— Кто? Ты упоролась чем-то, что ли? Ну-ка, иди сюда. — мои щеки сжимают, веки оттягивают пальцем, заглядывая в зрачки, а после я отбиваю лапищи братика.
— Прекрати, я трезвая.
— Да ты что? Несет бухлом. — брат приподнимает бровь. — Но вроде зрачки в порядке. Вали скорее в комнату, пока мать с отцом не проснулись.
Я со вздохом прислоняюсь к стене.
— Ага. Только душ приму. Слушай, дай свою настольную лампу, пожалуйста.
- Это на хера тебе она?
— Кое-что выучить надо. — произношу я, и братик явно зависает.
— В час ночи? Надо было раньше домой валить и учиться, а не зависать со своими подружками-потаскушками. — у меня закатываются глаза, когда он это произносит. Во-первых, сам потаскун, во-вторых, сам-то свалил от учебы в армию. Бить его бесполезно, я уже пробовала.
Он уходит в комнату и возвращается с лампой, за которой тащится провод, а после пихает ее мне в руки.
— На.
— Спасибо. Слушай. — я останавливаю его, когда вижу, что он собирается свалить в туалет. — А ты когда-нибудь общался с настоящими психопатами? Как они...
— Ой, бля, хватит читать всякую хрень перед сном и смотреть Ютуб. — закатывает глаза брат и хлопает по спине. — Давай, вали, а то родители встанут на кипиш.
Я, сцепив зубы, иду в комнату. Да блин, почему все отмахиваются от меня, как только я завожу серьезные темы?! Поставив лампу на стол, и, включив ее, я достаю из сумки конспекты и обессиленно опираюсь на руки, опустив голову.
Не знаю уж, чем я привлекла внимание профессора, но, похоже, мне стоит срочно исправить это. Если я не буду выделяться и он потеряет причины надо мной издеваться, то, вероятно, я буду в порядке.
Пожалуй, стоит вызубрить его предмет. Возможно, впервые в жизни.
***
— Эй, ты разве не пила уже кофе? — интересуется на следующий день у меня Алена, когда вернувшаяся в институт Лиза передает мне энергетик. — Сердечко не боишься посадить?
— Спать очень хочу. — говорю я, открывая банку. — Без этого точно упаду.
Она после моих слов начинает рыться в своей сумке, а потом достает пачку и передает мне вместе с зажигалкой.
— На, сходи, перекури и проветрись.
— Ты думаешь, от этого моему сердцу станет лучше?
— По-моему, это лучше энергетика. Я начинаю день с кофе и сигареты, еще жива. Но от кофе с энергетиком у меня тахикардия.
Я с сомнением смотрю на ее руку, а затем забираю предложенное.
— Ладно. Спасибо.
— Можешь по лестнице спуститься и выйти между пролетов на балкон. Там периодически курят студенты, только не попадись никому.
— Ох, хорошо.
Оставив девочкам свой рюкзак и попросив взять в столовой пиццу, я ухожу в конец коридора, а затем, оглянувшись, открываю дверь запасного выхода и спускаюсь вниз по пустой лестнице.
Вообще я не курю, и пробовала только несколько раз за компанию, но раз Алена убеждает в том, что это поможет, почему бы и нет.
Между пролетов я толкаю дверь наружу и выхожу на балкон, глотнув свежего, влажного после дождя воздуха. Здесь уже пахнет дымом. Явно кто-то до меня... мое боковое зрение внезапно замечает что-то белое справа, и я резко поворачиваю голову.
Ох, черт.
Ну почему именно он? Черт, я же знала, что он здесь бывает.
Я замираю, будто кролик, перед профессором, который расслабленно стоит у ограждения и курит. После откровений сестры, я начинаю понимать его немного лучше. Например, почему у него вечно такое каменное лицо, будто бы его вообще ничего в мире не колышет.
Легче, правда, от этого понимания не становится.
— Простите. — вылетает у меня и я пытаюсь уйти, но меня останавливает голос профессора.
— Иди сюда, Цветкова.
Ух... в желудке аж холодеет. Я обреченно разворачиваюсь и захожу обратно.
— Я не хотела вам мешать. — сообщаю я, чувствуя на себе его больно прямой и слишком давящий взгляд. Блин, а если он меня сейчас скинет? Черт знает, что от него ожидать. Я успею вырваться или нет? Боже.
