он. — Выздоравливай поскорее.
Опустила голову на подушку, мысленно подводя итоги последних часов. Мой босс — мой спаситель, и кажется во всём, начиная с момента предложения стать его ассистентом до глубокого погружения в мою личную драму.
Следующее — все эти годы Лев понятия не имел о сыне, значит обвинения в безразличие отпадают, но за этим следует иной факт и пострашнее — лишение материнства. Угроза прозвучала, и я обязана к ней прислушаться. И наконец третье, у меня появился надёжный тыл в лице всё того же Булатова Вячеслава Сергеевича. Личное? Сильно сказано, но всё равно обязана бдеть.
Усталость и эмоциональный дисбаланс влияли на сознание похлеще лекарств. Тело почти погрузилось в дрёму, когда на пороге появился тот, кого боюсь видеть даже издалека.
— Оставь меня… Прошу, — молвила одними губами.
Лёва молча обошёл мою постель и замер у окна.
— Прости, — донеслось до моего слуха, спустя пару минут. — Я не хотел, чтобы так всё вышло. Правда… Но и ты пойми меня. Скажи, он и правда мой?
Лев обернулся и посмотрел на меня таким взором, что сжалось сердце.
— Нет, — глупо давать заднюю, но я попыталась.
— Значит, да, — его сложно обмануть.
В груди невыносимо сдавило.
— Ребёнку нужен отец, — синева глаз прожгла до мозга костей.
— И мать, — парировала я. — Умоляю, Лев. Ради всего самого доброго и светлого, что когда-то между нами было…
— Выздоравливай, — бывший качнул головой и направился к двери.
— Лёва!
— Спасибо за сына, — молвил напоследок у порога, и исчез в коридоре.
Не плакать! Не плакать! Нельзя больше плакать. Соберись! Он объявил мне войну, но к счастью и на моей стороне оказался не менее сильный союзник, за которого я теперь просто обязана уцепиться руками и ногами.
СЛАВА
Бывшая? Ничего себе, как бывает тесен мир. Теперь понимаю её реакцию в совещательном зале, когда она нос к носу столкнулась с Вольных. И он вёл себя совсем нестандартно — злился, метался, нервничал, переживал и смотрел на Евгению так, как никогда не смотрел на Лесю. Это взгляд любящего мужчины. Да, говорил и творил дичь, но было видно, что у этого есть объяснение, которое после и услышал из уст Евгении в страшной и отчаянной форме.
Виновата ли она?! В чём-то да, но не настолько, чтобы её возненавидеть. Я не знаю, какие у Вольных были отношения с отцом, но нельзя же так болеть о случившемся до сих пор.
Когда Женя потеряла сознание, не на шутку испугался. Бросился в коридор за медперсоналом, но обратно в палату попасть уже не смог. Врачи занялись пациенткой, а я только мешал.
— Что с ней?! — этот дебил, однако, не смог успокоиться и снова рвался в палату к бывшей.
— Не знаю. Уймись! — и толкнул его к стене. — Врачи ей занимаются.
Лев обнял голову руками и вновь замельтешил по коридору.
— Сядь, — в повелительном тоне попросил я, поймав его за локоть. — В глазах уже рябит.
— Отвали! — рявкнул тот в ответ и скинул мою руку. — Ты виноват. Потому что взял к себе на работу. Что она тебе предложила? Ниночка с Люсей уже приелись? Нового мяса захотелось?
— У тебя и так рожа вся в синяках, а ты снова нарываешься, — угрожающе осадил дебошира.
— Слушай, ну правда. Это выше моих сил. Да, я любил её по соплячеству. Возможно, где-то ещё осталось. А тут теперь ещё и такие новости свалились на голову. Пойми ты, как мужик мужика…
— Честно говоря задолбался я тебя "понимать, как мужик мужика"! — резко прервал его тираду. — Всё остаётся, как есть. Женя — моя ассистентка, и, если ещё раз тронешь её физически или психологически, у тебя будут проблемы уже со мной. Предлагаю всю прыть в плане бывшей, перенаправить на другую, что тоже скоро может стать бывшей, если не начнёшь думать головой.
— Не вмешивай Олесю.
— Нет, вмешаю. Ты только сегодня утром втирал мне, как любишь её и как она дорога тебе, а теперь за бывшей уплетаешься.
— Потому что у меня есть прошлое. Это нормально. Я любил эту женщину. Хотя кому я говорю, ты знать не знаешь, что это такое.
— Тебе самому не надоело оскорблять всех вокруг? Не мужик, а истеричка. Мой тебе совет — поезжай домой и возьми на пару дней тайм-аут. Поставь мозги и чувства на место. Если моя сестра по-прежнему тебе нужна, то ты просто обязан расстаться с прошлым. В противном случае, потеряешь всех.
Лев умолк, посмотрев на меня с презрением, круто развернулся и пошёл прочь.
Перевёл дух и осел на скамью. Ничего себе история. Жених моей сестрёнки, и такой скелетище в шкафу. Наличие ребенка в будущем браке, безусловно, может нарушить целостность их отношений, так как Леся и думать не помышляет о потомстве, да ещё и о чужом. Да и зачем маленькому мальчику такие стрессы? Молчу уже о сестре, которая по сути такой же ребёнок. Леся выросла в любви и ласке нянечки, в заботе старшего брата и в деньгах папочки. Она неспособна воспринимать конкурентов будь они женщинами или детьми. Неужели остолоп Лёва этого не смог понять до сих пор? Скорей всего, да, не смог, пока его бомбит от всех новостей, он похоже вообще стал плохо соображать.
Из палаты вышли медики, и я тут же поднялся.
— Как она?
— Пока в норме. Мы дали ей обезболивающие и седативные. Пусть девушка немного отдохнёт. Не стоит её сейчас тревожить. Травма ребра одна из самых неприятных и болезненных вещей. Нужен полный покой.
— Да, я об этом позабочусь, — решительно кивнул в ответ и беззвучно проник в палату.
Опустился на стул и заглянул в спящее лицо. Хотелось увидеть ангельскую чистоту лика, но явное стрессовое состояние девушки улавливалось даже во сне. Женя хмурила брови и цепко сжимала губы. Аккуратно переместился к ней на кровать и нежно прошёлся ладонью по светлым волосам.
— Всё хорошо, Женя. Ты не одна. Всё хорошо…
Моя мантра словно подействовала. Лицо девушки смягчилось, а изнутри изошёл выдох с тихим стоном. Ей больно даже во сне. Нет, она не должна страдать из-за истеричных капризов бывшего. Это неправильно. Легко бросаться на хрупкую и одинокую девушку, имея за своей спиной тыл из хороших связей и финансов. А ты, Вольных, попробуй схлестнуться с равным себе! Я посмотрю на тебя потом.
Продолжал гладить шёлк волос, внутренне понимая, что готов взять на себя часть удара, лишь бы облегчить её страдания. Должен! Почему? Потому что под грудиной странно ноет, когда
