При этом я, будучи женщиной чуткой, молодой, строптивой и, что уж там греха таить, жутко допытливой, ни капли, ни крошки не чувствовала, что мне позволяют себя любить.
Никогда б я на такое не отважилась.
Собственно я об этом сразу объявила Тиму.
Тим…
Тимочка!
Зайка.
Котик.
Мурзик мой.
Боже, какой он сладкий!
После сегодняшней ночи я превосходно чувствую почву под ногами. Чеканю шаг от остановки до салона, будто бравый солдат.
Сейчас мне хорошо, потому что Тим дал мне ту уверенность, о которой я так молила про себя Вселенную.
Спасибо!
Огромное человеческое спасибо!
На самом деле, еще тогда, несколько дней назад, у подъезда дома моего брата, у меня промелькнуло странное предчувствие, что Тим уже готов изменить курс. Он не казался пустым. Он был вполне себе содержательным.
Он явно относится к тем людям, которые меняя направление, сменяя обстановку – восстанавливаются и исцеляются.
И это открытие было так неожиданно для меня, ведь я была уверенна, что он однолюб. А он был просто верным и преданным мужем.
Никто не говорит о его любви ко мне. Но какие-то чувства Суворов ко мне определенно испытывает.
Этой ночью Тим все-таки признался мне, что обалдел, увидев меня столько лет спустя. Я стала соблазнительной, сексуальной и дерзкой красоткой.
Так оно было и в жизни.
Я не лишена зрения и здравой оценки.
Вот только в отношении Тимофея я бы постеснялась предположить, что он может заценить меня, как женщину, привлекательную для него.
Он удивился.
Я тоже.
Ему было интересно.
А я искала избавления…
Только теперь мы встречаемся спустя всего четыре дня после тесного общения.
Его чувства ко мне неопределенные.
Они есть.
Их глупо отрицать.
Но они еще вывариваются.
Преобразуются.
Обретают форму. Цвета. Оттенки.
И процесс формирования будет согласно условному промежутку времени.
Много от чего будет зависеть.
Лично мне главное не скатиться к обыденности.
Я так мечтала о нем, что будет крайне безмозгло с моей стороны убить его утонченные чувства ядом неблагоразумия.
Что я там ворчала по поводу его слов о моем образовании?
Ужас какой!
Надо было еще полаять, и вовсе бы мужика испугала.
Идиотка.
Тимофей просто помешан на справедливости. На чести. На совести.
Просто ему не надо врать. Вести себя вежливо и воспитанно. Не часто открывать рот. А самое главное – вкусно готовить.
Горячая любовь – это состояние скорых и разительных метаморфоз.
К примеру, еще вчера ты бы ни за что на свете не согласился спрыгнуть с тарзанки, а сегодня уже десять раз сиганул и не возражаешь ничего против следующего прыжка.
Ну-у…
И…
Эту ночь я спала в объятиях мужчины своей мечты. Те несколько часов были просто невообразимыми!
С каждым разом мне с ним все лучше, все слаще…
Вопрос: что дальше?
А дальше посмотрим.
Жизнь все расставит на свои места.
Летящей походкой заскакиваю в салон. Теплый душный воздух атакует со всех сторон.
Здороваюсь с охранником, прохожу дальше.
Светлый вестибюль, на ресепшене сегодня Любочка. Ее смена.
Обмениваемся с ней кивками и улыбками.
Я пришла впритык. Ни минутой раньше, не минутой позже рабочего времени.
Обычно я прихожу минут за двадцать, не позже.
Громко цокаю каблуками по узкому коридорчику, где расположены помещения для персонала. Останавливаюсь около двери с табличкой «Свиридов М.А.». Резво постучав, прохожу в помещение.
Столкнувшись с блестящими карими глазами, щебечу:
- Маратик, ты же меня простишь? – сбрасываю короткую стильную дубленку, которую надела утром в первый раз. Новая. Но два года она висела у меня в шкафу «до». Ловко разворачиваюсь на каблуках и водружаю верхнюю одежду на вешалку.
Попутно смотрю в огромное зеркало, смахиваю подтаявшие снежинки с пышных локонов. Следом аккуратно избавляюсь от длинного шарфа.
Наконец удовлетворившись своим внешним видом, обращаюсь взором к администратору.
