Растеревшись полотенцем, я посмотрела на свое отражение. Боюсь, что побег — это не выход. А что выход? Найти эти бумаги, вот что. Когда они будут у меня на руках, я смогу хоть что-то выставить в свою защиту. А сейчас я просто букашка, над которой занесли ботинок.
В квартире было тихо, я прошла в комнату, где стоял диван и легла на него. Несмотря на полную событий ночь, сон не шел. Часы показывали шесть утра, я крутилась с боку на бок, еще через час не выдержала и встала.
Тихо прошмыгнув мимо второй комнаты, порылась в ящиках кухни. Кофе был только растворимый, я бухнула побольше, нужно было как-то взбодриться.
И когда уже пила напиток, глядя на переулок внизу, услышала шаги. Вика, сонно потирая глаза, зашла в кухню, Тима шмыгнул в душ.
— Я вас разбудила? — задала вопрос, Вика мотнула головой.
— Нормально. Сейчас позавтракаем и поедем.
Помедлив, я все же спросила:
— Этот человек… Кто он?
Девушка замерла, раздумывая, потом сказала:
— Мы с ним когда-то встречались. Он непростой человек. Но… — она покивала своим мыслям. — Но он не так плох, как может показаться.
— Ясно, — сказала в ответ, чтобы хоть что-то сказать. Вика улыбнулась, погладив меня по плечу.
— Я надеюсь, он поможет.
— Спасибо тебе. Ты меня спасла.
Девушка снова улыбнулась.
— Я просто знаю, что такое оказаться в беде.
В девять тридцать утра мы были у решетки, закрывающей вход во двор на Мойке. Машину пришлось бросить в стороне и дойти пешком, тут ее приткнуть было просто нереально.
— У меня есть его старый номер, — заметила Вика, доставая телефон и пряча глаза от Тимы.
Тот был молчалив и хмур. Было видно: все происходящее ему очень не по душе. По телефону ответить не пожелали. Тогда Вика набрала номер квартиры. Ждать пришлось долго, и я уже подумала, что и тут нам не повезет, но в итоге раздался хриплый голос:
— Кто?
— Привет, Влад, — сказала Вика. — Это Вика. Вика Царева.
Повисла тишина, мы ждали ответа, и мне почему-то даже казалось, что никто бы не удивился, если бы нам не открыли. Но раздался писк, Вика, потянув решетку, открыла калитку.
Еще в машине было решено, что девушка пойдет сначала одна, а потом подойду я. Тима хотел возражать, но молчал. Правда, когда Вика открыла дверь парадной, он все же сказал:
— Если что, кричи.
Она только укоризненно взглянула и скрылась. Тима сразу же закурил, разглядывая шершавую желтую стену дома.
— Извините, что втянула вас во все это, — сказала я.
Он только бросил взгляд и, вздохнув, усмехнулся. Но так ничего и не сказал. А через пятнадцать минут позвонила Вика, велев мне подняться.
Я шла по лестнице с нарастающей тревогой. Если я иду, значит, мне согласились помочь? Но все равно внутри все замирало, и я не могла понять, почему.
И только когда ступила на порог квартиры, внутри что-то ухнуло, а потом словно все замерзло, и я сама превратилась в ледяную статую. Это был он. Мое проклятье, тот, которого я любила больше жизни, единственного любила… Тот, из-за кого чуть не лишилась этой самой жизни. Тот, кому я никогда не была нужна. Влад Минаев.
Глава 8 Влад
Совершенно не хотел открывать глаза. Но по периметру черепной коробки словно развесили колокольчики, и они трезвонили без остановки, так что я был почти уверен, что рано или поздно произошел бы резонанс, и моя башка просто разлетелась вдребезги.
Открыл один глаз, обнаружив привычную обстановку, открыл второй. В упор не помню, как до дома добрался. Заметил, как погас экран телефона, но даже не предпринял попыток потянуться к нему. Перевернувшись на живот, положил подушку на голову. Но звонок повторился. Правда, на этот раз в дверь.
Устав слушать мелодичную трель, я все же встал, кинув взгляд на часы. Девять тридцать утра, воскресенье. Сука, ну кого принесло? Не завидую я этому человеку. Вполне возможно, не скоро ему еще придется расхаживать по утрам в гости.
