– Да. Я думаю, так будет лучше.
– Тогда давайте проедемся в Твин Пикс, – предложил он. – Я еще не готов к расставанию с вами.
– А как насчет Тэнк-Хилла? – спросила Мартина. – Это поближе, а вид оттуда такой же чудесный.
– Я никогда не слыхал об этом месте, – удивился Брэд.
– Оно совсем рядом с моим домом, – объяснила она. – Правда, мы на машине, так что придется проехать несколько кварталов. От себя-то я хожу туда пешком.
– Прекрасно, – согласился Брэд.
Он отступил в сторону, и она смогла сесть. Когда она занимала свое место, Брэд легонько коснулся пальцами ее щеки.
Едва лишь они припарковались, как Мартина поняла, что совершила чудовищную ошибку. Если бы она согласилась отправиться в Твин Пикс, их окружали бы сейчас десятки людей, а здесь было совершенно пустынно. Дорожка, ведущая на вершину холма, была в сумерках плохо различима, и вдобавок ее усыпало множество разного размера камней. Брэд дважды оступился и в конце концов в сердцах воскликнул:
– У тебя в роду не было случайно горных коз? А я-то думал, ты не любительница пеших прогулок.
– Уже недалеко, – ответила она, карабкаясь вверх в своих туфельках на высоких каблуках.
И зачем только она притащила его сюда? Думает небось, что в темноте да еще в таком уединенном месте он легко сумеет… А может, ее тело и впрямь стремилось к этому? Может, когда она звала его на Тэнк-Хилл, ею руководило подсознание? О Господи, лучше бы она пригласила Брэда к себе и угостила его чашкой кофе!
– Э, да здесь и впрямь восхитительно! – прервал ее размышления восторженный возглас.
Брэд стоял на вершине холма рядом с огромным валуном и жадно вглядывался в даль. Солнце как раз садилось, и его лучи освещали город; каждый из многочисленных холмов Фриско венчали небоскребы, сияющие яркими огнями.
– Будь я проклят, если видел когда-нибудь что-то подобное! – восхищался он. – Нет, жить можно только в Сан-Франциско!
– Я тоже так думаю, – ответила Мартина.
Прежде она держалась от него на некотором расстоянии, но теперь подошла поближе.
– Обычно я прихожу сюда днем, – сказала она, – когда весь город виден как на ладони. Дома, теснящиеся между холмами, небоскребы, взобравшиеся на самую вершину этих холмов, парки, пруды, яхты в заливе…
Мартина обхватила себя руками, чтобы согреться.
– Правда, тут всегда ветрено, – добавила она.
Он обнял ее за плечи и притянул к себе, не отрывая, однако же, взора от открывавшейся перед ними панорамы.
– Где ты живешь? – поинтересовался он.
Она шагнула влево, и Брэд последовал за ней.
– Вон там, в одном из этих бежевых домов. – Мартина указала рукой направление. – Мой тот, что пониже.
– О, так это же тупик, – заметил Брэд. – Рай, а не жизнь. Наверное, у вас тихо-тихо.
– Да, разве что машины иногда проезжают, – подтвердила Мартина.
Мужская рука крепче обняла Мартину, и ее тело напряглось.
– Нам пора спускаться, – предложила она. – Скоро совсем стемнеет, и мы не увидим дороги.
– Ничего страшного, – отозвался Брэд. – Когда мои глаза привыкают к темноте, я начинаю видеть, как сова.
– Но я-то лишена этого таланта, – возразила Мартина и сделала попытку вернуться к тропинке.
– Марти! – укоризненно воскликнул Брэд. Он не отпускал ее.
Она нахмурилась, обернувшись к нему, и его рука соскользнула с ее плеча.
И все-таки Марти никуда не ушла. Она стояла и смотрела на него. В его взгляде читалась искренняя мольба и тоска. Господи, как же ей хотелось прильнуть к нему! Она облизала пересохшие губы и судорожно сглотнула, пытаясь придумать, что делать дальше. Она прямо-таки умирала от желания поцеловать его, а ее пальцы зудели – так им не терпелось погрузиться в его густые темные волосы. Сердце колотилось громко, очень громко, и она была уверена, что он тоже слышит его удары. Так, глядя друг на друга, они простояли довольно долго.
Потом Брэд протянул к ней руку, и она, чуть помедлив, подала ему свою. Его пальцы сжались, и по всему ее телу словно пробежал электрический ток. Она не думала сейчас ни о том, что он, быть может, отрекся от своего ребенка, ни о том, что, возможно, ей придется выступать против него в суде. Она мечтала только об одном – о его крепких страстных объятиях.
Он сжал ее ладонь своей и притянул поближе к себе. В первый миг их губы лишь слегка соприкоснулись. Они как будто попробовали друг друга на вкус и тут же поняли, что оба ужасно проголодались. Когда же их губы встретились вновь, поцелуй был уже более долгим и горячим. Марти едва не застонала от охватившей ее истомы. Тут его руки обвились вокруг ее талии, и Марти обхватила его за шею, наконец-то ощутив, какие жесткие у него волосы.
Подступавшее томление было подобно дурманящему сну, и просыпаться ей совершенно не хотелось. Его губы безмолвно обещали ей высоты эротических наслаждений, они были одновременно нежными и властными, они говорили о чувственности Брэда и о его опытности.
И мужчине, и женщине казалось, что они знакомы целую вечность, что это не первая их встреча наедине, что они уже не однажды бывали близки.
Брэд водил ладонью по ее спине, и Мартина ощущала себя обнаженной. Он как будто давно успел изучить каждый дюйм ее тела, скрытого сейчас блузкой и жакетом. Его касания были ласковыми и такими же естественными, как ее собственное дыхание. Они были необходимы ей не меньше, чем солнечный свет или воздух. Никогда раньше она не испытывала ничего подобного, и это почти пугало ее.
Вздрогнув, она слегка отстранилась от него и положила ладонь ему на грудь, чтобы их разделяло хоть что-нибудь. Он не сводил с нее призывного взгляда; он желал ее и не собирался таить от нее свои чувства.
Уже совсем стемнело, однако Марти отчетливо видела его волевое лицо и густую жесткую шевелюру. Шея у него была крепкая и загорелая. «Да разве я знаю вас?» – хотелось закричать Мартине, но вместо этого она провела пальцем по его щеке. Господи, что же это с ней творится?! Брэд поймал губами ее палец и принялся сосать его. Мартина почувствовала, что внутри у нее все тает.
Потом он опять притянул ее к себе, сжав крепче, чем прежде; его губы стали более горячими и более требовательными. Он провел языком по овалу ее губ, а затем его язык проскользнул в ее рот с такой легкостью, что она даже изумилась. Для начала он кончиком языка исследовал ее зубы, а потом лизнул ее язык. Горячее мужское дыхание обжигало Марти, проникая, казалось, в каждую клетку ее тела.
«Вот ведь огнедышащий дракон нашелся, – сказала себе Мартина. – Нет, мне надо как-то противостоять ему, надо остановить это…»
Но она уже вся пылала и льнула к нему, надеясь закрыть собою источник пламени и тем самым погасить его.
