напоешь. Нужна другая тактика».
Но у меня другой нет. Да и петь я не обучен.
– Кого ищешь, Владочка? – порывисто интересуется брат. Как коршун бежит к своей любовнице. Были бы крылья, прикрыл бы!
– Я договор подписала, – тихо сообщает она. – Хотела отдать Измайлову. А студия заперта.
– Он с Эличкой закрылся. Отдыхают с дороги, – заговорщицки шепчет Марк и добавляет поспешно. – Давай бумаги, я передам.
– Ты их хоть прочитала? – спрашиваю насмешливо.
– Обязательно, – холодно кивает она. Старается сдержаться. Но это ей дается с трудом.
Дрожащими руками передает документы Марку.
– Что-то ты бледная, – кудахчет он. По-хозяйски касается губами девичьего лба.
«Какого хрена»! – темная пелена ревности на миг затыкает голос рассудка.
Сжав кулаки, выдыхаю. Пытаюсь обуздать накатившую ярость.
Откуда такая реакция? Уже давно должен забыть. Но не могу!
– Тебе лучше расположиться в Галочкиной гостиной, – на ходу решает мой старший брат. – Думаю, она не будет против…
– А если откажет, буду спать на коврике в прихожей, – бросаю раздраженно и добавляю серьезно. – Я хочу остановиться в своей комнате. Это понятно?
– Но, Слава, – хмурится брат, а Влада развернувшись уходит прочь. – У нас свой привычный уклад. Тем более сейчас, после реконструкции…
– А про меня вы забыли? – смотрю с укором. – Вычеркнули из своей жизни. Ради чего, Марк?
Брат мгновенно меняется в лице.
– Бредишь, Слава? – произносит серьезно. В голосе чувствуется плохо скрытая боль. – Ты прекрасно знаешь, как я к тебе относился…
– Это меня и напрягает, – киваю печально. – Все в прошлом, старший брат? Правда?
И наконец понимаю, что задаю самые насущные вопросы.
Как в «Маугли». Мы с тобой одной крови? Ты и я?
– Глупости, – морщится Марк. Вижу как ему неприятен этот разговор. Но брат сдерживает эмоции в отличие от меня.
– Слава, – вздыхает шумно. – Если ты так ставишь вопрос… Любая комната на первом этаже в твоем распоряжении. На втором живет Влада.
Хочу спросить, какого хрена чужой бабе с ребенком выделен целый этаж. И уже открываю рот, когда совершенная шальная мысль посещает мою пустую головушку.
Если Марка бес пнул в ребро, то вполне возможно второй этаж принадлежит Владочке. Что там у нее с собственностью? Нужно проверить.
– Не бойся, не потревожу твою подружку. Столовая меня вполне устроит.
Брови Марка взлетают вверх.
Другой бы послал за мои выходки. Но во-первых, брат хорошо воспитан, а во-вторых, давно привык.
– Располагайся, где хочешь, – цедит он. – Только, пожалуйста, держись подальше от Влады. Она сбежит к себе на квартиру. А мне потом искать…
– Высокие отношения, – соглашаюсь с едкой ухмылкой.
– Не бойся, Маркус. Твоя милая мне не интересна.
– Я уже понял, – коротко кивает брат. – Ладно… Мне пора, – добавляет сухо.
– Удачи, – роняю направляясь в столовую. С кривой усмешкой рассматриваю белые стены, украшенные яркими картинами. Кошусь на скульптуры, стоящие между окон. Не подлинниик конечно, но смотрится прилично.
И усевшись на белоснежный стол, звоню Грише.
– Зайди, – приказываю нетерпеливо.
И когда мой помощник появляется на пороге, замечаю спокойно.
– Из этой комнаты все убрать. Поставить двуспалку, диван и повесить плазму на стену. Понятно?
– Да, конечно, – Гриша растерянным взглядом обводит столовую. Мнется, пытаясь сформулировать вопрос корректно. А потом выпаливает как на духу. – А с этим барахлом что делать?
– Сложить в соседнюю комнату. Очень аккуратно.
