себя контролировать. Я тебя боюсь!
— Врешь. Не боишься.
А его не слушаю. Выхожу и захлопываю за собой двери. Кидаю на диван подушку и падаю, по уши закутавшись в одеяло, сворачиваясь клубочком.
Меня слегка потряхивает. Это откат.
Я лежу, слушаю тишину, смотрю в темноту и не знаю, что бесит меня больше всего: что Сережа полез меня лапать без моего согласия или что мне понравилась, «как» он это делал? Я не могу отрицать очевидного — я завелась. Он прав. И это тоже раздражает!
Дело в том, что у нас с Федей в постели есть проблемы. Секс с ним прост и однообразен. Всегда. Я не говорю, что мне нужно фейерверков или жесткого БДСМ. Просто я девочка! Мне хочется длинных прелюдий и нежных ласк. Заигрываний и романтики. Федор слишком конкретен. Всунул-высунул и готово. Меня это не торкает. Я стесняюсь его обидеть, и не говорю, что последнее время наша близость стала механической, а достичь разрядки с ним у меня не выходит. Страшно признаться, но уже месяц, как я имитирую оргазмы. Жутко ненавижу себя за вранье, но будь Федор чуточку внимательней ко мне, он бы понял, что я остаюсь неудовлетворенной…
Я думала, это из-за стрессов и работы. Мы реально очень сильно устаем. Вкалываем оба без выходных. Времени, чтобы расслабитьс, я нет. Все чаще всего случается быстро и наскоком. Но черт! Нет! Дело оказалось совсем не в работе… Я до сих пор ощущаю сладкие отголоски подступающего оргазма и пульсацию в самых неприличных местах. С Сережей я за считанные минуты подошла к самой грани и…
И это ненормально! Потому что, черт возьми, я не девушка Нагорного! Он не имеет права трогать меня там, где захочет и когда захочет. У меня есть Федор. Да, у нас не все гладко, но он есть!
Я чуть не изменила своему, пусть временно и бывшему, но жениху — это ужасно!
А то, что я не испытываю стыда — еще хуже! Все, что я чувствую сейчас, это полнейшая разбитость…»
— Доброе утро, Карамелька, — падает за столик напротив меня Нагорный, выдергивая из воспоминаний о прошедшей ночи.
Я поднимаю взгляд на парня: отвратительно довольный, ужасно выспавшийся, невыносимо хорош собой. В светлой хлопковой рубашке, с влажными после душа волосами и улыбкой во все тридцать два. Сразу видно — человек ночью спал. А не пытался извернуться на неудобном и твердом диване так, чтобы у него не атрофировалась какая-нибудь жизненно важная часть тела. Не-на-ви-жу!
— Я-я-ясно, — тянет парень, не дождавшись от меня ни слова. — Да, и тебе доброе утро, Сережа. Отлично выглядишь. Как спалось? Спасибо, Стеф, что поинтересовалась. Я спал, как младенец! А ты?
— Закончил?
— Что?
— Слушать звуки собственного голоса. Если да, то давай уже позавтракаем, — тянусь к меню, открывая книжку в кожаном переплете, — а потом ты мне расскажешь, какого лешего ты притащил меня сюда, что тебе от меня нужно и какая меня ждет работа.
— Похвальное рвение, Ростовцева.
— У меня просто много важных дел сегодня, помимо работы твоей ручной зверушкой.
Все веселье с лица парня моментально слетает.
Я вчитываюсь в список блюд, Нагорный делает то же самое, бросая:
— Не расскажешь, что это у тебя за дела в Сочи нарисовались?
— Заберу чемодан и найду себе гостиницу. Съеду в отдельный номер и наконец-то высплюсь в полном одиночестве и блаженной тишине! Без тебя, — ухмыляюсь, вскидывая взгляд.
Сережа заламывает бровь:
— Скучно будет без меня.
— Не переживай, я позвоню своему жениху, и мы что-нибудь придумаем, — нагло вру. — И, да, место для третьего лишнего в этом уравнении не предусмотрено.
О, наконец-то лицо парня окончательно мрачнеет. Улыбка стекает с его губ. Нагорный раздраженно хлопает меню, подзывая официанта. Закидывает ногу на ногу и пристально таращится на меня во все глаза.
Я утыкаюсь взглядом обратно в свое меню, не сдерживая злой ухмылки. Я практически чувствую себя счастливой. А то ишь какой! Выспался он…
Глава 12. Еще не все потеряно…
Стеф
То, что Нагорному от меня нужно, в двух словах можно описать так: ручная обезьянка. Желательно смешная и по команде стукающая в тарелки. Шут, короче.
Судя по прошедшему дню, я пока что прекрасно справляюсь со своей ролью.
Нет, конечно, за завтраком Сережа начал мне воодушевленно расписывать, как важно мое присутствие на встречах с потенциальными инвесторами, с которыми у нас назначена целая череда обедов и ужинов в этом месяце. Мол, я лучше всех знаю все нюансы нашего производства, и прочее бла-бла-бла. А толстосумы, съезжающиеся на экономический форум, будут слушать умную и красивую меня, разинув рты. Захлебнуться в собственных слюнях и отупев от возбуждения, подпишут все, что его-величеству-гениальному-боссу пожелается им подсунуть.
Реально?
Я отнеслась к этому более чем скептически. Та же жаждущая «Сочи и романтики» сплетница Настенька знает все тонкости производства не хуже меня, а сиськи у нее и подавно будут побольше, чтобы ловить на них дяденек с внушительным банковским счетом. Там как занырнут! И до конца стройки не вынырнут.
Ладно, я просто утрирую. Ворчу и преувеличиваю…
Слова Нагорного звучат логично, и я не вижу в них никакого “второго дна”. Как бы сильно не хотелось, приходится признать: вряд ли у него была цель мне досадить.
Я действительно руководитель отдела, и это правда моя работа — контролировать качество материалов, закупки и прочие мелочи, которые большинству наших работников невдомек. Я могу быть полезной на встречах. Тем более, когда вопросы касаются расширения производства…
Да, тут не поспоришь.
Но это не исключает того, что все время монолога Сережи я не устаю хмыкать, фыркать и вставлять свои пять копеек на каждую реплику. В итоге парень не выдерживает и рычит:
— Ты дашь мне хоть слово сказать или так и будешь перебивать?
Я обиженно дую губы и затыкаюсь.
Что поделать, если настроение у меня такое сегодня? Злиться, кусаться и быть всем недовольной. Меня можно понять и простить — я не выспалась! И скорее усну где-нибудь на табуретке в ресторане, чем еще хоть раз лягу на тот проклятый неудобный диван.
Кстати, надо попросить у Галины и Александры книгу жалоб. Накатаю им разгромную “простыню”, чтобы руководство немедленно пересмотрело свой номерной “honeymoon” фонд. А то, будь на нашем месте реальные жених и невеста, чем бы это могло закончиться? Травмами, переломами, увечьями и испорченным медовым месяцев с таким-то диваном! Да там пока до пика дойдешь — десять раз позвонки пересчитаешь и ребра трещинами пойдут. Ни в