- Я опоздала на две минутки. Ты же не сердишься?
Спрашиваю просто так, потому что Свиридов добрейшей души человек. И мухи не обидит. Но сегодня он какой-то не такой что ли.
- Воронова звонила. Подъедет чуть позже.
- Она всегда заранее записывается и с утра, но подъезжает только к обеду. Я привыкла уже к ее манерам.
Губы собеседника трогает милая и в то же время задумчивая улыбка.
- Вика, присядь. Мне нужно с тобой поговорить.
Вот черт!
Не люблю я, когда такие фразочки. Сразу душу, будто прищепками защипывает.
- Марат, ты меня пугаешь, - еще не до конца отдышавшись от своего крылатого бега, роняю я.
Присаживаясь на уютный бежевый диванчик, гадая, что же могло приключиться с коллегой.
Он последовал моему примеру и занял кожаное кресло по ту сторону стеклянного стола овальной формы.
- У меня для тебя две новости. Одна хорошая, другая… - он улыбнулся, хотя черные глаза совсем не были полны веселых огоньков, - все зависит от того, как ты ко мне относишься, Вика.
- Не начинай. Прошу.
Терпеть не могу эти серьезные разговоры. Они почему-то всегда мне даются с трудом и не просто так. Всякий раз я что-то теряю. Судьба упорно взимает плату за любые перемены в моей жизни. Особенно хорошие.
- Я уезжаю, Вик.
Не-е-е-е-ет!
- Марат, я тебя убью, – горько качаю головой. – Даже верить в это не хочу. Забери свои слова обратно! – капризничаю я.
А Свиридов, на миг, закусив нижнюю губу, продолжает:
- Нет, Вик. Я уже оформляю сделку купли-продажи квартиры.
- Забияка, - с досады шиплю я.
Глаза прыгаю с предмета на предмет.
- Ну что ты, в самом деле? Я души в тебе не чаяла… А ты? Хочешь меня бросить в… «Императрице» одну?.. - с восставшей надеждой обращаюсь к нему, страдательно-уговаривая: - Маратик!
Свиридов поднимается на ноги и делает шаг к окну.
- Я взвесил все «за» и «против», - деловито расправив плечи, сообщает он, - и принял решение рекомендовать тебя на мою должность.
Рот открывается от удивления.
- Что?
- Когда хозяин салона выйдет на связь, буду рекомендовать тебя на должность администратора.
Вау!
Но готова ли я?
Неожиданный поворот.
- Марат, - сложив руки замком на собственных коленях, тихо произношу я, собираясь взять ситуацию под контроль, - расскажи мне толком, куда ты собрался?
Поднимаю на него глаза и жду ответа.
- Я уезжаю в Москву, - кадык Свиридова нервно дернулся, словно поплавок. Видимо, это решение далось ему непросто. – Доработаю этот год и уеду.
Выдыхаю с нескрываемым облегчением!
- Ну, Марат! Испугал меня, - сдуваю челку и заправляю за ухо непослушный локон. – Я-то думала, ты уже завтра куда-то денешься! – опускаю ладони на бедра, в волнении поглаживаю их.
Не могу сдержать искреннюю счастливую улыбку, что друг еще остается на целый месяц в городе.
Есть шанс, что передумает.
- Приятно осознавать, что я тебе не безразличен, - парирует в ответ он.
- Попьем кофе, когда будет перерывчик. Расскажешь, что за дела у тебя, - тычу в Свиридова пальцем и выразительно смотрю на него. Пусть только попробует не рассказать.
Он понятливо кивает и негромко смеется.
- А ты сегодня выглядишь как-то по-другому, Вика, - Марат играет бровями, - личная жизнь? – догадывается он.
- Возможно, - прячу и глаза, и улыбку.
Нет, про Тима я никому докладывать не буду. Только Таня о нем знает и Леша.
- Понятно все с тобой. Иди, работай.
Понедельник пролетел незаметно.
Обычно они мне тяжело даются. Пока проснешься. Пока войдешь в ритм. До обеденного перерыва еще целый километр.
А сегодня – раз! Бжик. И конец рабочего дня.
Новые эмоции, неожиданные новости оказали на меня свои эффекты, но я постаралась абстрагироваться от всего и качественно выполнить свою работу.
