Кстати, я думал, что ты приезжаешь сегодня, но мне сказали, что ты еще не получил свою зачетку.
Дай мне знать, когда тебя ждать.
Рональд Дженкинс
Прежде чем я успел сочинить очередную ложь в ответ на письмо Дженкинса, со стороны окна раздался знакомый стук.
Я кинулся к окну, открыл его и протянул Хейли руку, помогая забраться в комнату.
— Итак, я не опоздала? — Она обняла меня. — Я бы рыдала, если бы пропустила великий день твоего отъезда.
— Ты и так постоянно рыдаешь, Хейлс.
— Неправда! — Она рассмеялась и в шутку ударила меня по плечу. — Подожди, а почему ты не сложил вещи? Разве в Нотр-Дам не ждут тебя сегодня?
— Я решил отказаться в самый последний момент.
— Что? — Ее глаза, казалось, выползли на лоб.
— Да. Вот так, — я вздохнул. — Не думаю, что готов к колледжу. Останусь и поработаю год или два, а потом пойду в какой-нибудь другой колледж. Может, в государственный колледж Огайо. После подтверждения заявки они ждут ответ в течение восемнадцати месяцев.
— Это глупейшая чушь, которую я когда-либо слышала, Кори. Последние пару недель ты говорил совсем другое, а о том, чтобы выбраться из Огайо, трещал все лето. Я имею в виду, что на твоем месте…
— Но ты не на моем месте. Так что просто забудем на хрен об этом, ладно?
Она отвела взгляд и вздохнула, потому что ненавидела ссоры. Затем вытащила из кармана маленькую коробочку, перевязанную бантиком, положила ее на мою кровать и собралась сбежать через окно.
— Подожди, — попросил я, — не уходи, пожалуйста. — Она замерла на мгновение, но перекинула ноги обратно через подоконник. — Правда, не хочу, чтобы ты уходила. Я просто зол и расстроен.
— Что случилось? — Вздохнула она и села за мой рабочий стол.
— Родители потратили мою стипендию.
— Что? — выдохнула она, — Все потратили?!
— Абсолютно все. — Я присел на кровать. — Они спустили все в казино, рассчитывая, что им повезет и они вернут мне столько же обратно. Хорошая новость в том, что у них осталось пятьсот долларов от тех пятнадцати тысяч, что им не принадлежали, поэтому у них еще есть шанс с игровыми автоматами.
Она послала мне сочувствующий взгляд.
— Даже если бы я и решил поехать, у меня все равно нет больше денег на учебники, еду и прочее. Я планировал купить компьютер, потому что с этим куском дерьма никакой конкуренции я там не выдержу.
Я думал написать в университет и рассказать им все, но решил, что они не поверят мне. И уж точно не вышлют мне новый чек, если только я не собираюсь выдвинуть против родителей обвинение.
Я все пытался представить, как они живут с этим после того, как вывалили на меня все новости неделю назад. Как они могут продолжать жить после того, как уничтожили мою жизнь.
— Они хотя бы извинились? — спросила Хейли.
— Извинения тут не помогут, Хейлс. Но нет, они не извинились. Сказали, что теперь у меня полно времени, чтобы получить еще парочку стипендий, раз университеты настолько тупы, что посылают детям чеки.
— Мне жаль. — Она пересела поближе ко мне. — Я бы хотела увидеть, как хоть кто-то выберется из этой дыры.
— И ты даже не радуешься тайком, что я застрял тут еще на два года?
— Нет, — она закатила глаза, — если бы ты оставался тем, старым Кори, я бы радовалась, но новый Кори — настоящая задница.
— Новый Кори?
— Да, который забивает на меня. Заставляет спать под тонким пледом, когда у самого есть теплое пушистое одеяло, и обещает горячий шоколад, но никогда не приносит. Да, и еще он заставляет меня ждать снаружи целый час, пока болтает с какой-то девчонкой по телефону, тот самый новый Кори, то есть ты.
Я пытался сдержать смех, но не смог. Впервые на этой неделе я вообще смеялся.
