— Бетти Энн знала, где находится Кэт.
Райли в удивлении посмотрел на брата:
— Но ведь она ошиблась!
— Пойдем подышим свежим воздухом, я все тебе расскажу.
Райли снял свой белый халат и бросил его на спинку стула. Он выключил свет и поставил кабинет на сигнализацию.
— Ты ел? — спросил Мэтт.
— Нет. Расскажи, что ты обнаружил.
Мэтт покачал головой и снова рассмеялся, очевидно, смакуя про себя новость, которой собирался поделиться.
— Когда Бетти Энн умирала, что точно она сказала тебе?
Райли остановился и посмотрел на брата как на душевнобольного. Он обсуждал это с Мэттом раз сто — в отелях, на завтраках, в машине, да где только не обсуждал! Бетти Энн сказала, что Кэт и ее сын в Петтерсоне, штат Калифорния. Она произнесла эти слова и умерла. Долгие месяцы они с братом искали Кэт, владея только этой информацией. Это все, что они могли сообщить частному детективу и полиции. И Райли помнил эти слова, как будто Бетти Энн сказала их пару секунд назад, а не год.
Это было в отделении интенсивной терапии, в больнице имени Дэвиса, и Бетти Энн настояла на том, чтобы не проводить реанимацию.
Все, что они могли сделать, это создать ей все условия, пока она не отойдет в мир иной. Она лежала серая и безжизненная, накрытая белой простыней, которая очерчивала контур ее худого тела. Ее глаза горели, когда она говорила с Райли. Она попросила Вирджила выйти из комнаты. Райли удивился, что тот подчинился без слов. Бетти Энн попросила Райли подойти поближе. Она шептала так слабо, что он поднес ухо к самым ее губам.
— У тебя есть мальчик, — сказала она. — Кэт родила сына.
Райли отпрянул, глядя во впалые глаза Бетти Энн. В них он увидел печаль и кое-что еще. Любовь?
Во рту его внезапно пересохло, так что он едва мог вымолвить:
— Вы уверены?
Она кивнула, усилие это привело к тому, что для облегчения ей поступила еще одна доза морфия.
— Куда они уехали?
В этот сюрреалистичный момент Райли понял, что его вопрос звучит так сухо, что он казался почти смешным, как будто он спрашивал про свою семью, уехали они за мороженым или в кино. Мысли в его голове перемешались, сердце готово было выпрыгнуть из груди, потому что Кэт была неизвестно где с ребенком — с его ребенком, — а Бетти Энн сказала ему это, потому что умирает. Умирает именно в этот момент.
— Бетти Энн. — Райли пытался зацепить ее взгляд, видя, как она борется, чтобы побыть с ним еще чуть-чуть. — Пожалуйста. Скажите мне, где я могу найти их.
Она что-то прошептала. Он не услышал, и его пронзил страх.
— Еще раз, Бетти Энн. Пожалуйста, повторите еще раз.
Да, Райли помнил, что она сказала. Он посмотрел на Мэтта, который стоял на обочине с дурацкой улыбкой на лице, и еще раз повторил ему эти слова:
— Бетти Энн сказала «Петтерсон, Калифорния»
Мэтт затряс головой, потом широко улыбнулся:
— Не совсем точно.
— Нет?
— Нет.
— Тогда что она сказала? Не томи, Мэтт. Что происходит?
Мэтт положил руку на плечо Райли.
— Бетти Энн Кавано сказала: «Петтерсон и Калифорния». Это перекресток в рабочем районе в Балтиморе.
Райли так и остался стоять с открытым ртом.
— Кэт и Эйдан жили на Калифорния-авеню, 456, с тысяча девятьсот девяносто четвертого года, ряд домов тянулся как раз от Петтерсон-парка, в Хайлендтауне. Она сменила фамилию — она взяла фамилию женщины, у которой остановилась.
Райли смотрел на брата несколько секунд, и события прошлого года всплыли в его памяти. Новость, полученная от Бетти Энн. Помолвка. Размолвка. Частный детектив. Три месяца поисков Кэт и ее сына. Орегон, Техас, Южная Дакота и еще десяток штатов расплылись перед ним в одно бесформенное пятно. Каждое мгновение прошлого года он прожил с сознанием того, что у него есть ребенок, которого он не может найти.
А его сын жил в пяти часах езды от него.
— Ты слышал, что я сказал, старина?
Райли кивнул и горько усмехнулся над иронией судьбы, не зная, смеяться или плакать.
Невозможно было спать в этом месте. Как, по их мнению, человек должен поправляться, если он лишен ночного отдыха?
Вирджил лежал в палате, тошнотворный больничный свет расплывался вокруг него и давал странные тени. В больнице он чувствовал одиночество еще острее, чем дома. По крайней мере, дома не было посетителей и цветов. Даже старая брюзга — его сестра не побеспокоилась и не пришла к нему. Он говорил с тем китайским доктором, ему показалось, что ее беспокоит, будет он жить или умрет. И Рита могла бы просто сделать вид, что ей не все равно.
