– Только посмотри…
Это был самый крошечный экземпляр из всех, каких мы видели. Протянув ежа мне, Джейн продолжила поиски. Я присоединился к ней, намереваясь постепенно подвести ее к ракушке, но Джейн упорно обшаривала один и тот же клочок, не обращая внимания на мои передвижения. Приходилось то и дело смотреть в сторону, чтобы убедиться, что ракушка цела.
– На что ты смотришь? – наконец спросила Джейн.
– Ни на что, – ответил я. И все-таки через несколько секунд снова взглянул в ту сторону; Джейн застукала меня и удивленно приподняла бровь.
Вода поднималась, и я сообразил, что времени у нас немного. Джейн по-прежнему обыскивала одно и то же место. Она нашла двух ежей, которые были еще меньше первого, и, кажется, не собиралась никуда уходить. Не зная, что делать, я притворился, словно заметил вдалеке ракушку.
– Погляди-ка вон на ту ракушку.
Джейн прищурилась и сказала:
– Ну так сходи за ней. Она красивая.
Я растерялся. В конце концов, именно Джейн согласно моему плану должна была ее найти. Вода подступила уже очень близко.
– Да, красивая, – растерянно повторил я.
– Так ты ее возьмешь?
– Нет.
– Почему?
– Может быть, ты сама это сделаешь?
– Я? – Джейн была озадачена.
– Если хочешь.
Джейн задумалась, а потом покачала головой:
– Дома у нас много таких.
– Ты уверена?
– Да.
Все пошло насмарку. Пытаясь придумать, как же быть дальше, я вдруг заметил, что к берегу подкатывает большая волна. Не сказав Джейн ни слова, я отчаянно рванулся вперед, чтобы спасти ракушку.
Я никогда не отличался быстротой, но в тот день, наверное, побил все рекорды. Я схватил ракушку, как регбист хватает мяч, опередив волну буквально на секунду. К сожалению, я потерял равновесие и грохнулся наземь, с трудом поднялся и принялся стряхивать с промокшей одежды песок, изо всех сил стараясь не казаться смущенным. Издалека было видно, что Джейн смотрит на меня широко раскрытыми глазами.
Я вернулся к Джейн и протянул ракушку.
– Вот, – сказал я, тяжело дыша.
Она по-прежнему разглядывала меня с выражением крайнего любопытства.
– Спасибо.
Я ожидал, что она перевернет ракушку или потрясет и в итоге обнаружит кольцо, но ничего подобного. Мы просто стояли и смотрели друг на друга.
– Похоже, эта штука действительно была тебе нужна, – наконец сказана Джейн.
– Да.
– Она красивая.
– Да.
– Спасибо еще раз.
– Не стоит.
Я слегка забеспокоился и попросил:
– Потряси ее.
Джейн была озадачена.
– Потрясти? – повторила она.
– Да.
– С тобой все в порядке, Уилсон?
– Разумеется. – И я настоятельным кивком указал на ракушку.
– Ну ладно… – медленно произнесла Джейн.
Она потрясла ракушку, и кольцо выпало на песок. Я бухнулся на колени и начал его искать. Забыв специально для этого подготовленную речь и даже не глядя на Джейн, я перешел непосредственно к самой сути:
– Ты выйдешь за меня замуж?
Когда мы закончили прибираться на кухне, Джейн вышла на веранду и оставила дверь приоткрытой, как бы приглашая меня присоединиться. Последовав за ней, я увидел, что она стоит, облокотившись на перила, совсем как в тот вечер, когда Анна сообщила нам о предстоящей свадьбе.
Солнце село, в небе над деревьями, как фонарь, повисла оранжевая луна. Джейн смотрела на нее. Жара наконец спала, поднялся легкий ветер.
– Ты действительно думаешь, что сможешь найти поставщика? – спросила она.
Я встал рядом с ней.
– Постараюсь.
– И напомни мне завтра взять для Джозефа билет, – попросила Джейн. – Конечно, рейс до Роли есть всегда, но, надеюсь, будет и прямой до Нью-Берна.
– Я сам могу этим заняться, – предложил я.
– Ты уверен?
– Разумеется.
Мимо нас по реке двигалась лодка – черная тень с ярким огнем на носу.
– Что еще вам с Анной осталось сделать? – поинтересовался я.
– Больше, чем ты можешь себе вообразить.
– Например?
– Найти платье, во-первых. Лесли хочет отправиться с нами. Не исключено, что потратим еще пару дней как минимум.
– Чтобы купить платье?
– Ну, сначала нужно его найти, затем подогнать по размеру. Утром мы переговорили со швеей, и она обещала, что успеет, если мы привезем платье в четверг. И потом, конечно, ужин. То есть если мы все-таки будем его устраивать. Договориться с поставщиком – только полдела, ведь нам нужна еще и какая-нибудь музыка. А чтобы украсить зал, придется много чего взять напрокат…
Я тихонько вздохнул. Конечно, не следовало бы удивляться, но все же…
– Значит, я завтра займусь звонками, а ты отправишься за платьем?
