Вот это да! Толик под подозрением? Получается, он и Ленку грохнул? За что? Они с Игорьком таких дел творили, но чтобы убивать…
— Ты слышишь меня? Маш, меня на допрос сегодня вызывали. У нас город, сама понимаешь, все уже знают все. Плохо это все на бизнесе…
— Пап, — перебиваю его и тут же диктую ему номер Яши. Выучила его наизусть, как и Варькин. — Позвони Якову, он меня защищал, он в «Гольдштейне» работает.
— Как это тебя защищал? Маша, что случилось-то?!
Ну да, он же и про Ленку не знает. А если про Ленку говорить, то и про наркотики?! В итоге просто не рассказываю, что она орала там по пьяни про его пекарню. Про сегодняшний полу допрос я ему рассказала. Коротко. И еще раз велела позвонить Яше.
— Маш, не хотел тебе говорить. Думал, сам разберусь, тебя это не коснется… — Запинается, видимо, неловко ему говорить, что почти разорен. На него столько навалилось…
— Пап, я знаю про кредиты. И про то, что придется урезать мои расходы.
— Милая, прости меня. У нас все так пошло быстро последние пару лет. Я думал, в этом году получится разрастись, вот новое помещение даже смотрел. И ребята говорили, что у нас хорошо все идет. А тут буквально месяц назад началось… Сначала не придал значения, я же…. В общем, не справляемся мы, родная.
Если б не смерть Игорька и четкое понимание, в какой заднице сейчас находится отец, я может и припомнила ему неработающую Милу, двух нянь, частный сад, а сейчас еще и школу… Но смысл истерить?!
— Пап, я понимаю…
— Мы сейчас ужимаемся. Мила вот даже нянь увольняет, сама детей в школу возить будет. В общем, тысяч пятнадцать смогу, а вот больше… Да и кредитку твою, лучше б закрыть… от греха. Если выплыву, Маш, к банку за версту не подойду больше. И черт меня дернул. А они все одобрили, представляешь. К нам приезжали, пекарню смотрели, все документы им предоставил… Наш бухгалтер сказала сегодня, что там пункт такой есть в договоре, если не смогу вовремя внести взнос, они вправе всю сумму сразу с меня истребовать… Представляешь?!
Я-то представляю! Еще как, пап!
— Сколько? Сколько ты им должен, пап?
— Всего?
— Всего!
— Десять миллионов, это без процентов, на два года. Пока плачу, но еле хватает. Тут у нас в городе супермаркет открывается крупный, со своей пекарней. Так они таких как мы пускать к себе отказываются…
Он продолжал говорить, но я его уже не слушаю. В общем-то я уже ждала этого, после того как вышла сегодня из полиции. Вот и закончилась моя беззаботная, как сейчас выясняется, жизнь. Буду как в детстве, застирывать в тазу трусы до потери цвета, потому что на новые денег нет! Так! Все! Хватит! Деньги у меня будут!
— Поняла тебя, пап! Обязательно позвони Якову!
Он отключается, а я только сейчас понимаю, что зашла слишком далеко в парк и мне надо возвращаться. Тут уже и Матвей звонит. Потерял меня, поди.
— Да, я тут отошла, сейчас вернусь.
Иду обратно, но не тороплюсь. Надо немного успокоиться. Тут, похоже, есть люди, слышу голоса, один из них точно знакомый. Проходи мимо, Маша, на черта он тебе сдался. Но нет, я все равно иду на голос Макса Полянского. Они стоят и орут друг на друга. То есть отец орет, а сын стоит, сжав кулаки.
— … вытащил тебя из самой задницы. Да ты сесть за такое мог! Еще спасибо скажи, что тебя нашли тогда быстро. Хоть знаешь, сколько мне стоило твое лечение?! А потом, чтоб расследование прикрыть. А те два уебка в тюрьме… Ты всю жизнь свою будешь делать, что я сказал!
— А что мне оставалось?! Ты не даешь вздохнуть даже! Бля, папа, да у меня бабок живых никогда не было! Все только с разрешения! Я шлюху не мог снять без твоего ведома! Отвали от меня! Я здесь не останусь!
— Еще как останешься! Хватит девок по клубам трахать! Раз с женитьбой не получилось, поработаешь на меня по-другому.
— Да пошел ты! Лучше про свой запасной вариант вспомни. Не хер мне одному у тебя отдуваться.
Че?! Они там что, дерутся!? Пипец! Может закричать? Макс ведь без тормозов. Да и батя его такой же явно. Пока думала, к ним кто-то побежал. Снова мат, угрозы. Разнимают.
