Обычно это мужчины распускают руки, когда деваха в таком состоянии, а здесь наоборот.
На ногах она не держится. А от этих манипуляций её ещё и неожиданно сгибает в три погибели.
Выворачивает прямо на тапки и домашние штаны соседа.
Вовка закрывает глаза на секунду и, чувствую, материться про себя.
Я же просто выгребаю ключи из сумки. Не стала привлекать его внимание к своей персоне и даже здороваться. Думаю, сегодня ему и без меня есть чем заняться.
…
Минут через сорок, когда я уже успела ополоснуться и переодеться, сосед написал сообщение:
«Пустишь на огонёк? Нужно поговорить».
Нужно поговорить или нужна помощь в спасении его чести?
Поправила на себе одежду. Волосы, ещё мокрые после душа. Махнула на это всё рукой и написала:
«Ладно. Заходи».
Не проходит и двух минут, как мой сосед стучит в дверь нашей квартиры.
Тоже уже успел переодеться и волосы влажные. Источают запах мужской шампуни.
— У меня тут сестра с подружкой переночевать завалились. Дашка немного не в себе. В комнату ко мне припёрлась. В общем, пустишь переждать у тебя, пока она не успокоится?
— Да она видимо никогда не успокоится. Любит же, — хмыкаю я. Хотя и не понимаю зачем он ко мне в таком случае пришёл. Мог ведь или выставить, или с ней остаться. Странные у них какие-то отношения. Может поссорились?
Сосед закрывает дверь моей квартиры. Проходит со мной в прихожую.
— Выгнать её не могу. Ещё её бабка нашей соседкой была. Неудобно. Сёстры с Дариной давно дружат. Ко мне она тоже обращается с разными просьбами. В прошлый раз операционку на ноут ей устанавливал. Сейчас уже Полина попросила их прикрыть. Мама у Даши строгая. Польке также перепадёт, если в таком виде их увидит. Правда я не думал, чем это мне грозит…
Володька виновато улыбается. Топчется на пороге, а я пожимаю плечами.
Я сама собиралась ложиться уже. Тащить его на кухню пить чай не хочется. Но и не знаю, что делать.
— Может фильм какой-то вместе посмотрим?
На его лице опять появляются ямочки, и я думаю, женщины ему многое за них прощают и на многое соглашаются.
— Ладно. Фильм, так фильм.
Нашли какой-то ужастик на одном из каналов. Я просто понадеялась, что не начну клевать носом под него из-за скримеров.
Устроились на моём диване.
— Если будет очень страшно, можешь прижаться ко мне, — с усмешкой говорит мой сосед. Уже готов подставить своё крепкое плечо, к которому я могу приткнуться.
А сам из собственной квартиры от такого сбежал. От молодой девчонки.
— Я пережила девяностые. Так что, пожалуй, я воздержусь.
Смотрит сузив глаза на меня, вместо того, чтобы сосредоточиться на экране.
— Какая-то ты. Интересная.
— Пьяная, — смеюсь. — Тебе сегодня везёт на пьяных женщин. Но. Не волнуйся. Я приставать не буду.
— Жаль, — его голос смешивается с заставкой фильма.
Не стала делать на этом акцент и постаралась сосредоточиться на сюжете.
Хотя толком не на чем было. Очередная группа подростков, которые по непонятной для меня причине идут туда, где страшнее всего.
Сама не заметила, как в какой-то момент всё-таки начала клевать носом. А потом вдруг появилось ощущение будто я укутана, как в кокон. Сразу стало так тепло и хорошо. И волосы словно кто-то перебирал и гладил, как мама в детстве.
И это ощущение было таким приятным, что даже не хотелось просыпаться и думать, что кроме Володьки ведь это делать и некому было.
Глава 22. Маленькие и большие сдвиги.
— Ма, я у тебя тут оставила…! — дочь без стука влетает в мою комнату с утра пораньше. Осекается на полуслове и застывает в дверном проёме. — Мать, а он не слишком молод для моего отчима?
Спросонья я даже не понимаю о чём она. Голова раскалывается. И учитывая, что у меня в этот день должен был быть выходной, то я вполне могла себе позволить «переболеть» вчерашние празднования.
С трудом разлепляю глаза и понимаю, что лежу на мужской груди. Крепко прижата к чужому телу.
Володька спит так, что пушкой не разбудишь. Даже не шелохнулся.
Это я в ужасе. Хотя мы оба одеты и ничего не было. Зато у Леськи на уме чёрт-те что.
