерла от рака в двадцать девять лет, а отец работает день и ночь и почти не бывает дома.
— Не говори так, Эйми, мне очень тяжело это слушать. К тому же ты не умираешь. Доктор Стэнсфилд сказал мне, что твои дела идут на поправку.
— Правда?
— Конечно.
— Когда он тебе это сказал?
— Сегодня днем. Пока ты одевалась. Он считает, что есть определенное улучшение.
— Что-то незаметно, — пробормотала Эйми. — Хоть болей сейчас нет, я чувствую себя развалиной. Настоящей развалиной. Я сказала об этом тете Вайолет, когда она готовила гамбургеры сегодня на кухне. Она предложила мне выпить водки: мол, это помогает.
— Эта женщина неисправима! — воскликнула миссис Лэнг.
— Она твоя сестра, мама.
— Мы с ней похожи, как день и ночь.
— Что верно, то верно.
— Забудь об этом. Как бы то ни было, в следующем месяце мы с тобой поедем во Флориду. Тебе очень понравится. Сегодня утром, когда Джейк позвонил, он снова об этом упомянул. Помнишь, как твой папа устроил нам путешествие во Флориду? Тебе было шесть лет. И до чего же тебе понравилось!
