— Сейчас всё так? — спрашиваю тихо, и сам замечаю что хрипло.
— Более чем, — улыбается и руку убирает. — Я пошла.
— Хорошо, Мила.
Резко оборачивается, так что ее распущенные волосы вверх подымаются чуть ли меня не касаясь и уходит. Я не двигаюсь, заворожен этой красотой.
— Спасибо за букет. Он был шикарен. — говорит чуть громче когда уже у себя на территории стоит.
— Мне приятно. — отвечаю и всё так же стоять продолжаю. Еще наглядеться хочу, мало.
Она переминается, улыбается. Тыкает куда-то пальцем и ворота начинают съезжаться отрезая меня от нее. Мила тоже стоит, ждёт. И когда считанные сантиметры остаются машет на прощание рукой.
Словно кошка на груди поселилась: тепло внутри, спокойно, мягко. И только мысль, когда смогу снова это чувство испытать, ее увидеть, дыру в мозгу пробивает.
Еще стою, не двигаюсь, кажется если хоть шаг сделаю это чувство развеется и снова холод внутри и бездну поселит. А я не хочу. Её хочу.
24
Пока домой доехал, пришлось два раза останавливаться. Не мог сразу не ответить ей.
Оказывается она меня сегодня первая увидела, иначе к чему этот вопрос про девушку? Завуалированно конечно же, не напрямую, но как бы в обходную не строчила ясно тут всё, но приятно всё равно, что об этом волнуется, что в таком контексте рассматривает.
Я, что бы сильно девчонку не смущать, так же ответил, дал суть уловить, что волноваться не стоит.
Голова, за день сумасшедший, будто взорваться готова, но несмотря на жуткий стресс, чувствую себя расслабленно и умиротворенно. Будто и нет на мне этих проблем, к земле прибивающих. Пока с ней рядом стоял — все иное на другой план отошло, только ее рассматривать и слушать хотелось: как смущалась на доли секунды и голову чуть опускала когда глазами встречались, как с ноги на ногу переминалась и в этот момент я осмеливался и туда посмотреть, как на очередном таком перешаге ко мне чуть ближе наклонялась…
Вспоминаю её и снова давление подымается, во всем теле до краев доходит. В какой-то момент, там, даже руки пришлось прятать то в карманы, то за спину, так хотелось к себе прижать, что бы наконец-то эту завесу из похоти и желания приоткрыть.
После облегчающего душа, сон приходит мгновенно.
— Олег, Привет! — басит серьёзным голосом Костик.
— Привет, — отвечаю еще хрипло. Хоть и на равных с ним общаемся, но сейчас как никогда чувствую приличную разницу в возрасте. Впервые так сутра звонит.
— Ты где?
— Дома еще. — на часы кухонные смотрю, да вроде всё правильно: только девять.
— Кто сегодня в боксе?
— Иван будет, я — после двенадцати. Машин не было на записи.
— А Денис?
— У него экзамены…
— Понял. — перебивает, — Олег, Артема Бащинского помнишь? — спрашивает. Быстро вспоминаю бывшего Костиного партнёра: высокий и полностью седовласый мужик, несмотря на то, что они ровесники с Костей, тот белее пепла уже. Этим то наверное и отчеканился в памяти.
— Помню!
— У него там два гнома в офисе трудятся. Они со вчера на связь не выходят. Надо что бы туда съездил, обстановку проверил. — хмыкает, — А то Тёма боится, что пока он тут на отдыхе со мной ол инклюзив внимает, те вчерашний приход спускают.
— Сейчас могу! На Ленинском который? — сходу понимаю, что дело серьезное Костик по пустякам не звонит. А доклад позже скачаю.
— Да! Адрес скину сейчас.
— Ок. — достаю из шкафа джинсы и носки.
— Такси возьми. С меня не убудет, ты знаешь. Набери меня, ладно?! — уже спокойней говорит, с просьбой в голосе.
— Пятнадцать минут. — Костик благодарит и обрывает звонок, а я попутно одеваюсь и в приложение захожу.
Две минуты. Шикарно. Сегодня без отжиманий, поэтому закрыв квартиру обхожу лифт и бегу по ступеням, шестнадцатый этаж — для разогрева подойдёт.
Пока еду вспоминаю как Костя тогда меня с этим Артемом знакомил, партнером представлял, а через неделю уже чуть ли не проклинал его, что тот решил на Америку переквалифицироваться и уйти, свою долю с собой прихватив.