Он молча продолжает смотреть на меня и курить, а я чувствую ,как мои ладони потеют.
— Вы что-то хотели сказать? — интересуюсь подозрительно я, подняв на него взгляд. Его выражение лица даже не меняется.
— Нет.
— Тогда я пойду? — я выпадаю в осадок. Что за черт...Зачем тогда он меня позвал?
— Кажется, ты сюда шла курить. — он смотрит на пачку, которую я сжимаю, а у меня дергается глаз.
— Я же не могу делать это перед преподавателем. И тут вроде запрещено курить.
На губах профессора появляется усмешка после моих слов.
— Да? Я же курю. Давай, Цветкова.
— Мне как-то неудобно. — я, честное слово, уже хочу просто сбежать. По уровню дискомфорта этот разговор просто пробивает топ-100 моих разговоров. — Вы же преподаватель.
— Мне на тебя плевать. Закуривай.
Я растерянно смотрю вниз, на парк за институтом. Ладно... мне кажется, что в случае с этим человеком проще делать то, что он говорит, и тогда все будет в порядке. Хотя мне дико дискомфортно. Между нами расстояние менее метра, и даже не учитывая все другие факторы, влияющие на мое спокойствие, он - преподаватель, а я - студентка, курящая при нем. Достав из Алениной пачки сигарету, я поджигаю ее, и, затянувшись, закашливаюсь. Боже ,ну и гадость. Еще и этот клубничный ароматизатор.
Профессор, тем временем, наблюдает за мной с таким лицом, словно смотрит какую-то увлекательную передачу. Я даже не знаю, что интересного я делаю. Может, ему нравится, что я пусть медленно, но убиваю себя этими сигаретами?
Ну и компания для перекура... пожалуй, я окончательно проснулась.
Тем не менее, я могу сделать еще кое-что, раз уж выдался случай.
— Я хотела вам кое-что сказать. — произношу я. Заинтересованности в лице профессора после этих слов я вообще, правда ,не вижу, но продолжаю. — Когда я в первый день вам нагрубила - это было случайно. У меня были проблемы в семье. — простите, папа, мама, брат. Вы лучшие, но это ложь во спасение. Никаких проблем у меня не было, но надо по крупицам начать исправлять ситуацию с этим психопатом. — Поэтому я сорвалась. Извините меня, пожалуйста.
Профессор так и стоит, подпирая другой рукой локоть руки с сигаретой и продолжая сверлить меня нечитаемым взглядом. Мне кажется, что мои извинения - все равно что камешек, брошенный в скалу. Они имеют нулевой эффект. Я бы могла и не произносить их.
Да блин...
Повернувшись к нему, я с уверенностью добавляю, вложив в голос еще больше вины:
— Правда, мне очень стыдно до сих пор.
Он, наконец, подносит сигарету к губам и затягивается. Я жду, что, наконец, мои слова как-то достигнут его сердца, или что там от него осталось, но в следующий момент этот человек просто выпускает дым мне в лицо, а я тихо закашливаюсь от неожиданности.
Затем профессор выкидывает окурок вниз.
— Увидимся на паре, Цветкова. — произносит он просто и уходит, оставив меня стоять в полном шоке.
Я тру глаз, который начинает немного щипать, а потом снова растерянно смотрю на парк за институтом.
Блядь, да его сестра была права. Чертов ублюдок.
Глава 19
На самом деле, лучшим вариантом было вообще не подходить к профессору с извинениями, а жить дальше, полностью игнорируя его и зубря его предмет. После того разговора я так и поступила.
Дни шли один за другим, и я уже как-то позабыла тот отвратительный разговор.
Пока одним утром куратор Анфиса Валентиновна не собрала нас перед парами, и мрачно не произнесла:
— Так, девочки. После и во время пар нигде не гулять, в магазин не выходить, по возможности держаться вместе, когда идете домой или попросите родственников вас забирать. Мальчики, вы присмотрите за девушками.
— Что? — взвивается звонкий голос Алены. — А что случилось-то?
— В парке возле института девушку нашли. Говорят, маньяк появился.
Над нашей группой проносится гомон, а я стою, чувствуя, как ноги прирастают к полу. Я всегда думала, что это всего лишь красивый эпитет в книгах, но сейчас я буквально не могу сдвинуться с места, ощущая онемение.
