— А полные то было зачем наливать?
Ничего страшного, по правде, не случилось. Ноги были босы, джинсы коротки, но стычка с обнаглевшей Риткой сделала свое дело. Хотелось выместить на ком-то хоть часть злости.
— Чтобы не нагрелась — крикнул тот с палубы, — и что я дурак по полведра носить?!
Раздался уже ставшим привычным грохот и тут же емкое, и яростное:
— Твою мать!
Дениса слышно не было. Он был в саду, устанавливал огромный зонтик на вдруг раздавшемся вширь участке, рядом стояли два сложенных шезлонга.
— Что случилось?
Таня обошла свертки и сумки с вещами, оказалась на расчищенном, покрытом толстым слоем пыли и грязи пятачке, только потом обратив внимание на сидящего в древнем кресле Олега. Его ладонь прикрывала часть искаженного гримасой боли лица.
— На вас напала крыса? Летучая мышь? Рой диких пчел?
Она желала ему этого. Кажется, что всем сердцем.
— Палка, — проговорил тот, повторив ее тон. — Лыжная, советская.
Им только травм и больницы не хватало!
— Покажете?
Она приблизилась к нему, но правильнее сказать протиснулась между ним и огромной стопкой сложенных друг на друга ящиков, чихнула сначала один раз, потом второй и третий.
— Будь здорова!
Наверняка, был бы и четвертый, если бы не костяшка указательного, остропахнущего табаком пальца, что вдруг взяла и потерла у Тани под носом. Прикосновение к лицу было осторожным, если не сказать, что нежным, но все же больше неожиданным.
— Будь здорова, — повторил Березин голосом полным недовольства.
— Это все пыль.
Раздражение схлынуло, уступив место смущению, и чтобы хоть как-то прогнать его, Татьяна приблизилась к все еще глядящему одним глазом Березину.
— Что вам вдруг понадобилось наводить порядки?
Уперевшись коленкой в рыжий подлокотник, Таня коснулась пальцев Олега, но убрать их так просто не получилось. Она только обожглась прикосновением.
— Так и будете ходить?
— Так легче, — проговорил тот, и она только сейчас обратила внимание на то с какой силой тот сжимает левый бортик кресла. — Еще пару секунд и отпустит окончательно.
Таня согласилась, посмотрела на висящее «на соплях» лыжное снаряжение, грозящееся свалиться и завалить теперь уже их двоих, а потом вновь взглянула на Березина.
— Можем поискать фанерку и гвоздики, — предложила она, улыбнувшись, — раз вам так легче.
Березин цокнул, но убрал руку почти тотчас же, продемонстрировав глубокий рубец и стремительно наливающийся синяк, берущий начало от четырехглавой звезды в середине.
— Все смеешься надо мной, Рыжая?
Не такая уж она и рыжая. Всегда была шатенкой. Это солнце ее высветлило в какие-то умопомрачительно короткие сроки.
— Разве порядок не мог подождать?
— Мог, — согласился Березин, наконец позволив дотронуться до своего лица. — Но твой приятель ринулся доставать зонтик, а потом и шезлонги.
Таня отерла покрытый грязью лоб, задрав наверх собственную футболку, убедилась, что все обошлось легким испугом и искрами из глаз, а потом опустила взгляд на глядящего на ее заголенный живот Олега. Его дыхание щекотало и охлаждало кожу.
— Все достали и вынесли, но не оставлять же все в таком виде? — Олег сложил ладони ей на бедра, словно почувствовал, что она хочет отстраниться. — Да и где мы поместим твоих гостей?
Глядя в поблескивающие серебром глаза, Таня поняла, что очаровывается этим «серым волком». Складывалось необыкновенное ощущение, что в целом мире нет больше никого, кроме них двоих, а для него так и вовсе — она единственная на свете.
— С чего вы взяли, что они останутся?
Ванильные мысли, как ни странно, привели ее в чувство. Таня постаралась убрать его руки с бедер, но тот покачал головой, а потом и вовсе обманул ее — поддался на ее попытки высвободиться, на мгновение отнял руки, накрыл ее ладони своими и прижал к ее же бедрам.
— Мне казалось, что мы уже перешли на «ты», — проговорил тот не без улыбки.