Заглядывал к нему и Райли Боланд, потому что был его лечащим врачом. Все Боланды хотят знать, слышал ли что-то Вирджил о Кэт.
Он не имел ни малейшего представления, что там происходит с этими двумя, но ее внезапное появление явно снесло крышу всему семейству Боландов.
Вирджил не знал, что ему делать и как выбраться из госпиталя. Он хотел почитать газету, но не мог собраться с мыслями. Он хотел посмотреть телевизор, но тогда приходилось держать шею под неудобным углом. И поскольку уснуть он все равно не мог, он стал думать.
Его удивило, как сердечный приступ заставляет переоценивать некоторые вещи. Когда ты почти умираешь, это немного тревожит. К счастью, он не припомнил в своей жизни вещей и поступков, о которых стоило бы пожалеть. Но он не мог не думать о Бетти Энн и секрете, который она рассказала Боланду. Вирджил не притрагивался к жене двадцать лет, так что об этом она не могла рассказать. Это должно быть как-то связано с Кэт, потому что Бетти Энн никогда не забывала, что эти двое всегда были сладкой парочкой.
Бетти Энн пыталась скрыть, что плачет о Кэт, но эта женщина жила, словно открытая книга. Вирджил говорил ей, сколько тратить и на что, и она показывала ему квитанции, которые доказывали, что она потратила именно столько. Он говорил ей, какую одежду покупать и какую носить прическу. Он говорил ей, какой она должна быть и какой не должна, и она выполняла все его требования. Она была простой женщиной, которой нужно было управлять, чтобы ей жилось счастливо и мирно. Ему давно стало понятно, что она не в силах распоряжаться собственной жизнью, так что Вирджил спас ее. Она была игрушкой для него, его живой куклой. Так как же его живая кукла смогла сказать что-то Боланду перед смертью и не сказать мужу, своему королю?
Впервые за двадцать лет Вирджил хотел напиться. И то, что Кэт вернулась именно в это время, не было совпадением.
Мэдлин изучала свадебное платье Кэрри, платье с большим вырезом, отделанным мехом. Она поняла сразу три вещи: это было не то же самое платье, что в прошлом году, оно действительно сногсшибательно и еще кое-что. Не стоило ей врать Кэт, потому что у Кэрри явно нелады с головой.
— Вырез не слишком глубокий? — Кэрри, поддерживая корсаж, медленно поплыла на кухню к раковине и вернулась к столу. — По-моему, я выгляжу достаточно сексуально.
Кэрри шелестела платьем, шлейф из атласа подметал пол около ее ног.
— Я хочу, чтобы у Райли глаза на лоб полезли, когда он меня увидит!
Мэдлин кивнула, не зная, что сказать. Глаза Райли, должно быть, и вправду вылезут из орбит, когда он увидит в свадебном платье женщину, которую бросил год назад, да к тому же если узнает, что она готовится к свадьбе, женихом на которой будет он. Мэдлин почувствовала, как ее начинает мутить.
— Кэрри!
— Да? — Она обвила талию полоской белого меха.
— Ты говорила еще кому-нибудь о свадьбе?
Кэрри с интересом взглянула на Мэдлин и улыбнулась. Кэрри, с карими глазами и блестящими темными волосами, безупречной кожей лица и этой улыбкой — улыбкой «Мисс Вселенной», — была просто великолепна и излучала нереальные потоки энергии, которые молниями пронизывали комнату. Мэдлин вспомнила, как она нервничала, когда Кэрри, похожая на суперзвезду, появилась в «Черри-Хилл» в первый раз. Тогда это поразило ее — она видела эту женщину по телевизору тысячу раз, она вела программу о здоровье для жителей Западной Виргинии, она была так ошеломлена, что даже попросила автограф.
— Какая разница, кому я сказала? — Кэрри вызывающе повела бровью, но продолжала улыбаться.
— Просто… ну… большинство невест заручаются некоторого рода… гарантиями от своих женихов, прежде чем покупать платье и все такое…
Кэрри фыркнула и поправила волосы:
— Я — не большинство.
— Действительно. — Мэдлин поерзала на стуле, стараясь подобрать слова поделикатнее. — Я просто хотела сказать, что…
— Что ты хотела сказать, Мэдлин? — Кэрри подхватила подол платья и села на стул напротив Мэдлин. Она положила руки на колени и снизила мощность своей улыбки. — Ты хотела спросить, понимаю ли я, что делаю?
Мэдлин моргнула, почувствовав, как покрывается испариной. Было что-то тревожное в голосе Кэрри, а ее улыбка совсем не казалась признаком веселого настроения.
