Дениска, я с ним на руках ушла в нашу комнату, где оставила его играть с игрушками, а сама, взяв домашние вещи, ушла в ванную, где быстро переоделась. Мама предпочла меня проигнорировать, с самым гордом и независимым видом собираясь в магазин или просто на прогулку. Одно ясно — не на вокзал, судя по отсутствующему рядом с ней чемодану.
— Как прошёл твой день, сыночек? — присела я рядом с ним на пол в ворох игрушек и притянула к себе на колени, чтобы в очередной раз крепко обнять.
— Скучно. Бабушка постоянно готовит, не хочет со мной в динозавров играть, и гулять не разрешает, — понуро отвечал Дениска. — А я себя хорошо уже долго-долго веду. Можно мне на качели?
— На качели? — крепко задумалась я. — Хорошо. Но давай завтра?
— Ну, вот опять, — окончательно расстроился Денис. — Ты так всегда говоришь, а потом мы никуда не идём.
— Обещаю, сыночек. Завтра я не пойду ни на какую работу, и мы с тобой поедем на качели. Только не на те, которые здесь во дворе, а на другие, которые далеко от города. Хорошо?
— Это там, где уточки в пруду плавают? — загорелись мои любимые голубые глазки.
— Да. И возьмём булочек побольше, чтобы уточек кормить?
— А бабушку не возьмём, — деловито заключил сыночек.
— Не возьмём.
Сегодня я была с ним полностью согласна. Казалось, что я еще никогда так не уставала от мамы, как за эти несколько месяцев, и всё чаще жалела о том, что ввела её в курс дела, рассказав о том, каким бывает долго и счастливо после счастливого «Горько!» на свадьбе.
Ужинали мы раздельно. Потому что мама, вообще, отказалась есть и предпочла смотреть сериал за сериалом в своей комнате.
Поздний звонок в дверь вынудил моё сердце подскочить к голове и обняться с мозгом, панически крича и вереща от страха.
Я не знала, кто там. У чертовой двери в снятой впопыхах квартире не было даже глазка.
Может, Витя, мой адвокат, решил выяснить отношения очно?
На всякий случай взяла молоток, сказала сыну не выходить из комнаты, мама из своей, всё равно, и не планировала высовываться.
— Кто там? — спросила я, стараясь звучать уверенно.
— Магомет, — ответил голос, в котором я сразу узнала буйвола.
Неуверенно повернула замок и медленно открыла дверь. Передо мной стоял Жора с чемоданом у ног и рюкзаком на плече.
— Ты шутишь? — слетело с моих губ.
— Если гора не идёт к Магомету, то…
— Магомет, ты нормальный, нет? — развела я руками.
— Дверь шире открой, я не влезу в эту щель.
— Можно подумать, что где-то существует щель, в которую ты не влезешь, — цокнула я, но, всё же, отошла к стене и позволила Жоре самому открыть дверь шире и войти в мою временную квартиру.
— Как ты меня нашёл?
— Шёл на согревающий луч твоего дивного характера, — явно иронизировал мужчина, приставляя чемодан к стене. Скинул с плеча рюкзак и оставил его там же на полу. Повернулся ко мне, окинул серьёзным задумчивым взглядом фигуру в домашних вещах и, наконец, соизволил посмотреть в глаза. — Как ты?
— В смысле? — скрестила руки на груди.
— Ты чуть не завалила одного известного тебе мудака. Какие ощущения?
— Ты можешь быть тише?!
От паники, что его слова могут услышать люди из соответствующих органов, я накрыла его рот ладонью и навалилась на мужской торс так, что прижала Жору спиной к стене.
В карих глазах его блеснули искры веселья.
Нашёл над чем смеяться! Я спать не смогу ближайший год, а ему весело.
Вместо того, чтобы оттолкнуть меня, Жора обхватил пальцами мою талию и сильнее прижал к себе.
— Мама увидит, — зашипела я, тут же вцепившись в его запястья, чтобы хоть как-то отодрать от себя его руки.
— Ты маме уже похвасталась, что из пистолета сегодня стреляла?
— Ты дурак?! — отпрянула я от него и оправила края майки.
— Варвара, что там за шушуканья? — мама настороженно вышла из своей комнаты, но, увидев Жору, приосанилась и пустила нос по ветру. Я знаю, что она делает таким образом — вынюхивает, насколько мужчина рядом со мной благосостоятельный. — Варвара, у нас гости?
А на кого похож буйвол в прихожей нашей съёмной квартиры?
— Магомет, — кивнула я, представляя Жору маме.
— Магомет? — поморщилась мама брезгливо и разочаровано протянула. — Ясно. И надолго вы к нам, Магомет?
— К вам? На всю оставшуюся жизнь. Вот вещи, — указал Жора на чемодан и рюкзак на полу.
Глянув на них, мама оказалась будто мешком по голове ушибленная. Стервелла в ее обличие схлопнулась за секунду, уступив место растерянной женщине, у которой будто кошелек в подворотне отбирают.
— Варвара? Он не шутит? С нами будет жить Магомет?
— Со мной, мам. Не уверена, что захочу делить с тобой… Магомета.
— Но он же… он… у него…
— У него есть борода, и я сказала ему «да». Ещё вопросы? Кстати, своему любимому зятьку можешь так и передать, что у меня теперь есть Магомет и его большая… борода.
— Варвара, о таких вещах нужно предупреждать заранее! Как это — он будет жить с нами?
— Такая любовь. Нет сил терпеть.
— Мама… — выглянул сын из комнаты и тут же затих, увидев большого, грозного и татуированного Жору. — Ой, здравствуйте!
— Здравствуй, — подмигнул ему Жора и присел на корточки, протянув правую руку для пожатия.
Побаиваясь, Дениска вышел из комнаты, но почти сразу юркнул за мою ногу. Маленькая кисть утонула в широкой ладони.
— А ты воспитатель? — вдруг спросил сын.
— Почему ты так решил?
— Просто, когда у нас в садике уснула Олеся Тимофеевна, мы её так же изрисовали.
Прикусила нижнюю губу, чтобы не рассмеяться. Дениска принял татуировки на руках и шее Жоры за детскую шалость.
— В некотором роде, я воспитатель. Но я воспитываю взрослых тупых дядек.
— А вы не тупой дядька?
— Денис…
— Надеюсь, что не тупой.
— А ещё вы на дядю бомжа около магазина с тележками похожи.
— Пфр! — вырвалось из моей мамы что-то неясное. Она явно пыталась поймать в полёте щедрую порцию своего змеиного яда.