— Маш, ты? Чего тут стоишь? Пойдем давай.
Ужин уже остыл, хотя мне тут его подогревали. Ну да черт с ним! После разговора с отцом хотелось только выпить. И не шампанского, конечно.
— Ты грустная какая, Малыш, испугалась пьяный драки?
Да по мне хоть поубивали друг друга, мне-то что, а вот папа….
— Все хорошо, Матвей. Просто задумалась. Скоро учеба начинается. Мне надо переехать домой, перевезти вещи от отца. Прости, я…
— Хочешь, помогу? Мои парни сами посмотрят и как кухню тебе ставить будут, и мебель. А к отцу твоему вместе съездим. Перевезу тебе…
Не даю ему договорить, наклоняюсь к нему и целую. По-настоящему, от души! За то, что вот так, что решает проблемы. Мужик, не мальчик.
— Это значит, ты согласна?
— Согласна!
Он отвозит меня домой, уже поздно, в машине не пристает, ведет себя как нормальный взрослый мужчина. И чего он мне сначала не понравился?! Зациклилась на Лехе, а он ни туда ни сюда, пацан еще совсем…Может, все-таки Матвей?
— Я позвоню на днях. Съездим за вещами твоими.
Он быстро уезжает, едва я прохожу шлагбаум. Ноги гудят, в голове одни мысли про отца. Что делать-то?!
Глава 18. «Жаров, значит, отскочил? Повезло Лехе…»
Учуяла запах еды, как только открыла входную дверь. Что?! Жареная картошка? Сама не поняла, как оказалась на кухне, прям как есть, в платье с сумочкой и на каблуках. Я сдохну сейчас, если что-то не съем. Не съем картошку прямо с тарелки Рыжего. Кайф! Кайф! Кайф! Я даже застонала, кажется, или это желудок так заорал от радости.
— Ты ж в ресторан собиралась?
Смотрю на Варю, она в афиге, конечно, я целый год по вечерам из ее рта еду вытаскивала, но тут, извините, у меня форс-мажор!
— Отстой ваш «Али», порции маленькие, выбор так себе, шумно и табаком воняет.
Они молча смотрят на меня. Рыжий, как обычно, безразлично, ему пофиг, что я его объела. Леднев вообще не в восторге, что я тут на его кухне. Одна только Барсукова засуетилась.
— Ты давай переодевайся, а я приготовлю быстренько.
Быстренько — это десять минут в душе, футболка, шорты и тюрбан на голове. Очаровывать мне тут некого. Парни ушли куда-то, наверное, в комнате закрылись. Ну и отлично. Яичница, сосиски, хлеб и сыр! Господи, спасибо тебе за Барсукову! Поесть нормально не дали, конечно. Пока я вперемешку с едой выдавала Варьке все сегодняшние новости, наш девичник нарушили. Снова хмурый Айс и аморфный Даня. Что этих двоих связывает — загадка. Пыталась у Рыжего спросить, но тот молчал. Айсберг Варе тоже ничего не сказал.
— Может, ты у нас поживешь? — Варя смотрит на Айса. — Страшно как-то: два трупа за пару недель. И ты знала обоих, конфликтовала с ними.
— Нет. — Не даю Ледневу ответить. — Я съеду от вас через полторы недели, если мебель привезут. А за вещами мы с Матвеем домой съездим.
— Матвей? Савельев? — Гляди-ка Леднев заинтересовался. — Ты с ним ужинала?
Ну надо же, какой интерес к моей личной жизни!
— С ним. Замуж зовет…, — зеваю, но смотрю на Рыжего, а он забился в угол у окна. Вообще никакой реакции. — Вот думаю, может и правда…
— Жаров, значит, отскочил? Повезло Лехе…
— Слышь ты, малахольный! Тебя тут вообще…
— Это тебя тут вообще. Рот закрой и слушай. — Айсберг снова влез. Хорошо так посидела с подругой. — Пока не разберемся, что происходит, жить будешь здесь. Или отзову Якова, и сама разбирайся с полицией. И без клубов и ресторанов пока обойдешься.
Смотрю на Леднева, ушам не верю. Ты мне тут мать? Отец? Брат старший?!
— Ты че, Ник?! Может мне еще в монастырь пойти?
— Лучше работу найди.
Это уже из коридора доносится. Смотрю на Барсукову, а она молчит себе. Будь ее воля, меня тут навсегда прописала бы. А потом и Дрыщ голос подал.
— Попроси Холодова, путь этого Савелия пробьет, а то ж она опять в дерьмо вляпается.