Новоиспеченный босс тогда нам с Деном тысячу раз наверное повторил, что нельзя с друзьями бизнес строить. Всегда такой итог у таких дел выходит: злейшими врагами по итогу остаетесь. Мы покивали для приличия, но от своего не отступили, вместе уже тогда планировали затеять что-то.
Да и судя по тому, что отдыхают они сейчас вместе, всё же не всё так категорично.
" Доброе утро. Ты как? Какие планы?" — наконец-то выбираю этот нейтральный вариант. Только сейчас подумал, что Мила еще больше заболеть могла, вроде бы не дрожала, но ночам еще до летних далеко.
" Приветик. Как дела? У меня завтра в восемь выступление в драм театре. Тебе билет выписывать?
— приходит мне в ту же секунду, что и уведомление об отправке. Лика.
Забыл совсем о ней, сколько всего на голову свалилось и она еще. Такая открытая, смелая и гибкая. Очень гибкая. Но обещал ведь.
Молчу пока, на другой контакт пялюсь, который судя по статусу еще спит. Удачно школу просыпает. Пытаюсь представить ее сонную, взлохмаченную, в коротких пижамных шортах и снова жаром всего окутывает. Думать о ней очень опасно, сверх опасно.
Когда к гаражам подъезжаю, от громкого Костиного слова офис, которым он его назвал рассмеяться хочется. Я думал это наш бокс не очень, чище хотелось б, больше, просторнее. А сейчас смотрю и вроде и ничего у нас. Очень даже.
На первом этаже, как и у нас СТО организовано, три тачки, точнее каркасы от них стоят, и судя по всему уже не первый месяц. На втором, наверное и есть тот самый офис, только по белым пластиковым окнам и ржавой лестнице понимаю, подымаюсь.
Артем, когда стал машины из Америки выкупать, первые битки нам на ремонт давал. Костик радовался поначалу, но как понял, что возле каждой нужно по несколько месяцев танцевать снова в контры с Артемом вступил. Деньги то у него все были, мы только на запчасти брали, одна помню семь месяцев простояла. А судя по застоявшемся снизу грудам метала — ничего не изменилось.
На втором этаже гаража меня встречает резкий специфический запах, его сложно с каким-то другим спутать. Оглядываюсь, две двери белые, стучу в ту, на которой наклейка с известным семипальцевым листком перечеркнутым. Засмеяться от такого противоречия охота. Пацаны явно себе ни в чем не отказывают. В ответ — тишина. Стучу еще раз, настойчивее. Прислушиваюсь. Тихо. Ко второй иду, без каких либо знаков опознавательных. Тоже тихо. Достаю телефон, что бы босса разочаровать, гудок, но резко сбрасываю. За первой дверью доносятся голоса.
25
— Пацаны?! Какого хрена? — бросаюсь к двум телам, по разным углам раскиданным.
Опрометчиво подумал, что те хоть два слова сказать смогут. Застываю на секунду, к кому первому бежать. Лежат, соколики, не только в том, что желудок вернул, но и в том, что другие органы выдали.
Судорожно достаю из заднего кармана телефон и набираю скорую. После короткого описания ситуации наконец-то подтверждают, что группа выехала, осталось дождаться.
Того, которого прямо на столе накрыло, по щекам бью, он вообще не реагирует, белый, пена у рта. На секунду даже подумал что всё уже, нет пацана. Но я помню, какого цвета Макса с петли снимал, этот не такой, но не реагирует. Нахожу бутылку воды и на него выливаю, нифига, ноль реакции. Чувствую как пот холодный по спине стекает.
Второй, тот чей хрип услышал, руками дергает и непонятное несвязное мычит. Этого, видимо, не так взяло, судя по позе, даже ползти пытался. К нему подбегаю, на диван укладываю, килограмм пятьдесят веса живого, да они и от пробки же опьянеют, а тут видимо годное что-то попалось.
Руки дрожат вместе с ногами ватными, к первому возвращаюсь, пульс пробую, еле-еле но стучит. Паника нарастает. Что делать с ними? Как реанимировать? А если хуже сделаю?
Бегаю от одного края комнаты к другому, и к окну возвращаюсь. Нету! Не едут! Не едут! На телефон смотрю, пять минут назад звонил, еще минут десять ждать точно. А еще и эти гаражи найти попробуй, решаю через пять минут пойти встречать. Стрёмно оставлять, но куда уж хуже… Снова к ним.
