— Да, молодой человек, меня зовут Эндрю Страдвик. И меня иногда называют полковником. Исключительно в знак уважения, знаете ли. — Его голос оказался мягким, густым, как выдержанный бурбон, речь была неторопливая и размеренная.
— Вы знакомы с Брентом Мэйджорсом?
— Брентом Мэйджорсом? — Мужчина минуту молчал, словно освежая память. — Конечно, отличный парень!
— Он здесь работает управляющим.
— Неужели? — Лицо полковника прояснилось. — Достойнейший молодой человек, этому заведению очень повезло.
— Он хотел бы сказать вам несколько слов.
— Прямо сейчас? — Улыбка все так же сияла на лице Страдвика. — А вы кто будете, молодой человек?
— Сэм Хастингс, служба безопасности.
— И что же, мистер Хастингс, вы считаете, что я представляю угрозу для безопасности вашего заведения?
.По непонятной причине Сэму не нравился этот фрукт. Он придал голосу больше суровости.
— Именно это мы и намерены выяснить. Мистер Мэйджорс обычно приходит в офис в половине десятого — десять утра. Надеюсь, вы тоже там появитесь.
Страдвик поднес сигару ко рту, покручивая ее между холеными пальцами, и неторопливо втянул в себя воздух с таким видом, словно сейчас это дело было для него самым важным в жизни.
Потом он выпустил дым и проговорил:
— Возможно, лучше приставить ко мне охранника до той поры.
Тут до Сэма дошло, правда, немного запоздало, что скорее всего ему удалось так легко зацепить этого хитрого лиса, старавшегося держаться независимо и невозмутимо, благодаря тому, что на нем, кроме плавок, ничего не было.
— Никуда не уходите, — коротко сказал он, повернулся на пятках и зашагал в направлении казино.
Теперь у бассейна собралось уже довольно много людей, некоторые плавали, другие загорали на полотенцах. Появился юноша в форме официанта и начал принимать заказы на напитки.
Эндрю Страдвик — опасный человек? Это просто смешно! Или, может, следует гордиться подобным мнением о своей персоне?
Но полковник никогда не смеялся и практически никогда не чувствовал себя польщенным.
«Такова цена славы, — философски заключил он, глядя вслед удаляющемуся Сэму Хастингсу. — За все рано или поздно приходится платить. А я в этом деле уже слишком долго».
Семьдесят — почтенный возраст, весьма солидное количество лет для пребывания человека на грешной земле, даже в наши дни, когда открыли чудесные лекарства и мгновенно действующие средства. Но как и чем вылечить старость? о; Если не считать пропитанной насквозь джином печени и сосудов, на глазах теряющих эластичность, будто покрывающихся слоем цемента, здоровье у Эндрю Страдвика было в порядке.
Полковник вздохнул, сделал большой глоток «Тома Коллинза» и затянулся сигарой. «Коллинз» был отменный, а вот: сигара так себе. По доллару за пять штук.
Раньше он курил только долларовые, не дешевле.
Раньше он был великим маэстро, мошенником высшего класса, в свое время о нем ходили легенды.
Теперь ему приходилось жульничать помаленьку, добывая деньги на пропитание и выпивку, шустрить и ловчить по мелочи, где придется.
Полковник никогда не работал. Ни одного дня за всю свою жизнь. Но сделал не меньше двух миллионов долларов на различных аферах и надувательствах.
Любимым его трюком была афера с нефтяной вышкой. В этом он достиг необыкновенного мастерства.
Правда, в последний раз полковник провернул подобную операцию больше десяти лет назад. Спектакль с нефтяной вышкой требовал большого количества времени, тщательной подготовки и крупного начального капитала.
Когда-то он несколько небрежно отнесся к приобретению последнего, был схвачен, прежде чем успел смыться с добычей, и пять лет оттрубил за решеткой. Надо сказать, что это была всего лишь вторая ходка в тюрьму за весь сорокапятилетний период творческой деятельности. Полковник вышел на свободу без цента в кармане. И заначки он никакой не припрятал. Все, что заработал в свое время, утекло тогда же сквозь пальцы. У него в те годы не было необходимости копить деньги. Всегда на пастбище можно найти дойную корову.
Но без крупной суммы денег нельзя ворочать большими делами. По какой-то совершенно необъяснимой, непонятной причине полковник растерял в тюрьме все навыки и способности. Он старался как мог, но солидные деньги ускользали от него. Он даже еще раз угодил за решетку, правда, ненадолго. Если быть честным, то случилось это в результате знакомства с Брентом Мэйджорсом.
Полковник не знал, что теперь этот парень работает управляющим в «Клондайке». Здесь много других казино, так что он вполне мог бы работать и там.
Хотя в общем-то какая разница? Раз его узнали здесь, то и в других местах теперь все начеку. Мэйджорс — хороший парень, вот только немного помешан на работе. Если Мэйджорс не позволит ему действовать, кто другой разрешит?
Полковник опять вздохнул и опорожнил стакан.
Уже больше восьми часов, воздух становился горячее.
Он нисколько не возражал против жары — блаженно замирал на солнышке, словно ящерица, прогревал свои старые кости. Страдвик заметил официанта и подозвал его рукой.
Алкоголь помогал ему действовать. Стаканчик-другой время от времени в течение дня помогал забыть о неприятностях и жестокости реальной жизни, притуплял боль от неудач, оживлял слабеющие способности. Полковник никогда не пил слишком много, до такой степени, чтобы потерять контроль над собой, как физический, так и умственный.
Всю жизнь, с тех пор как начал употреблять спиртное, полковник знал свою норму. Раньше он ничего не пил, кроме отличного кентуккского бурбона, и с презрением отзывался о джине как о бабском питье.
Но с годами ему показалось, что бурбон слишком резок для него. Джин в определенных количествах производил как раз ожидаемое благотворное действие.
Кроме того, высокий запотевший стакан с холодным «Томом» отлично вписывался в общую картину изнуряющей жары Вегаса, а если заказывать слишком часто низкий и широкий стакан бурбона с содовой, то это может вызвать у окружающих справедливое удивление.
Оправдания, алиби, жалость к себе, с кривой улыбкой подумал он. Неужели и это тоже старость?
Полковник вздохнул и отхлебнул из нового стакана.
Необходимо выпить еще, прежде чем встать из-за столика и пойти в кабинет к Бренту Мэйджорсу. Он пойдет прямо, аккуратно переставляя ноги, будто по струночке, одну за другой, одну за другой, раскурит новую сигару и будет держать ее небрежно, как Франклин Делано Рузвельт в последние годы жизни.
Несколько наигранно, несомненно. Он и не отрицает этого. Но разве он не имеет права немного поиграть?
