«вот бы у меня был такой папа»… И хочется стонать.
Знал бы ты, сынуля, сколько недостатков идет в комплекте с умением очаровать, которым бесспорно обладает твой папаша…
Но сыну этого я, конечно же, не скажу.
Зов крови — страшная вещь. Тимур ни разу не говорил ничего такого об Артуре, когда мы жили в Италии. А в Игоря «влюбился» с первого взгляда. И что мне с этим делать? Пока не знаю.
У себя в голове составляю длинный-длинный список недостатков Игоря, собираясь на ужин с океанологом от Виктора.
Надеваю красивое платье, укладываю волосы и вывожу аккуратные стрелки. С минуты на минуту должна прийти Элеонора. Стоимость ее услуг я тоже запишу на счет Виктора. Устала быть для всех удобной.
Мой работодатель может сколько-угодно рассказывать, что во встрече заинтересована я, но сейчас я заинтересована только в том, чтобы все наконец-то оставили меня в покое.
Мы с Франческо уже созвонились. Мужчина честно признался, что был бы не против, чтобы выбором места для ужина и программы на вечер озаботилась я.
Мне понравился его голос. Тембр — низкий и приятный. Манера общения — совсем не такая, как у моего бывшего мужа. Тот-то в жизни ничего мне не доверил бы. А тут — полный карт-бланш.
Только раздражает, что я снова зачем-то сравниваю незнакомца с Игорем.
Оглядываю себя в зеркале, забрасываю в клатч пудреницу и блеск для губ, а потом слышу звонок в дверь.
Обхожу Тимурку, который устроил на полу в гостиной какую-то масштабную игру и иду открывать Эленоре.
— Добрый вечер, Элеонора, извини, что выдернула. Я не собиралась сегодня никуда, но…
— Да ничего, — девушка отмахивается, мы улыбаемся друг другу. — У меня вечер свободный, так что я не против.
Кивнув, разворачиваюсь и маню ее за собой в гостиную.
Тимурка, конечно же, видит нас, но делает вид, что очень увлечен игрой. Он еще маленький, но я уже чувствую волны недовольства. Они ранят в самое сердце.
Я тоже с радостью сейчас сидела бы с тобой на полу и играла, а не собиралась на встречу с незнакомцем.
— Тимур, — зову сына серьезно, он еще громче рычит, как мотор машины, которую катит по полу. Я повторяю: — Тим, — а он начинает пищать, как мигалка.
Вздыхаю и подхожу в несколько шагов. Приседаю на корточки и накрываю своей ладонью маленькую ручку с машинкой. Придерживаю. Настойчиво.
Сын злится, но поднимает на меня взгляд.
— Спасибо, что обратил внимание, — я проговариваю очень вежливо и спокойно. А маленький ноздри продолжают трепетать. Мой революционер.
— Я ухожу на три часа, а ты остаешься с Элеонорой, хорошо? — Взгляд сына поднимается над моим плечом. При виде няни он не зажигается энтузиазмом, хотя общий язык они вроде бы нашли. Хмурится, смотрит на меня.
— А если я скажу, что не хочу, ты меня послушаешь?
Вопрос Тима так удивляет, что я теряюсь. Расти помедленнее, пожалуйста. Я не успеваю набраться мудрости для правильных ответов.
— Это зависит не от меня, Тимурка. У меня работа…
— Ты такая красивая на работу обычно не ходишь…
Даже краснею. Думаю, что бы ответить, но на сей раз не приходится.
— А можешь позвонить укротителю? Пусть он со мной посидит. Он лучше, чем Элеонора…
В груди — ужасная смесь досады, злости и отчаянья. Выть хочется. Ох уж этот укротитель…
— Зачем ты так говоришь, Тимур? Элеонора очень обрадовалась, когда я ей позвонила. Сказала, что соскучилась по тебе. А ты говоришь про какого-то постороннего…
— Если бы ты позвонила ему — он тоже может сказал бы, что соскучился…
Палец моему сыну в рот не клади, конечно. Хоть звони Серебрянскому и проси его приехать. Но звучит слишком сюрреалистично. Не стану, конечно.
— Значит так, Тимур, ты слушаешься Элеонору. Ведешь себя хорошо. И тогда после моего возвращения мы садимся вдвоем проектировать комнату для жирафа, хорошо?
Сын сжимает губы. Напрямую не отвечает, правда я и не жду. Кладу руку на мягкие волосики. Ерошу и прижимаюсь губами к теплому лбу.
Мой любимый упрямец.
Уже обуваясь, прислушиваюсь к разговору сына с няней. Мне кажется, он смирился. Вот и хорошо.
Выхожу из квартиры почти с легким сердцем.
Слегка опаздываю, что волнует. Но основное — пытаюсь справиться с нежеланием в принципе куда-то ехать. Представляю себе ужин с океанологом как что-то скучное, затянутое и бессмысленное.
Франческо рисуется в моей голове как мужчина за пятьдесят с сединой, морщинками вокруг глаз и бесконечным жизненным опытом, которым он обязательно захочет со мной поделиться. И может быть он действительно очень глубокий, интересный человек, но тратить на него свое время сейчас я не хочу.
Паркуюсь у рыбного ресторана и поднимаюсь по богато освещенной лестнице. Помня о том, что банкет не за мой счет, я выбрала одно из самых дорогих заведений. Даже не знаю, за что так отчаянно мщу Виктору. Скорее всего за то, что вернул в мою жизнь Серебрянского.
Подхожу к стойке, за которой стоит улыбчивая хостес.
Она слышит имя Франческо и улыбается еще шире. Окидывает меня оценивающим взглядом, но меня это не волнует. Я знаю, что выгляжу великолепно. А потом берется провожать.
Мы поднимаемся на второй этаж и уверенно движемся к столикам у панорамного окна. За одним из них — пара средних лет. Два пустует. А мы держим курс к тому, за которым меня ждет огромная неожиданность.
В моей голове успел плотно засесть придуманный образ мужчины средних лет, который даже в теории не может привлечь мое внимание. Но в реальности у меня даже горло сохнет и хочется себя ущипнуть.
Потому что за столиком меня ждет молодой, с идеальным мужественным профилем и красиво очерченным подбородком и скулами брюнет. Он задумчиво смотрит в окно, перебирая в воздухе своими длинными, привлекающими внимание пальцами, а потом поворачивает голову.
Мы встречаемся взглядами и улыбаемся друг другу. Его улыбка обвораживает до бегущих по плечам мурашек.
Мне кажется, в его взгляде я читаю то же, о чем думаю сама: мы приятно удивлены друг другом.
Вечер может получиться не таким уж ужасным.
Вечер неожиданно для меня получается не просто не ужасным, а лучшим за много-много-много дней.
Мне сложно вспомнить, когда в последний раз было так вкусно, так интересно слушать, так легко рассказывать.
Кроме того, что Франческо — невероятный красавец, еще он очень стеснительный, но глубокий и влюбленный в окружающий мир человек.
Он умеет восторгаться всему и рядом с ним просто невозможно вести