Хотелось поддаться его веселью и хмурому обаянию, но только, как назло, перед глазами встала сцена, как тот обнимает Ритку.
— Алкоголя в сумке столько, что отправлять их домой и завтра будет преступлением, — проговорил Олег, слегка качнув ее бедрами.
— Возьмут такси.
Она не против Люды, Дениса и Аллы, но Ритка пусть катится туда откуда вылупилась! Ей страшно представить сколько раз она вытирала об нее ноги, а Таня, погруженная в свои мечты-заботы, даже не замечала этого.
— Тань, что случилось?
Таня покачала головой. Ей только жаловаться ему не хватало. Да и на что? Что она совсем не разбирается в людях? Вот и с ним та же история — повелась на симпатичную упаковку и откровения за вечерним столом. А ему выходит все равно кого тискать и гормон у него не сильно разборчивый? Ну, так у нее все иначе.
— Все в порядке, — проговорила она и даже постаралась улыбнуться. Схожу за «Спасателем» и на всякий случай перекисью водорода.
Таня наконец оторвалась от него, повалила на пол ящики, но не обратила на это внимание, предпочтя уйти за аптечкой. Когда вернется, тогда и уберет все. В дверях она столкнулась с Риткой.
— На здоровье! — бросила Маргарита, прошествовав мимо так, словно это не она, а царица Савская от них уходила. — Не подавитесь!
Прошел какой-то час, а Таня жутко устала от всего этого. Как было хорошо, когда просто светило солнце, играли трубочки «музыки ветра», мявкали, теперь уже куда-то пропавшие коты, а не вот это всё!
— Послушалась все-таки? Решила покинуть нас?
С момента Таниного ухода кое-что изменилось — девчонки приобрели виноватое выражение на чуть раскрасневшихся лицах. Танька заподозрила не ладное, но признаваться в «косяках» никто не торопился.
— Тань, она ведь всегда такая. Чего ты?
В ответ на это Таня вытащила ящик, выудила из него чемодан с аптечкой…
— Ну тогда случилось чудо!
— В смысле? — Алла допила вино, покрутила в руках последний красный перец, а потом взяла и откусила от него здоровый такой кусок. — Всегда хотела так сделать!
Шашлычное настроение ушло и, кажется, виновата была во всем Таня. Не смогла смолчать, закрыть глаза, улыбнуться и вообще, сделать хорошую мину при плохой игре.
— Я прозрела и увидела какая она!
Порывшись в ящике с жирным красным крестом посередине, она выудила упаковку бинта, бутылку с перекисью, а потом потянулась к заваленной карандашами тумбе и так и замерла, увидев, что происходит за малым окном, выходящим не во двор, а на высвобожденную от хлама палубу.
— Она сфотографировала вас, Тань, — проговорила Люда, тронув ее запястье. — Мы ничего не могли сделать.
— Все очень быстро получилось, — подтвердила Алла
Березин стоял над прижавшейся к стене Ритой и говорил ей что-то. Судя по встревоженно-восторженному взгляду Мальвинской это было что-то на редкость приятное.
— Не знала об этом ее хобби, — проговорила Таня, потянувшись к бокалу вина и сделав еще один глоток. — Но пусть оставит эти фотки себе.
Терпкий вкус вина немного привел ее в чувство. Девчонкам даже объяснять ничего не надо. Таня и без них представляет, как все это выглядит со стороны. Она поцапалась с Мальвинской из-за мужика. Позорище!
— Она их Олегу отправила.
— Что?
Таня опустила глаза на Люду. Осознание плотно завладело ею и не дало пробиться тому, что пытались ей втолковать девчонки.
— Она скинула фотки Коврову. Понимаешь?
Глава 13
Марго встала на тропу войны и стала использовать подлые приемы.
— Ну-ну, — проговорила Таня, улыбнувшись про себя и бросив взгляд на покоящийся в сухарнице «Vertu».
Она наконец опустила глаза от воркующей парочки и села за стол, осмотревшись по сторонам. Мальвинская оказала ей большую услугу и вопреки ожиданиям она оказалась вовсе не медвежьей. Это ведь удача какая! Таня утрет Коврову нос, не попросив никого об этом коварном одолжении!
— Давайте уже приготовим эти гребанные шашлыки и пойдем загорать!
