– Да… – Ванесса чуть замялась, но, заметив сияющее лицо Билла, доверительно продолжила: – Мы провели вместе День Благодарения.
– В Венеции нас было только трое американцев, – вмешался в разговор Билл. – Как же мы могли не отметить такой день вместе? Мы отлично провели время.
– Я тоже хочу в Венецию, – заявила Хелена, глядя попеременно на Билла и Дрю. – Можно?
– Когда-нибудь, солнышко, – пообещал Билл. – Вот немного подрастешь, и мы поедем в Венецию.
– Вы с моим папой вместе работаете? – сосредоточенно сдвинула бровки девочка, обращаясь к Ванессе.
– Нет, – ответила та. – Я не работаю на телевидении. Я – дизайнер по стеклу.
Хелена широко раскрыла глаза.
– А что это такое?
– Я делаю всякие красивые вещи из стекла. В Венеции. В основном я работаю там.
– А-а…
Около стула Ванессы на полу стоял небольшой бумажный пакет. Сейчас Ванесса вынула из него сверток, упакованный в красивую бумагу и перевязанный широкой розовой лентой.
– Это тебе, Хелена, – сказала Ванесса. Девочка взяла сверток и с любопытством спросила:
– А что там?
– Я кое-что сделала для тебя.
– Папа, можно я разверну?
– Да, но что надо сказать сначала?
– Спасибо, Ванесса.
Хелена развязала ленту, развернула бумагу и сняла крышку с коробки.
– Вещь довольно хрупкая, – предупредила Ванесса. – Вынимай из коробки осторожно.
Хелена послушно вынула сначала тонкую бумагу и широко раскрытыми глазами заглянула внутрь. Затем она вынула из коробки стеклянный предмет. Это была изогнутая трубка, сужающаяся к концу. Ее грани отражали свет, переливаясь всеми цветами радуги.
– Ой, как красиво! – в восхищении прошептала девочка.
– Это сосулька. Сосулька, отражающая свет. Я сделала ее специально для тебя, Хелена.
– Спасибо, – повторила девочка, не отрывая глаз от сосульки и поворачивая ее в разные стороны.
– Великолепная работа, – похвалила Дрю, повернувшись к Ванессе. – Вы настоящая художница.
– Спасибо.
Билл протянул руку:
– Можно мне взглянуть, Хелена?
– Да, папа. Только будь осторожен. Ванесса сказала, что вещь очень хрупкая.
– Ладно, буду, – пробормотал он, пряча улыбку, и взял сосульку. – Замечательно, просто здорово, – сказал он.
Тут к столу подошел официант с бутылкой шампанского, торчащей из ведерка со льдом.
– Откройте, пожалуйста, бутылку, – попросил его Билл.
Сосулька вернулась в свою коробку, коробка была уложена в пакет, а пакет поставлен возле стула Хелены. Официант наполнил бокалы, и Билл поднял свой:
– Счастливого Рождества, мои дорогие.
– Счастливого Рождества, – хором отозвались три голоса.
Хелена отпила детского шампанского и поставила свой бокал на стол. Она пристально посмотрела на Ванессу и, не в силах сдержать любопытства, поинтересовалась:
– Вы – папина подружка?
Ванесса на мгновение онемела от подобной непосредственности.
За нее ответил Билл:
– Да, дорогая. Ты правильно догадалась.
Он улыбнулся дочке и поверх ее головы взглянул на мать. Дрю, шокированная поведением внучки, неодобрительно покачала головой.
Но в глубине души Друсилла Фицджеральд была очень довольна. Ей нравилась эта хорошенькая молодая женщина, хотя они познакомились всего двадцать минут назад. В Ванессе было нечто особенное; Дрю с уверенностью могла это утверждать, так как хорошо разбиралась в людях. Надо быть с ней поласковее, решила Дрю. Достаточно посмотреть, каким счастьем вспыхивает лицо Ванессы при взгляде на ее сына, чтобы понять: она любит Билла. Он был так одинок после смерти Сильви. Ничто в жизни его не радовало. А сейчас, впервые за долгое время, он оживлен и весел, совсем другой человек. Друсилла чувствовала себя так, словно с ее плеч сняли тяжкий груз.
– Давайте обсудим меню, – прервал ее мысли Билл. – Солнышко, что тебе заказать?
– Папа, я буду яйца с булочкой, как в прошлый раз.
– Яичница «Бенедикт», – уточнила Дрю. – Я тоже ее люблю, но предпочитаю воздержаться. Не с моим уровнем холестерола. Я выбираю крабовые оладьи.
Билл повернулся к Ванессе:
– А что заказать тебе?
– То же, что твоей маме, Билл.
– Ну, а я тогда за компанию с Хеленой возьму яичницу «Бенедикт».
Хелена тронула Ванессу за рукав.
– Вы собираетесь выйти замуж за моего папу?
Ванесса оторопела от подобной прямоты. Девочка для своих шести лет была на редкость проницательна. Ванесса кинула быстрый взгляд на Билла.
Дрю, откинувшись на спинку стула, молчала.
Билл хмыкнул и с напускной строгостью сказал:
– Ты задаешь слишком много вопросов, Хелена. Почти как дядя Фрэнк. Мы еще не решили, поженимся мы или нет… нам надо подождать какое-то время, получше узнать друг друга.
Хелена серьезно кивнула. Билл, поколебавшись, добавил:
– Но вы с бабушкой будете первыми, кто об этом узнает. Обещаю.
Позже, усаживая Ванессу в такси, он шепнул:
– Неплохую идею высказал мой ребенок, а?
– Совсем неплохую, – заговорщически подмигнула Ванесса.
– Возьми, дорогая. – Он вложил что-то в ее руку.
– Что это? – спросила она, глядя на лежащий в ее ладони ключ. – Какая дверь открывается этим ключом?
– Дверь номера, который я снял в «Плазе». Для нас с тобой. Номер 902. Встретимся там вечером? Около девяти?
– О да, – прошептала она и сунула ключ в сумку.
Венеция, январь 1996 года
Дождь шел целый день: сначала моросил, потом хлынул сплошной стеной. Антрацитовое небо нависло над Большим Каналом, огромные тучи, казалось, тонули в море; вода могла выйти из берегов в любой момент.
Ванесса отошла от окна и слегка поежилась. Хотя Билл еще раньше включил обогреватель, в комнате было холодно и промозгло. Сырость пронизывала до костей.
Ванесса закуталась поплотнее в банный махровый халат, села в кресло перед обогревателем и свернулась клубочком.
Она чувствовала себя такой счастливой, что снова оказалась в Венеции с Биллом. Это была их первая встреча после Рождества. В конце декабря Билл уехал из Нью-Йорка на Ближний Восток, потом в Европу. Тель-Авив, Иерусалим, Амман, Бейрут, Анкара, Афины – вот лишь некоторые города, которые он должен был посетить. Билл почти все свое время отдавал съемкам специального большого репортажа по терроризму для Си-эн-эс. Времени было в обрез – эфир назначили на март.
Билл приехал в «Палаццо Гритти» на день раньше Ванессы, он прилетел из Афин, она – из Нью-Йорка. В их распоряжении было целых пять дней! Пять дней с любимым человеком в любимом городе! Ей необходимо было поработать в стеклодувной мастерской на Мурано, ему – написать окончательный вариант текста для спецрепортажа. Они твердо договорились, что утренние часы будут отдавать работе.
