Когда мы наконец повесили трубки, я обнаружил, что ищу в Интернете новости о внучке Дианы, Фрэнсис. Она была старше двух девочек, второй погибшей в результате трагического несчастного случая, и той, которую я действительно знал, хоть и недолго.
Она оказала на меня влияние, хотя я провел с ней совсем немного времени. Она была подростком, но уже гениальна, вундеркинд. Она была в восторге от встречи со мной в одном из тех редких отпусков, когда все наши семьи собирались вместе. Я вспомнил, как провел с ней памятный день, когда она брала у меня интервью для какого-то школьного проекта.
Когда я услышал о ее смерти, был потрясен. И разбит. Я не мог смириться с тем, насколько трагично было для такой яркой молодой девушки так рано уйти из жизни.
Я начал искать фотографии, потому что где-то глубоко внутри у меня появилось странное, безумное подозрение, от которого мне ужасно хотелось отряхнуться. Но в итоге я стал изучать статьи о несчастном случае, унесшем ее жизнь, потому что это никогда не приходило мне в голову.
Фрэнсис погибла в автокатастрофе в разгар бури, смывшей весь мост, как раз в тот момент, когда ее водитель пытался пересечь разлившуюся реку.
Два человека и автомобиль пропали без вести, но были найдены только тело водителя и автомобиль. Исходя из этого она была признана погибшей.
Я копнул глубже и нашел несколько репортажей у небольших СМИ, ничего существенного, о возможном покушении на убийство. Все было там — следы на месте, где был мост. Предполагали, что виновником была взрывчатка, хотя в полицейском отчете что-либо подобное категорически отрицалось.
Конечно, затем в отчете утверждалось, что в этом замешана полиция или, по крайней мере, ей заплатили.
Меня затошнило. Что случилось с этой бедной милой девочкой?
Мне нужно было отвлечься от этих безумных теорий заговора, они слишком меня накрутили, и поэтому я вернулся к своей главной цели, которая состояла в том, чтобы найти приличную фотографию Фрэнсис, хотя я не мог точно понять, зачем мне это было нужно.
По крайней мере, не по началу.
Когда я нашел фотографию ее молодого лица крупным планом, я пожалел об этом.
Какие-то странные воспоминания начали заполнять мой разум.
Как будто я заблокировал их со временем и из-за скорби.
Фрэнсис была красивой девушкой с прямыми черными волосами и в очках с толстыми стеклами, скрывавшими ее ясные умные глаза.
Внезапно мой разум наполнился шквалом странных, забытых воспоминаний.
Вдруг вспомнились зеленые глаза, хотя и не из фотографии.
Из памяти, а не только воспоминаний многолетней давности.
Я руками закрыл рот, тошнота поднялась, когда я вспомнил еще один важный факт. Я вспомнил какой-то туманный разговор, который у меня был с молодой Фрэнсис о ее перекрашенных в черный цвет волосах. Это был бунтарский поступок, поскольку вся ее семья была светловолосой от рождения и до смерти.
— Я ненавижу повторяться, — сказал хриплый голос с порога моего кабинета.
Я обернулся.
Скрестив руки на груди, там стоял Хит, и выглядел опасным и злым.
— Но я скажу еще раз. Если она тебе небезразлична, первое, что ты сделаешь, если это повторится, — свяжешься со мной.
— Ты внук вице-президента, — выдохнул я, и каждая грязная деталь встала на свои места. — Преступник.
Весь кислород покинул комнату, и воздух стал слишком разреженным, чтобы я мог вдохнуть.
Потому что он этого не отрицал. Моя сумасшедшая теория оказалась верной.
Он ухмыльнулся, все еще умудряясь казаться рассерженным.
— Все немного сложнее. Я был преступником, но меня завербовали как шпиона, а теперь я работаю с федералами из-за моего очень личного интереса к их текущему расследованию.
Внезапная и неожиданная ярость заставила мой голос дрожать.
— Как я мог тебе доверять, если ни один из вас мне ничего не сказал? Если бы ты потрудился сказать мне, что ты ее брат, я бы тебя послушал!