Влада
Мой мир переворачивается с ног на голову. Совершает стремительное сальто-мортале. И плашмя падает вниз, разбиваясь на мелкие осколки.
До конца не могу поверить в происходящее.
Галочка с Марком уезжают, а в доме полным хозяином становится Градов?
Бред какой-то!
Но печальное лицо Марка говорит об обратном. Ростислав переиграл нас как глупых котят. Или заранее все спланировал.
– Мы вернемся через три дня. Потерпи, – просит Галина, обнимая на прощанье.
Марк молча сгребает в объятия. Вижу как он взбешен, но сделать ничего не может. По закону половина дома принадлежит Ростиславу.
– Держись. Мы скоро, – пыхтит он расстроенно.
Киваю на автомате. Стараюсь не разреветься. Не показать Ростиславу, стоящему на крыльце, как я расстроена. Держу лицо из последних сил. Но как только черный Мерс выезжает со двора, быстро поднимаюсь к себе.
– Влада, подожди, – бьется в спину приказ Градова.
Бегу, не останавливаясь. Делаю вид, что не слышу. Невозможно сейчас остановиться и спокойно разговаривать.
Не могу!
Можно перетерпеть. Подстроиться. Выждать, когда вернутся мои любимые Черкасовы. Но я не могу.
Одним воздухом не хочу дышать с Ростиславом и его опричниками. Хочется жить. Дышать полной грудью. А не пресмыкаться.
Вбежав в нашу с сыном комнату, падаю на кровать. Утыкаюсь носом в подушку. И реву белугой, проклиная тот день, когда встретила Ростислава.
Угораздило ж меня поехать в Питер на стажировку! Дома почему-то не сиделось.
Смаргиваю слезы, стараясь справиться с отчаянием. Вытираю мокрые щеки, одновременно прислушиваясь к ровному дыханию сына.
Спит зайчик маленький!
И ни о чем не подозревает.
«Беги! Увози ребенка! – вопит чуйка. – Уезжай из этого дома. Хотя бы на время, пока не вернутся Черкасовы!»
Опустив голову на подушку, закрываю глаза. Пытаюсь уже сосредоточиться.
Что делать? Нужно составить план.
Жить в одном доме с Ростиславом Владимировичем я не намерена. Воевать с ним тоже. Лучше спрятаться в дальнюю нору. Переждать нашествие Мамая. А там и Марк с Галиной вернутся.
План рваный и неожиданный складывается пазлами в моей голове.
Уехать не проблеме. Можно в Саратов на фестиваль. А можно…
Тихий стук в дверь заставляет вздрогнуть. В молочном мутном стекле, обрамленном деревянной решеткой, виднеется широкоплечая фигура Ростислава.
– Влада, – зовет тихо. Этот жук никогда не отступает. Так и прет напролом.
Молчу, притворяясь спящей. Видеть его не желаю.
Стук прекращается. Ростислав, не шелохнувшись стоит за дверью. Словно ждет, когда я выдам себя. Разглядеть меня он не может. Только смутные очертания. Нужно не шевелиться. Он не зайдет…
Из-под полуприкрытых век рассматриваю крепкую мужскую фигуру. Взгляд залипает на широких плечах и надменной осанке.
Красивый гад!
Закрыв глаза, утыкаюсь лицом в подушку.
Хватит! Насмотрелась!
Но проклятая память так и подсовывает забытые картинки. Вот Ростислав лежит растянувшись на кровати. Закинув руки за голову тянется словно большой сильный хищник. А я, примостившись рядом, осторожно веду подушечкой пальца по накачанным кубикам пресса.
Легкий захват, и я оказываюсь распластанной на груди Ростислава Градова.
– Девочка моя, – шепчет он, притягивая меня к себе. – Что же ты со мной делаешь?
Словно наяву слышу хриплый шепот Градова. Кошусь на знакомый силуэт, заполонивший весь проем. Так и хочется выбежать навстречу. Кинуться на шею. Зацеловать…
Но нет!
Мы с Сашулькой ему не нужны. Ростислав просто вычеркнул нас из