Сняв трубку домофона, бросил хриплое:
— Кто?
Пауза, а потом голос, которого просто не могло звучать по ту сторону. Мое личное наваждение вернулось.
— Привет, Влад. Это Вика. Вика Царева.
Я слышал ее голос, такие знакомые интонации, и не верил. В моей голове не укладывалась мысль о том, что Царева может снова возникнуть в моей жизни. Если только… Не вляпается в какую-нибудь историю?
Ну на этот случай у нее есть верные рыцари: Симагин и Смиренский.
Я тряхнул головой, отгоняя мысли, и тут же поморщился от резкой боли в висках. Сколько я вчера выпил, интересно?
Словно опомнившись, нажал на кнопку и отправился к окну. Царева появилась во дворе в компании Симагина и какой-то девицы, но к парадной пошла одна. Все любопытней и любопытней.
Я вернулся в прихожую, усмехаясь своим движениям туда-сюда. Ждал ее у открытой двери. Лифт дребезжал и скрежетал, поднимаясь вверх. Вика сделала шаг вперед, выходя из него, и замерла, встретив мой взгляд. Это, действительно, было странно — видеть ее. Она изменилась, стала более женственной, что ли? Взгляд другой, да и выглядит куда свежее, чем в дни нашего с ней знакомства.
«Вот что любовь с людьми делает», — хмыкнул внутренний голос. Ага, когда не только ты, но и тебя.
Я поморщился от этой сопливой псевдофилософии и бросил, усмехаясь:
— Ну чего застыла, Царева?
И развернувшись, потопал в квартиру. Сел на диван и наблюдал, как она несмело разувается, снимает куртку. Когда она ее вешала, я выпрямился, устремив взгляд на живот девушки. Или она так потолстела, или…
Вика, поймав мой взгляд, инстинктивно коснулась живота ладонью, а я усмехнулся и откинулся на спинку дивана. Ну вот, долгая счастливая жизнь каждому из нас, блядь.
Царева аккуратно села в кресло напротив, нас разделял журнальный стол, а она, наверное, жалела, что не защитное стекло, как в тюрьме. Так ей наверняка было бы спокойней.
Ладно, я не строил иллюзий на ее счет. Вычеркнул из жизни, закрыл дверь в прошлое и замуровал толстым слоем забвения, настоянного на алкоголе, марихуане и прочем дерьме, которое дает иллюзию свободы. Даёт забыть, что главный твой враг — ты сам.
— Чего молчишь, Царева? — прищурился, разглядывая ее снова.
— Влад, — она произнесла мое имя на выдохе, и в ушах зазвенело, что-то настойчиво потащило изнутри на хуй никому не нужные воспоминания, разбуженные звуком ее голоса. — Моей подруге нужна помощь.
Опа. Вот это уже интересно.
— А я тут при чем? — ответил сразу. — Мой альтруизм закнчился два года назад, Вик, когда я тебя отпустил. С тех пор, знаешь ли, стараюсь не совершать добрых поступков. А то еще в ад попаду.
Она пропустила мои насмешки мимо ушей, хотя и поджала губы.
— Это может быть тебе интересно.
Мы еще немного поглазели друг на друга, а потом я резко подался корпусом вперед, так что Вика вздрогнула, снова прикрыв живот.
— Ты меня боишься, Царева? — шепотом спросил я, едва скрывая усмешку. Она вздохнула, хмурясь. Храбрится, как обычно. Я усмехнулся. — Ладно, валяй, рассказывай, только коротко.
Она и впрямь выложила все быстро. В принципе, о ситуации я слышал, но встревать не собирался. По крайней мере, не видел для себя выгоды. А вот Вика нате вам, углядела.
— Это Смиренский наболтал о моих контрах с Драгунским? — хмыкнул, качая головой, когда она замолкла.
Вика кивнула, не сводя с меня взгляда. Она вообще следила за мной с таким видом, будто я ядовитая змея, которая может в любой момент оказаться рядом и отравить смертельным ядом. Для Царевой яд — даже простое мое прикосновение.
прода
Я размышлял, постукивая пальцами по кожаной обивке дивана. Любого другого я бы послал с таким предложением на хуй. Встревать в разборки ради какой-то девицы, которую я даже не знаю, а взамен не факт, что еще что-то получу?
