— Да, Кеш. — хриплым от возбуждения голосом ответил мужчина, — Кто сливает им информацию?
Глава 14
Дмитрий долгое время разговаривал с Иннокентием, выясняя случившееся. С каждым новым словом лицо Дмитрия становилось злее и бездушнее. Лапина инстинктивно повела плечами, пугаясь такой стороны директора. Закончив разговор, он бросил беглый взгляд на девушку, которая стояла, прижав к груди свои руки, и непонимающе смотрела на него. Хотелось очень сильно продолжить начатое, но сейчас это только напугает её.
— До завтра! — бросил мужчина, закрывая за собой дверь. Внутри всё так и рвалось вернуться и обнять эту испуганную, но такую искреннюю Лапину. Он ощущал, как она его хочет, как дрожала в его руках, насколько сильно потемнели её глаза, выражая необузданную страсть. Он желал Аню, и с каждым днём становилось всё сложнее это контролировать. Когда-то он просто сорвется…
Лапина стояла по среди номера и постепенно приходила в себя. Почему её тело так реагирует на него. Откуда берутся эти приятные, расплавляющие волны чего-то теплого и неизведанного. До сих пор ей были не знакомы такие ощущения своего тела. Беркутов будто гипнотизировал, подавляя разум, который кричал «беги от него», распаляя все большее влечение к нему. Зачем он сначала отвергает её, заставляя глушить в себе все сердечные чувства, а потом поступает так, будто она самая желанная для него на свете.
Аня не понимала этого, как и не понимала, откуда взялось чувство необходимости в нём, которое только усиливалось. Она нуждалась в нём, к нему тянулась её душа, что было в новинку для девушки. Но зачем надеяться на то, чего никогда не будет. Единственный вариант для такой провинциалки как она — это быть его любовницей, «подстилкой», которой можно будет пользоваться, когда вздумается. Не очень-то радужная перспектива. Аня прекрасно понимала, что Беркутов взрослый обеспеченный мужчина и рядом с ним должна быть элегантная женщина со своим особым шармом и обаятельностью, но никак не какая-то деревенщина, которая терялась, краснела и не могла даже нормально изъясняться, закрываясь по сильнее, словно прячась в панцирь от злых языков и осуждений. Нужно ему завтра же сказать, чтобы прекратил такие вольности в её адрес. Ей хотелось обычного счастья с любящим человеком, чтобы семья и дети, уют и комфорт, но точно не быть любовницей богатого мужчины. Такая роль не для неё, даже если сердце выпрыгивает, просто находясь рядом с ним.
Утром они добрались до аэропорта в тишине, не обмолвившись и словом. Уже в самолёте Аня выдохнула и, набравшись смелости, выпалила:
— Я попрошу Вас больше не трогать меня. Вы мне никто и я не хочу, чтобы без любви ко мне прикасались.
Дмитрий внимательно слушал свою сотрудницу, которая на одном дыхании высказала ему приготовленную с вечера речь. Беркутов сжал подлокотники, почувствовав, будто его внутреннее равновесие даёт сбой. Такая решительная и милая, она дрогнувшим голосом, просит не трогать. Наивно. Он и сам бы хотел контролировать себя и эти порывы, но почему-то с ней всё идёт наперекосяк. Ещё и эти слова о любви, лишь подумав, что кто-то может владеть ней, что кому-то она будет отдаваться со всей открытостью и наслаждением, захотелось сразу сломать что-нибудь.
— Анна, вы слишком много думаете и придаете слишком большое значение сексуальному влечению.
От его слов она разозлилась. Как он может так просто и обыденного об этом говорить. Ведь занятие любовью — это что-то особенное, что должно быть только между любящими людьми.
— Как бы там ни было. У вас много вариантов, а я так не хочу.
Дмитрий мысленно усмехнулся. У него много вариантов? Звучало смешно. Да, была Ирина, которая безотказно помогала снять стресс, но она обычная пустышка, готовая отдаться за любые деньги. И то, за последние годы он с ней очень редко встречался. А вот Аня такая чувственная и настоящая, словно глоток свежего воздуха. С ней хотелось всего и сразу. Вот только мог ли он быть для неё единственным? Вряд ли. Сексуальное влечение да, но не более. Любви и так хватило сполна. Может и правда проще отправить её на нижний этаж к модераторам и не видеть её больше в офисе. Но, подумав об этом, Дмитрий отрицательно качнул головой. Не может. Почему-то не в состоянии это сделать.