– Дождаться не могу. – Джейн вздрогнула. – Хочу увидеть, как Анна примеряет платья. Я ждала этого момента с тех пор, как она была маленькой девочкой. Ужасно волнуюсь.
– Не сомневаюсь.
– Подумать только, Анна чуть не запретила мне этим заняться.
– Просто диву даешься, какими неблагодарными могут быть дети.
Джейн засмеялась и снова взглянула на воду. Кузнечики и лягушки начали свою вечернюю песню. Есть вещи, которые не меняются.
– Хочешь прогуляться? – вдруг спросил я.
Джейн помедлила.
– Сейчас?
– Почему бы и нет?
– А куда ты хочешь пойти?
– Какая разница?
– Действительно.
Через пару минут мы уже брели по улице. Вокруг было пусто. Из-за занавесок и жалюзи на окнах соседних домов пробивался свет, в комнатах двигались тени. Мы с Джейн шли по обочине, под ногами у нас скрипел гравий. По небу тянулись облака, похожие на серебристые ленты.
– Утром здесь так же тихо? – удивилась Джейн.
Обычно я выходил из дому около шести, задолго до того как она просыпалась.
– Иногда. Обычно кто-нибудь уже совершает пробежку. Или гуляет с собакой. Эти твари любят подобраться сзади и громко рявкнуть.
– Да уж, это укрепляет нервы.
– Небольшая дополнительная нагрузка. Зато я не теряю формы.
– Мне тоже следует больше гулять. Раньше я обожала ходить пешком.
– Ты всегда можешь ко мне присоединиться.
– В половине шестого? Вряд ли.
Жена говорила игриво и в то же время недоверчиво. Некогда Джейн поднималась на заре, но она перестала это делать с отъездом Лесли в колледж.
– Но идея неплохая, – весело сказала она. – Сегодня отличный вечер.
– Да, – отозвался я, глядя на нее. Мы шли какое-то время молча, и вдруг я заметил, что Джейн смотрит на крайний дом.
– Ты слышал, что у Гленды был удар?
Гленда и ее муж – наши соседи, и хотя мы вращаемся в разных кругах, нас всегда связывали дружеские отношения. В Нью-Берне все друг друга знают.
– Да. Очень печально.
– Ведь Гленда ненамного меня старше.
– Говорят, она пошла на поправку.
Мы снова замолчали, а потом Джейн внезапно спросила:
– Ты когда-нибудь думаешь о своей матери?
Я даже не знал, что ответить. Моя мать погибла в автомобильной катастрофе на второй год нашего брака. Не могу утверждать, что я был близок с родителями, как Джейн, но мамина смерть была для меня ужасным потрясением. Даже не помню, как ездил в Вашингтон, чтобы побыть с отцом.
– Иногда.
– И что ты вспоминаешь?
– Помнишь тот последний раз, когда мы навещали моих родителей? – спросил я вместо ответа. – Мы вошли, и мама показалась из кухни. На ней была блузка в фиолетовый цветочек. Мама была очень рада нас видеть. Именно такой я ее и помню. Этот образ не меняется. Что-то вроде фотографии. Для меня она всегда одна и та же.
Джейн кивнула.
– А я представляю свою маму в студии, с краской на пальцах. Она писала групповой портрет нашей семьи – так его и не закончила. Она сильно волновалась, потому что собиралась подарить его папе на день рождения. – Джейн помолчала. – Честно говоря, я плохо помню, как она выглядела потом… Мама всегда была очень подвижной. Она энергично жестикулировала, если что-нибудь рассказывала, и лицо у нее было такое оживленное… но когда мама заболела, то изменилась. Просто стала другой.
– Понимаю.
– Иногда мне страшно, – добавила Джейн, понизив голос. – Страшно заболеть, как она.
Я промолчал.
– Не представляю себе, каково это, – продолжала жена. – Не узнавать Анну, Джозефа, Лесли… Переспрашивать их имена, когда дети придут меня навестить, – точно так же, как мама спрашивала меня… Сердце разрывается, стоит об этом подумать.
Я молча наблюдал за ней в тусклом свете, падавшем из окон.
– Интересно, знала ли мама, что ситуация будет только ухудшаться, – размышляла Джейн. – То есть она говорила, что знает, но неужели она действительно смирилась с тем, что перестанет узнавать мужа и детей?
– Думаю, она все понимала, – сказал я. – Поэтому они и перебрались в Крик-Сайд.
Джейн на мгновение прикрыла глаза. Когда она заговорила вновь, в ее голосе звучало отчаяние.
– Жаль, что папа не захотел жить с нами после смерти мамы. У нас ведь столько места.
Я промолчал. Я мог бы объяснить жене, отчего Ной предпочитает Крик-Сайд, но Джейн не стала бы слушать. Она сама прекрасно знала причину, но в отличие от меня не считала ее убедительной, и я понимал, что попытка защитить Ноя приведет к ссоре.
