— Здесь слишком холодно для пикника, — отзываюсь я.
— Сейчас будет теплее, — обещает он.
Франко берет меня за руку и подводит к озеру. Он, видимо, уже заезжал сюда и приготовил все для костра. Когда сухие дрова охватывает яркое оранжевое пламя, Франко вытаскивает из корзины толстое одеяло и приглашает меня присесть. Потом открывает бутыль с вином, наливает в два стакана.
— Ты мне очень нравишься. — Он смотрит на корзину. — Я не хочу, чтобы ты была со мной, если ты меня не любишь. Но еще я вижу, что ты думаешь обо мне хуже, чем я есть. Ты считаешь меня слишком примитивным.
— Я этого никогда не говорила.
— Тогда почему ты все еще мечтаешь о человеке, который уехал? Нас отличает только одно: у меня нет образования.
— У меня тоже нет образования.
— Тебе оно и не нужно. Ты и некоторых профессоров могла бы поучить.
— Ты правда так считаешь?
Я уже давно не думала об учебе. Проходят месяцы, годы, и я думаю о ней все реже и реже. Она превратилась для меня в старую мечту — когда вспомнишь о ней, то оказывается, что она уже не прельщает тебя так, как раньше.
— Забавно. Ты, конечно, можешь подумать, что я для тебя недостаточно умный, но в тебе мне больше всего нравится именно твой ум. Как шестнадцатилетняя девочка может стать начальницей цеха? Ты знаешь, ты ведь стала первой.
— А ты все замечаешь.
— Да, когда мне это интересно. А почему бы и нет? Есть то, что на поверхности, а есть то, что скрывается в глубине. То, что в глубине, и есть правда.
Франко разворачивает сандвич и протягивает его мне. Я откусываю.
Я ставлю свой стакан в снег, беру у Франко его стакан и ставлю его рядом со своим. Потом сажусь к Франко на колени и обнимаю его за шею.
Я вспоминаю, как в первый раз шла на фабрику, вспоминаю, что тогда уже знала, что никогда больше не вернусь в школу. И сейчас, в эту морозную ночь, отпуская свою старую мечту, я отпускаю вместе с ней и Ренато. Я не могу держать свое сердце взаперти до конца жизни, не могу до конца жизни любить мужчину, у которого не хватило смелости даже попрощаться со мной.
— Давай только не будем спешить.
— Как скажешь.
Франко целует меня, и на этот раз он не застает меня врасплох. На этот раз я готова.
Мама Франко теперь самая счастливая женщина на свете, если только не считать мою маму. Миссис Цоллерано счастлива потому, что ее сын Франко влюблен. А моя мама уверена: это благодаря ее молитвам мы с Франко теперь вместе.
Когда я решила быть с Франко, я тут же увидела много плюсов. Он — хороший парень из хорошей семьи. И некоторые мечты, которые были у меня в детстве, наконец сбудутся. Я уехала с фермы в Делаболе, чтобы жить там, где я очень хотела. И вот теперь, когда я выйду замуж за Франко, мы будем жить в городе.
Свадьбу Энтони и Четти я запомню не только из-за прекрасной невесты, красивого жениха и церкви, украшенной белыми гвоздиками и желтыми маргаритками, но и той потасовки, которую устроила тетка Энтони прямо у церкви после венчания.
У Энтони оказалось столько родственников, что они с трудом поместились в половине, предназначенной для семьи жениха. Одна из его тетушек обиделась из-за того, что ей пришлось сидеть в заднем ряду. Когда ее невестка прошагала по проходу под самый конец службы и уселась во второй ряд, тетка отпустила какое-то замечание. Невестка огрызнулась, они обменялись нелицеприятными выражениями, которые, к счастью, потонули в звуках органа, но, когда обе вышли из церкви, в воздухе замелькали кулаки, сумочки и полетели шляпки.
Четти повела себя правильно: не обращая на них никакого внимания, села в свадебный автомобиль с открытым верхом, и они с Энтони отправились в «Пинто Холл», где их ждал праздничный обед.
— Хорошие получились снимки, правда? — говорит Четти. Прошло три месяца, и она показывает мне свадебные фотографии.
Уже прилетел прохладный осенний ветерок, но солнце все еще светит по-летнему. Мы обедаем во дворе.
— Да, чудесные фотографии. Гляди-ка, на них не видно синяка под глазом тети Розы, — показываю я на групповую фотографию семейства Маруччи.
— Кто-то сказал, что та драка — это хороший знак. Впрочем, на свадьбу все хороший знак: дождь, солнце, потасовки, — улыбается Четти. — Надеюсь, что это и правда был хороший знак, потому что скоро везение мне пригодится.
— Почему это?
— Нелла, я жду ребенка.
— Господи! — Я крепко обнимаю Четти, зная, что она этого очень хотела.
— Я надеялась, что у нас с тобой дети родятся одновременно, — говорит она.
— Нет, кому-то надо быть первой, — отзываюсь я. — Ия рада, что первой будешь ты.
— Как ты думаешь, Франко скоро заговорит о свадьбе?
— Не знаю. Я не из тех девушек, которые сидят и ждут, когда наконец можно будет надеть белое платье. Пусть это случится тогда, когда настанет время для этого.
— Его видели в магазине Штекеля, — заговорщицки сообщает мне Четти.
В эту же минуту по ступенькам спускается Франко, держа в руках ящик с инструментами.
— О чем вы тут болтаете, девочки? — спрашивает он.
— О тебе, — отвечаю я.
— Нелла! — в ужасе кричит Четти.
— Правда? — Франко кидает ящик с инструментами в кузов грузовика.
— Тебя видели в магазине Штекеля. Ты покупал кольцо?
— Нелла! — Моя прямота шокирует Четти.
— Мне там часы чинили. — Франко садится в грузовик. — Я заеду за тобой в семь. — Он заводит двигатель и уезжает.
Звучит гудок — обеденное время закончилось.
В тот же вечер, по пути в Истон, где мы с Франко собираемся посмотреть новый фильм с Нормой Ширер «Свободная душа», я рассказываю ему о свадьбе Четти. Он рад за Четти и Энтони, но говорит мало. Может быть, он еще злится на меня за то, что я сказала ему про магазин Штекеля. Наверно, он действительно чинил часы.
Франко усаживает меня в зрительном зале и идет за попкорном. Я разглядываю парочки и гадаю, которая из них поженится, а еще думаю о том, будут ли они потом счастливы. Почему я не мечтаю о свадьбе, не мечтаю стать женой, как многие девушки?
Рядом садится Франко и передает мне пакет с промасленным попкорном, как раз как я люблю. Фильм «Свободная душа» оказывается мрачным и запутанным. Кларк Гейбл играет гангстера. Лайонел Бэрримор — адвоката, который спасает его от тюрьмы. Норма Ширер, дочь адвоката, влюбляется в Кларка Гейбла. Ее отец приходит в ужас, когда узнает, что его дочь без ума от гангстера.
— Сейчас будет самая хорошая сцена, — шепчет Франко.
— Ты что, его уже видел? — шепчу я в ответ.
Он кивает. Странно. С кем он смотрел этот фильм раньше и зачем снова пошел на него?