Всё оставшееся время перелёта они провели в тишине. Каждый думал о своём. Но Аня чувствовала себя какой-то подавленной и расклеенной. Вроде всё правильно сказала, но внутри образовалась огромная черная дыра, которая засасывала всё сильнее в темноту.
Прибыв в Питер, Дмитрий Александрович захотел побыть один, поэтому вызвав своего водителя, приказал доставить Лапину домой в целости и сохранности. Сам же он готовился к завтрашнему дню. Не лучшие события обрушатся не только на него, но и скорее всего на Анну.
* * *
«Утро добрым не бывает» — не зря так говорят. Лишь войдя в офис, Аня ощутила на себе ненавистные взгляды и злобные перешептывания. С чем это было связано Аня искренне не понимала, вроде старалась всем угодить, но уничтожающие взгляды коллег, выбивали из колеи. Нужно срочно умыться холодной водой, может хоть это избавит от эффекта прилипших противных взглядов. Не успев зайти в дамскую комнату, девушка услышала змеиные перешептывания:
— А девка-то не промах. Вон как окрутила Беркутова. Наивная овечка позарилась на святое! Я два года пытаюсь обратить его внимание на себя…
— Не думаю, что это долго продлится, такие потаскушки быстро надоедают. — глухое грубое высказывание со стороны второй собеседницы обескуражило Аню, стало так обидно, что внутри всё выворачивало наизнанку, а к горлу подступил ком.
— Даже в Испанию её повез, Максим любезно рассказал об этом всему офису.
— Я тебя умоляю, думаешь для чего? Отымел её там во все дыры, ведь деревенщина это что-то новенькое, думаю скоро мы о ней и не вспомним.
Гадкие смешки были слышны даже в коридоре ведущем в дамскую комнату. Аня зажала рот рукой, сдерживая громкие всхлипы. Сама того, не заметив она начала плакать. Горечь и мерзкое ощущение униженности пробрали насквозь. Ужасные слова. Как можно так говорить о человеке, не зная правды. Уже второй раз за все время работы Лапина сталкивается с несправедливостью и осуждением. Почему все люди здесь такие. Её наивность и не испорченность сейчас были очень проигрышными. К такому она была не готова, всегда следуя по пути взаимопомощи и понимания других, для неё сейчас было дико слышать подобные выражения и мнения.
Дмитрий сидел в кабинете и грозно смотрел на Кешу, который доставал какие-то бумаги из своего портфеля.
— Кеш, почему такое обостренное внимание к Испании? Кто распускает у нас слухи?
— Я не могу пока ответить на этот вопрос.
— Ладно, почему Кравцов перешёл от нас к конкурентам? Ты понимаешь, что это был один из самых крупных заказов. Кто смог накосячить так, что он даже переговоры вести не хочет? — терпение Беркутова было на пределе. Он уехал всего на три дня, оставив без контроля компанию, а вернулся в какой-то беспорядок и беспредел. Перешептывания и недомолвки были заметны сразу с порога.
— Это я тоже выясняю, — поправив очки, Кеша посмотрел осуждающе на друга. Если бы кое-кто думал головой ещё на корпоративе, ничего такого бы не было. Сам привлек к себе массу внимания, а теперь хочет ясности в происходящем. Это, касательно Испании. А вот с Кравцовым кто-то реально сильно подвёл. Пока Кеша занимался прекращением слухов о романе начальника и подчиненной, сотрудники распустились и не выполнили работу как надо.
— Жду информацию! — зло бросил Беркутов и уткнулся в компьютер, давая понять, что разговор окончен.
Лапина же, немного успокоившись, вернулась на своё рабочее место, где была записка, аккуратно сложенная вдвое.
«Отвали от Беркутова! Иначе жизнь я тебе подпорчу так, что и с кровати встать не сможешь!» злостные пожелания были написаны размашистым корявым почерком. Лапину пробрала дрожь, а чувство реального страха настигало всё сильнее. Надоело! Все эти лицемерные люди уже достали. Лучше пойти работать в «Макдональдс» или официанткой в кафе, чем слышать грязные смешки и перешептывания в свой адрес, и устрашаться меркантильных угроз со стороны кого-то из коллег, зная при этом, что ты ничего такого не делала. Кто знает, что у них там, в голове, ещё реально сделают что-нибудь. Почему здесь такой мерзкий коллектив, а ещё славится слаженностью и кропотливостью. Скверно, что аж воротит от этого всего.