Подхватываюсь с дивана, как неуклюжая черепаха.
— Какой отчим? Что ты несёшь?! Просто кино вчера смотрели и уснули. Оба, — тараторю полушепотом и выталкиваю её в коридор. Вчерашний фильм действительно оказался скучнейшим. Не удивительно, что под него сморило не только меня.
— А это у вас теперь так называется? — с насмешливой улыбкой замечает дочь.
— Леся!
Шиплю на неё, чтобы не молола чушь. Но в глубине души понимаю, что она права. Стала бы я вести в дом мужика, который абсолютно мне безразличен. Смотреть с ним какую-то ерунду по телевизору, да ещё и спать так спокойно в обнимку!
— Ой да признай уже, что он тебе нравится, — фыркает на меня моя мелкая. — Мне тоже. Так что расслабься. И вынеси мне учебник по геометрии. А то мало ли. Не хочу видеть того, чего моя ещё детская и, как ты говоришь, неокрепшая психика может не выдержать.
Я о Володьке в таком ключе ещё и не думала. Вернее, боялась думать. Да и не хочу фантазировать о том, чего нет.
— Не придумывай лишнего! — осаждаю Леську. Иду в комнату за книгой.
Парень даже сейчас никак не реагирует. Разве что на бок перевернулся.
Выношу дочке её учебник, прикрываю за собой дверь.
— Чтоб после школы домой сразу!
Леся изгибает бровь. Перестает обуваться на секунду.
— Мать, тебе не кажется, что ты со своим жёстким контролем припозднилась? — показывает пальцем на свой живот. — Зато дед у моего карапуза красавчиком будет.
— Олеся!
— Чего? Я наоборот твой вкус похвалила.
Что за манера у ребёнка вгонять мать в краску?
Спрашиваю у неё про завтрак, чтобы перевести тему. Но она лишь отделывается от меня.
— Лучше дай денег — по дороге что-нибудь куплю.
Потом смотрит на часы и в спешке хватает куртку с рюкзаком.
— Всё. Пока. Я опаздываю. Главное братика мне в моё отсутствие не заделайте. Хотя если переедете в Вовкину хату, то я не против.
Чуть не рычу её имя, но она перед моим носом захлопывает дверь.
После её ухода иду сначала в ванную. Потом на кухню. В области виска после вчерашнего пульсирующая боль, которую я пытаюсь унять таблеткой. Включаю чайник.
На кухню на запах кофе пусть и растворимого выходит Володька. Ерошит волосы на затылке ладонью.
— Доброе утро.
— Доброе, — я хмыкаю и делаю глоток из своей чашки. — Пока ты спал, нас Леся уже поженила и решила, что не против если мы заделаем ей брата. Почему ты вчера не ушёл?
Я точно помню, что на совместную ночёвку мы не договаривались.
Володька пожимает плечами, и я опять вижу его белые зубы.
— Может потому что я не против. Сделать Леське брата или сестру. И всего остального.
Мои брови ползут вверх, а он забирает чашку из моих рук и делает глоток.
— Мы сейчас обо мне говорим.
И я опять туплю. Потому что поверить в такое сложно.
Сосед закрывает глаза. После садится напротив меня и берёт меня за руку, отставляя чашку.
— Нин, ты намёков не понимаешь. Но может хотя бы шанс мне дашь? Да я моложе. Но я неплохо зарабатываю. У меня в двадцать пять уже своя квартира. Я не какой-то козёл. Я не собираюсь тебе изменять и это не блажь. Ты мне действительно нравишься. Я ещё в лифте тебе об этом говорил. Так ещё ни к кому не относился.
— Я думала ты о Даше…
Он тяжело вздыхает.
— Дашку я с детства знаю. У нас с ней не было ничего. А вот с тобой я действительно хочу быть.
Так что?
Теребит мою ладонь, смыкает наши руки в ожидании ответа.
Я после Виктора и Гены очень боюсь опять ошибиться. И с Володькой я боюсь даже больше, чем с Геной, потому что с ним у меня не только голый расчёт и неопределённые надежды. Но с другой стороны…
Смотрю на наши скрещенные пальцы и думаю, что я теряю? И от чего бегу? Никто ведь не заставляет меня нырять сразу в омут по макушку и совершать необдуманные поступки, забывая о последствиях. Да и неужели лучше пытаться найти что-то хорошее в ком-то подобном Гене, чем быть с тем, к кому у меня зарождаются искренние чувства? И всё из-за чего? Из-за глупых предрассудков или страхов?
