— Судя по тому, как Лил ругалась и скакала по лесу, — не очень. Скажи мне, Кларки, как холостяк холостяку: ты готовить умеешь?
Кларк неожиданно воодушевился:
— Без ложной скромности могу ответить — да! Видишь ли, моя мама — прекрасная женщина! — готовит очень… своеобразно. Лучше всего, хотя и не всегда, ей удаются оладьи с кленовым сиропом… главное, чтобы сиропа было побольше. Словом, мне пришлось научиться готовить, чтобы избежать ожирения.
— Отлично, тогда ты займешься ужином, а я еще разок пройдусь по дому и осмотрюсь.
— Дик…
— Что?
— Вы с Лили… насколько близкие родственники?
Совершенно неожиданно Дик почувствовал неловкость. Этот недотепа, разумеется, совершенно не подходил Лили Роуз, но… он вел себя по-мужски, он не бросил любимую женщину в беде, он старался если не помочь, то хотя бы не быть в тягость — и не заслуживал столь откровенного вранья. Впрочем, с ним и его чувствами пусть разбирается Лил.
— Видишь ли, Кларки, кузены и кузины — странное родство. Мы не очень близкие родственники, но с Лил всегда были неразлейвода. Тем более работали вместе. Ты много знаешь о ее… прошлой жизни?
Кларк поправил очки и грустно покачал головой.
— Боюсь, нет. Сама она никогда ничего не рассказывала, а я… по долгу службы меня известили власти — это обычная процедура при переезде участника программы по защите свидетелей. Так получилось, что Лили не знала, что я знаю… мне было неудобно, но сразу я не сказал, а потом побоялся. Мы с ней в некотором роде… подружились, у нас завязались отношения… я решил, что она сама расскажет, если захочет. Не хотел на нее давить.
— Ясно. Что ж, логично. Она собиралась скрыться от прошлого, начать новую жизнь… Кларки, это не мое дело, но… У вас с ней роман, да? Все серьезно, как я понял?
Кларк покраснел, суетливо переложил салфетку.
— Видишь ли… Мы подружились довольно быстро, она мне очень понравилась… У нас тихий городок, Дик. Провинция, медвежий угол. Лили Роуз была словно экзотическая птица, случайно залетевшая в наши леса. Яркая, красивая, образованная, приятная. На нее невозможно было не обратить внимание. Я увлекся ею. Не могу назвать это романом…
— Вы с ней… близки?
Кларк стал абсолютно пунцовым, даже уши засветились.
— Дик, на подобные вопросы джентльмен не отвечает…
— Прости, брат. На самом деле, подобных вопросов джентльмен не задает, но я очень… люблю Лил.
— Понимаю. Что ж, ты, как ее родственник, имеешь право знать: я был бы счастлив и горд назвать ее своей женой, но никаких обещаний она мне не давала. Мы вообще с ней не говорили на эту тему. Вчера — господи, неужели это было всего лишь вчера?! — мы должны были пить чай с мамой, я собирался сделать Лили официальное предложение…
Дик помрачнел.
— Да, жаль. Обстоятельства сложились не самые благоприятные, верно? На некоторое время помолвку придется отложить.
— Я понимаю. Конечно. Дик, она в большой опасности?
— Теперь — нет. Я постараюсь оградить ее от этого. Теперь делом займутся профессионалы.
— А… ты?
Дик стиснул зубы, на скулах заходили желваки.
— Так уж вышло, что это дело стало моим личным. Я должен найти этого урода. Он посмел подвергнуть опасности дорогого мне человека, за это он поплатится!
Кларк невольно поежился.
— Не хотелось бы мне иметь такого врага, как ты, Дик. Ты очень… убедителен.
Дик невесело усмехнулся.
— Ты никогда не будешь моим врагом, Кларки. Только не вздумай обижать мою… кузину.
Кларк Гейбл умылся, протер очки, аккуратно снял пиджак и повесил его на спинку стула, повязал передник — и решительно полез в холодильник. Дик, чтобы не мешать ему, отправился с дозором по дому. Проверил задвижки на окнах и дверях первого этажа, опустил жалюзи и отправился на второй.
Донован использовал свой дом не только в личных целях — насколько Дик помнил, здесь же в бронированном подвале находился его рабочий кабинет, а в самом доме время от времени жили особо доверенные сотрудники Дона — здесь было нечто вроде тренировочной базы для спецагентов из подразделения Крейга Донована. На втором этаже располагались комнаты для гостей — общим числом шесть, и все их Дик решил проверить. Он как раз осматривал третью, в конце коридора, когда до него донесся такой звук, будто что-то металлическое упало на пол. «Люгер» немедленно перекочевал из кобуры в руку Дика, движения Хантера стали плавными и бесшумными, он скользнул из комнаты в коридор и осторожно двинулся в ту сторону, откуда донесся подозрительный звук.
На пороге очередной гостевой комнаты Дик взвел курок «люгера», стараясь, чтобы он не щелкнул, бесшумно толкнул ногой дверь, резко шагнул в комнату, вскинул ствол…
…и понял свою ошибку, хотя было уже поздно.
Лили Роуз стояла возле кровати, волосы у нее были мокрые, капельки воды блестели на плечах, руках и ногах. Из одежды на ней были только узкие белые трусики и полоска пластыря на плече, в руках она держала полотенце. Когда Дик ворвался в комнату, она повернулась — и застыла на месте. Застыл и Дик.
Адреналин буквально взорвался у него в крови, стало трудно дышать. Не было никаких семи лет разлуки — Дик узнавал каждую линию, каждый божественный изгиб этого тела, и в мозгу с сумасшедшей скоростью сменяли друг друга картинки из прошлого, их с Лили общего прошлого: смятые простыни, тихий смех, сплетенные руки, слившиеся воедино тела…
Он знал ее тело лучше, чем свое собственное, — потому что именно ее тело он представлял долгими бессонными ночами, лежа на узкой койке и глотая пересохшим горлом раскаленный воздух пустыни. Он запрещал себе думать о ней — и все же не забывал ни на секунду. Он очень ее любил…
Лили Роуз возмущенно уставилась на Дика, даже не подумав прикрыться полотенцем. Сработали старые привычки: для нее было вполне естественно находиться в его присутствии обнаженной и не испытывать смущения — он был Ее Мужчиной. Просто с тех пор прошло семь лет…
— Какого черта ты здесь делаешь, Дик Хантер?!
— Я думал, здесь кто-то есть…
— Здесь есть я, и я хотела переодеться и принять нормальный, не из стаканчика, душ, залепить пластырем дырку в плече и надеть чистое белье. Я хотела хоть немного прийти в себя и передохнуть, но вместо этого снова вижу перед собой твою физиономию и дуло пистолета! Это невыносимо! Какого черта ты меня бросил семь лет назад, а?
Он ошалело посмотрел на нее и опустил пистолет.
— Ну ты даешь! Без всякого перехода…
— А что такое? Детская психотравма? Тебя надо подготовить к неприятным вопросам, прежде чем задавать их? Уж извини, ты так быстро сматываешься из моей жизни, что я боюсь не успеть!