— Никуда не уходи. — Я вышел из комнаты, направляясь прямиком на кухню. Сделав огромную кружку горячего шоколада, с карамелью и взбитыми сливками, и посыпав все тертым шоколадом, я медленно пошел обратно в комнату.
— А вот и твой шоколад, Хейлс, — я протянул ей кружку, — и прости за плед. Мы можем спать под теплым по очереди, пойдет?
— Пойдет.
— А можешь еще пообещать, что не будешь держать меня на улице, пока болтаешь с девчонками? — спросила она. — Я могу надевать твои наушники и слушать музыку, обещаю, что не буду мешать или передразнивать тебя, когда ты пытаешься говорить низким голосом.
— Ладно, — улыбнулся я, — обещаю. А ты можешь пообещать мне кое-что?
— Конечно. Что?
— Пусть это останется между нами. Не рассказывай Джонатану, что я не поехал в Нотр-Дам. Не хочу, чтобы он знал.
— Почему?
— Потому что я не хочу, чтобы он думал, что у таких людей, как мы, нет никаких шансов. Хочу, чтобы он верил, что может добиться всего и сдержать все обещания, что дал тебе.
— Ладно, обещаю.
Она протянула мне мизинчик, и я обхватил его своим. Затем она протянула мне ту самую синюю коробочку с бантиком, которую бросила, когда хотела сбежать.
— Это должен был быть твой прощальный подарок, но, думаю, ты все равно должен его открыть.
Я развязал ленточку и снял крышку. Внутри лежало письмо и что-то завернутое в газету:
ДОРОГОЙ КОРИ!
Несмотря на то, что ты лучший друг/почти брат Джонатана, мне действительно нравилось зависать с тобой этим летом. И хотя я жутко завидую, что ты уезжаешь и бросаешь меня тут, в Огайо, одну, я рада, что ты выбираешься отсюда и едешь в колледж.
Когда тебя не будет, обещаю прибираться в твоей комнате (лучше оставь окно открытым для меня). И обещаю писать тебе каждую неделю!
Твоя «бро». (После того, как я два раза подряд выиграла у тебя с этим словом в «Эрудит», это мое любимое слово).
Хейли
P.S. Пожалуйста, обещай, что будешь отвечать на мои письма. Мама никогда не отвечает, если я пишу ей в тюрьму, поэтому мне было бы приятно получить от тебя письмо в ответ.
P.P.S. Еще пообещай, что поставишь мой подарок на свой стол, чтобы он напоминал тебе мне писать.
Улыбаясь, я отложил письмо и развернул подарок. Это была рамка для фотографий, с черно-белыми снимками, которые мы сделали пару недель назад. Мы оба выставили средние пальцы и хохотали, запрокинув голову, прямо напротив знака «Добро пожаловать в лучший в мире город!».
— Спасибо, Хейли. — Я потянулся и поставил рамку на стол. — Я точно буду писать тебе каждую неделю.
Позже ночью, когда мы лежали в тишине каждый на своей кровати, я надеялся, что подушка меня спасет.
— Кори? — Хейли потрясла меня за плечо. — Кори, ты плачешь?
— Нет. — Я вытер глаза. — Я никогда не плачу.
— Хорошо. — Она шмыгнула носом и легла рядом со мной. — Я тоже никогда не плачу.
ЧАСТЬ
II
Ты умеешь хранить секреты?
Хейли: Сегодня
(Наши дни)
Сан-Франциско, Калифорния
Кори уставился на меня с противоположной стороны дивана. Мы поужинали несколько часов назад в полной тишине, как и все предыдущие вечера, и я уже начала сомневаться, не передумал ли он. Не желая первой начинать разговор, я теребила шов на джинсах.
— Хейли? — позвал он низким голосом.
— Да?
— Посмотри на меня.
Я подняла глаза, и он придвинулся ближе. Взяв мое лицо в руки, Кори посмотрел мне в глаза:
— Я виноват. — Он прикоснулся к моим губам, проводя языком от одного уголка губ к другому. — Очень виноват.
— В чем? — Несмотря на возбуждающие поцелуи, я не собиралась легко сдаваться.
— В том, как обходился с тобой последние несколько недель, — улыбнулся он.