— Это было слишком рискованно. Она не хотела тебя впутывать. Больше всего на свете она хотела уберечь тебя. По сути, она была пленницей, а я не конченный ублюдок, и стараюсь дать ей как можно больше свободы.
— Ну, ты должен был больше беспокоиться о ее безопасности! — выпалил я.
Его ноздри раздулись.
— Не смей читать мне лекции о ее безопасности. Она никогда бы не стала рисковать собой, вылезая из своего укрытия, если бы не ты. Боже, ты знаешь, как давно она была влюблена в тебя? Годами. С детства. Все так запутано.
— Думаешь, я знал это? — я закричал, когда все это осознал, а Хит как раз попался под руку. — Я никогда не говорил ей ничего неуместного, я тогда никогда не допускал подобных мыслей.
— Я знаю, что это было одностороннее влечение, — согласился Хит. — Оно только делает все чуть менее ебанутым.
— Когда она подошла ко мне, я бы никогда не прикоснулся к ней, если бы хоть немного подозревал, кто она такая!
— Немного поздновато для этого, и ты недооцениваешь ее. Она была очень решительной и находчивой девушкой. — Он кивнул на мой компьютер. — Она некоторое время следила за тобой, хотя назвала бы это сбором информации.
Я последовал за его кивком в сторону своего компьютера, а затем снова посмотрел на него. — Что именно ты имеешь в виду?
— Все, что ты когда-либо там искал, книги, развлечения. Каждое порно, которое ты смотрел за последние, черт знает, сколько лет, она все взломала. Как только она узнала, что ты развелся, то решила заняться тобой. Она изучила все, что тебя заводит, и преобразила себя для твоего идеального соблазнения.
Я снова и снова отрицательно качал головой. Этого не могло быть. Не со мной.
Раньше мне было трудно принять ее возраст, но это, это было жутко.
И так мерзко, что я сомневался, что когда-нибудь смогу с этим смириться.
Если говорить о траханье мозга.
Не говоря больше ни слова, я бросился в ванную и довольно сильно выблевал свой обед.
Хит ждал, когда я вернусь. Он еще не закончил со мной, и это хорошо.
Я тоже не закончил с ним.
— Так кто же это сделал, на этот раз, два покушения на ее жизнь?
Его губы сжались.
— Более двух, хотя только два из них были близки к успеху. Взрыв на мосту в Вирджинии и стрельба в Лос-Анджелесе несколько месяцев назад. И несет за это ответственность наша любящая бабушка.
Я просто смотрел на него. С какой стати…
— Дорогая бабушка Диана была грязным политиком еще до того, как это стало трендом. Она хорошо скрывала это от публики, но трудно скрыть подобное от своей семьи, особенно от тех, у кого IQ на грани гениальности.
— Ирис — свидетель, который собрал против нее улики, — сказал я, как только до меня дошло.
Он кивнул.
— Веские доказательства, которые станут еще более убедительными, если ей удастся дожить до того времени, когда сможет дать показания в суде. Что может быть более разрушительным для чьих-то амбиций стать президентом, чем внучка, желающая свидетельствовать о злых делах дорогой бабушки? И список преступлений ошеломляет, скажу я тебе. Тяжкие преступления и проступки просто не прикроют этого. По крайней мере, не с тремя убийствами.
Я задумался, считая.
— Твои родители? — предположил я.
Он кивнул.
— Они первые. Мы не знаем почему. Мы можем только предположить, что, как и мы, они знали слишком много и не хотели молчать об этом. Но мы знаем, почему она убила Лорну, и даже не киллером.
Я просто пялился. Лорна была младшей сестрой, но я никак не мог вспомнить обстоятельства ее смерти.
— Она утонула в бассейне на заднем дворе вскоре после того, как подслушала разговор нашей бабушки, в котором она призналась, что убила собственную дочь. Но перед этим Лорна рассказала Ирис о том, что слышала.
— Ирис, будучи гениальной, находчивой девушкой, начала тайно собирать доказательства, чтобы построить дело. Она делала это годами.
Он глубоко вздохнул, выглядя даже более взволнованным, чем обычно.
