– Энни, мы заказали пиццу. Ты не присоединишься к нашему у… – Она вскрикнула, увидев, что я держу в руках. Она поднесла пальцы ко рту. – А я гадала, куда он положил его. Это кольцо принадлежало моей бабушке.
– Оно красивое.
– Посмотри под подкладкой.
Я бережно сдвигаю шелковый подклад и извлекаю хрупкий листочек папиросной бумаги. Он такой тонкий, что я боюсь, что он может рассыпаться в моих руках словно крекер. Медленно разворачиваю бумагу и нахожу надпись, датированную 1946 годом: «Элен, со всей моей любовью. Артур».
– Это великолепно, – говорю я с искренней улыбкой, возвращая записку назад, где нашла ее.
– Я так счастлива, что ты нашла кольцо.
Протягиваю ей коробочку, и она берет ее.
– Он бы хотел, чтобы ты хранила его, – добавляет она.
Я не могу. Я бы не взяла его, когда он был жив.
Должно быть, она уловила мое сомнение.
– Я сохраню его для Коннора… может, однажды он захочет подарить его девушке.
Прочищаю горло и киваю. Миссис Крокер открывает рот, чтобы вновь сказать что-нибудь, и закрывает его.
Она осуждает меня?
И тогда появляется мистер Крокер, одетый в синюю футболку, на которой написано: Противопожарная служба округа Уильямсон. На голове у него должны были быть густые светлые волосы, как у его сыновей, но сейчас они поредели.
– Привет, Энни, – говорит мистер Крокер. – Твоя мама сказала нам, что ты тренируешься для Городского Музыкального Марафона.
– Пробежать его в честь Кайла, – его мама захлебывается своими словами.
Я медленно киваю, ковыряя заусенец и отрывая его.
– И как продвигается? – с улыбкой спрашивает мистер Крокер.
Я не в силах рассказать им, что меня чертовски тошнило после бега, что мне пришлось пропустить работу, и что тренер чуть не отказался от меня. Не говоря уже о том, что я боялась умереть от восьмимильного забега на этих выходных. Когда Кайл тренировался, он редко жаловался и никогда не признавал поражения. По крайней мере, я не знаю о таком.
– На прошлых выходных я пробежала семь миль, – глухо говорю я. Едва ли. Мне пришлось пройти большую часть.
– Подсказать что-нибудь? Однажды я пробежал полумарафон.
– Есть идея, почему мой желудок все время болит? – Хотя Мэтт и немного изменил диету на этой неделе, у меня все еще были боли.
Мистер Крокер склоняет голову вбок.
– Никогда прежде не слышал о таком.
– Поешь с нами пиццу? – спрашивает миссис Крокер.
– Я бы присоединилась, но по моему тренировочному плану я должна сегодня съесть салат с жареным цыпленком.
– Полагаю, тогда мы оставим тебя, – говорит мистер Крокер, и затем я снова один на один с его вещами, фотографиями и трофеями, с его постелью, которая месяцами не была теплой, и только солнечный свет струится сквозь окно, чтобы обнять меня.
Я обхватываю его подушку. Заставляю себя думать о трехмильной пробежке, предстоящей мне вечером, после того как жара спадет. Одна нога за другой.
Дыши, Энни, Дыши.
Мэтт не только тренирует людей для гонки, он еще проводит персональные практические занятия в тренажерном зале, где подрабатывает на стороне – или, как мне нравится это называть, в Четвертом Круге Ада. Во время моего первого занятия с ним, я обнаружила мышцы, о существовании которых даже и не подозревала. Представить не могу, какие пытки он запланировал на сегодня.
Заглядываю в офис Мэтта в зале и застаю его жующим и читающим журнал. Он упаковывает свой сэндвич обратно в мешочек, встает и дает мне «пять».
– Готова позаниматься? – говорит он с набитым ртом.
– Даа.
Он жует, изучая мое лицо.
– Ты хорошо себя чувствуешь? Ты вся красная. Достаточно воды выпила?
– Пять бутылок воды сегодня, как ты и сказал.
– Хорошо.
Я глубоко вздыхаю, перед этим задержав дыхание, и следую за Мэттом к беговой дорожке, запрыгиваю на нее и бегу потихоньку, чтобы разогреться.
С тех пор как я тискалась с его братом пару недель назад, я все ожидала, что Мэтт хоть как-нибудь намекнет, что знает об этом, но этого так и не произошло. Имею в виду, я не думала, что Мэтт выйдет и спросит: «Какая нелегкая тебя дернула обжиматься с моим братом?» Но я ожидала хоть какой-то реакции: блеска в глазах или горящих щек. Либо он был обладателем лучшего за все время «покер-фэйса», либо Джереми держал рот закрытым.
Уже прошло три недели, а я так и не видела его на тренировках. Может, он решил пользоваться именно теми маршрутами, где меня точно не было бы? И он до сих пор не позвонил. Не позвонит, да и ладно.
– Хэй, – громко говорит Мэтт, через стук моих ног по беговой дорожке. – Ты где вообще?
– Что?
– Я пытался привлечь твое внимание.
– Прости, сегодня мои мысли далеко отсюда.
Он увеличивает скорость беговой дорожки до шести миль в час.
– Да? Мои тоже. У моей старшей сестры час назад роды начались.
– Что? – кричу я. – Почему ты не в больнице? Почему ты здесь?
Мэтт широко улыбается.
– Это ее первый ребенок, и, учитывая, что наша мама рожала всех нас по несколько дней, не думаю, что малыш появится в ближайшее время.
– Так, это будет твоя первая племянница или племянник?
– Да. Это мальчик, – гордо говорит он.
Я не могу сдержаться и улыбаюсь его легкомыслию.
– Твой брат с ней в больнице?
Он бросает на меня короткий взгляд. Но затем вновь возвращается к разговору о тренировке.
– Вся семья там. И я отправлюсь туда, как только мы закончим. – Он указывает на мое лицо. – Не думай, что ты сможешь уйти с тренировки.
– Вот блин.
Мэтт обучает меня серии выпадов и приседаний и других кошмарных упражнений, заставляющих мои ноги гореть огнем.
– У тебя действительно хорошо получается, – говорит Мэтт, когда я заканчиваю серию прыжков. – Как думаешь, сможешь пробежать полностью десять миль в субботу?
Часто дыша, я наклоняюсь, опираясь руками о колени.
– Я постараюсь… но, Мэтт?
– Мм-хмм?
Каждую неделю забеги все тяжелее и тяжелее. Я сплю все больше и больше. Больше боли и ломоты возникает каждый день. Если так будет продолжаться, я должна пойти дальше и купить пожизненный запас ибупрофена.
Есть ли у меня вообще предел?
– Я боюсь, что не смогу осилить его полностью, знаешь? В последний раз, когда я бежала десять миль, мне было реально плохо.
Мэтт похлопывает меня по спине.
– Я бы волновался, если б ты не боялась.
***
– Теперь, кто хочет купить коврик для ванной?
Я стону. Такое ощущение, будто все шиворот-навыворот: я еще даже не выбрала, какие занятия буду посещать, но вынуждена решать, должна ли запастись мультиваркой или гладильной доской.
