— Я маме помогаю! — обиженно огрызнулась дочь на незаслуженно повышенный тон отца.
— Андрей? Что происходит? Не кричи на нее! — вскинулась, вставая на защиту дочери.
Соня захлопала мокрыми от накативших слез глазками и, надув губы, выбежала из кухни.
— Хочешь, чтобы я при дочери втащил тебе? — пропыхтел он, брызжа ядом.
— Это я у тебя решил спросить. Это что? — подойдя ближе, потряс передо мной коробкой.
— Мои новые ботильоны, — пытаясь сохранять спокойствие. — Старые сегодня развалились.
— Развалились, говоришь? Вместе с мозгами, видимо? И с совестью? — Я прищурилась, все еще не понимая, о чем он. — Украсть деньги из семейного бюджета, чтобы купить себе вот эти копыта за семнадцать тысяч? Семнадцать!
Тысяч! Ты вообще оборзела, смотрю? Решила показать, кто в доме хозяин? Думаешь, узнала лишнего и теперь тебе все можно? Так я быстро вправлю мозги!
Я застыла от неожиданности. Не от злости мужа, не от дурацких обвинений и угроз, а от суммы, которую вывалил малознакомый мужчина, чтобы сделать мне приятное.
Это ведь почти вся моя зарплата! Месяц работы с редкими выходными. А тут…
"Просто так. Думаешь, так не бывает?"
Не бывает. Я была уверена до этой минуты, до момента, когда узнала их стоимость, и вспомнила, как Руслан уговаривал их принять, пытаясь поднять мне настроение.
А вот Андрей, похоже, едва сдерживался, чтобы не задушить за такие деньги собственную жену.
— Пересчитай наш бюджет. Я не взяла оттуда ни копейки. — И, чуть подумав, добавила: — Мне их подарили.
Глава 10
Белоснежка ушла, помахав на прощание ручкой, и оставила после себя приятное послевкусие с легким разочарованием. Все же я надеялся, что наше знакомство закончится гораздо позже и более продуктивно, но… держать женщин насильно — не моя тактика.
Мне всегда важна была взаимность, притяжение и удовольствие партнера. Увы, но наслаждаться отношениями в одиночку я не умел и принуждение в списке моих инструментов обольщения не значилось.
Женщина должна гореть обоюдным желанием, ну а я от себя сделаю все возможное, чтобы как можно ближе подтолкнуть ее к этому чувству.
Увы, но с Белоснежкой у меня было слишком мало времени.
Что ж, значит, так тому и быть.
О своих поступках я не жалел, тем более что мне самому доставляло удовольствие видеть радость и искреннюю благодарность в ее глазах.
Я делал подарки куда более дорогие своим бывшим пассиям, при этом не получая и доли того обожания, какое плескалось в голубых омутах Жени. Редкое, чистое, неразбавленное.
Немного обидно, что она так и не рискнула принять протянутую мной руку помощи. Не нужно быть ясновидящим, чтобы понять, что у девчонки проблемы. Дома, с мужем или любимым человеком.
Вмешиваться напрямую не стал, потому как туда, где есть ребенок, с несерьезными намерениями лучше не соваться. И я отступил.
Бог с ней.
Пусть наша встреча оставит в ее памяти приятный добрый след и веру в то, что чудеса иногда случаются.
Меня же ждали мои дела. Нужно было заехать в ритуальную компанию, оценить качество заказанного памятника и договориться о его установке.
Каждый год, терзаемый виной и памятью о матери, я пытался приехать в родной город, каждый раз давал себе обещание, что брошу все, вырвусь из этого адского круговорота дел и навещу, наконец, ее могилу. Но дни шли, сделки, контракты, проблемы затягивали, а я снова понимал, что так никуда и не попаду, откладывая встречу на еще один год.
И так каждый раз.
Год за годом.
Понимал, что веду себя как последний трус, придумывая оправдания и просто оттягивая важный момент.
Я уехал в столицу сразу после школы. Денег хватило, чтобы поступить в желаемый институт, сняли с товарищем комнату на окраине, устроился в ночную смену в один из клубов барменом, и вроде бы все мало-мальски начало налаживаться. До тех пор, пока однажды не встретил своего отца, бросившего нас, как рассказывала мама, в тяжелые девяностые и укатившего в поисках богатой жизни в большой город.
Этот момент и стал переломным в моей жизни.
Я остановился у мастерской, припарковал машину, набрал записанный отдельно номер телефона и договорился о встрече. Ждать оставалось полчаса, и, чтобы скоротать время, я решил зайти в ближайшую забегаловку, выпить чашку кофе.
— Руслан? Забарский? Твою за ногу, Русик, вот так встреча! — раздалось совсем рядом, и я удивленно обернулся.
Я слишком давно уехал из города, чтобы надеяться на то, что меня кто-то узнает и вспомнит. Но, видимо, ошибался.
Рядом с входом в кафе стоял мужчина чуть выше среднего роста, плотный, я бы даже сказал упитанный — небольшой живот уже проглядывал под рубашкой.
Светлые волосы, белесые брови, нос картошкой и тонкие губы на круглом лице с рыжей щетиной.
Я силился вспомнить, кто это мог быть, но интуиция упрямо молчала. Да и память стерла многие воспоминания из прошлого, записав поверх слишком много новых лиц из моей нынешней жизни.
— Черт, это же ты, точно! Изменился. Я тебя только по родинке на щеке вычислил. А так бы точно мимо прошел, — продолжил он.
— Тебя тоже не узнать, — задумчиво пробормотал в ответ, силясь применить его образ хоть к какой-либо из всплывающих в памяти фигур.
— Тебя каким ветром к нам занесло? Надолго? Ты же вроде в столице обосновался плотно, я слышал. Зайдем, побеседуем о жизни? — кивнул в сторону забегаловки. — А то правда, столько лет не виделись. Пропустим по рюмочке чая?
— Пойдем, — пожал плечами.
Тем более сам туда направлялся.
Мы выбрали крайний столик у окна, я заказал чашку кофе, мой старый забытый знакомый полноценный обед и напиток с градусами, хотя стрелка часов не доползла даже до полудня.
— Надо же, как время летит. Еще, кажется, вчера мы ходили в девятый класс, сбегали с уроков,
