Игоря. Вчера за ужином Вероника попыталась завести разговор об обмене спальнями, но Елизавета сделала вид, что не понимает, о чем речь. А тут идея перевезти мать Сони с ребенком туда, где им будет гораздо комфортнее, пришлась как нельзя кстати.
— Я буду приезжать каждый день! Ходить с Сонечкой гулять. Сыну запрещу даже вмешиваться! А если он станет препятствовать и попытается снова ее выселить, ну и тебя с нею, я вызову участкового!
Она раздухарилась, но речь Елизаветы Николаевны, кажется, вызвала полнейшее одобрение со стороны Ники.
— Если так, я пойду соберу необходимое, — сказала она, кивнув со всей серьезностью. — Соня скоро проснется, я покормлю ее и можно ехать.
В ответ на это Елизавета довольно улыбнулась.
Как только она открыла дверь ключом, с которого, забрав у Игоря без его ведома, на всякий случай сделала дубликат, тут же в нос ей ударил запах табака! Что за чертовщина?! Сашка что, настолько сдурела, что прокурила жилье, которое принадлежало ей лишь наполовину, да и то, пока суд не решит иначе?
Потом слуха Елизаветы достигли звуки… Целый оркестр самых разнообразных звонов, голосов, смеха… Среди этого слышалось то тут, то там вставленное крепкое словцо. Видимо, невестка совсем слетела с катушек и теперь действительно устраивает здесь пьяные вечеринки! И все это, пока Игорь скитается по съемным комнатам, а они вообще живут с Никой и Софией друг у друга на головах!
— Что здесь происходит?!
С этим криком, полным неподдельного возмущения, Елизавета распахнула дверь на кухню и тут же застыла. Это были не молодежные посиделки! Это было настоящее сборище театралов во главе с чокнутой Сашиной мамашей. Они выпивали какую-то темно-вишневую настойку, закусывали ту то ли крабами, то ли омарами (все это Елизавета успела отметить вскользь) и дымили, даже не выходя на балкон. Да тут топор можно было вешать! Хорошо, что Ника осталась в коридоре, пока Елизавета отправилась на разведку.
— О! Ли — и—з! — воскликнула мать Саши, которая настаивала, чтобы ее называли театральным псевдонимом — Аидой. — Как ты вовремя! У нас здесь прямой эфир для нашего канала на Ютубе! Модест! Камера, мотор! — велела она мужчине, что сидел по ее правую руку. — Это Лизавета, мама тот самого Игоря, о котором я вам рассказывала! Ну, помните? Он еще притащил в дом нагулянного ребенка!
Елизавета Николаевна не сразу поняла, что творится. В квартире ее сына — настоящая сходка каких-то актеришек!
— Конечно, я помню! — отозвался другой собутыльник Аиды. — О, это просто ужасно! Такое предательство! Такие муки для нашей бедной девочки!
Он приложил руку к глазам и замер, пока Лизавета стояла, открывая и закрывая рот. Ей нужно немедленно звонить сыну, а потом — звать полицию, чтобы этот вертеп разогнали к чертовой бабушке!
— Какой эфир? Какие нагулянные дети? — решила не сдаваться Елизавета Николаевна.
Она уперла руки в бока и поинтересовалась:
— Кто вам дал разрешение здесь устраивать попойку?
Аида глубоко вздохнула и, подперев кулачком подбородок, обратилась к Модесту:
— Я же говорила вам… Наша бедная Сашенька терпела злую свекровь все эти годы. Все потому, что у нее очень добрая душа, как у Марфутки, которую я играла намедни.
Она взяла тонкую длинную сигарету и задымила, уже не обращая внимания на Елизавету. А вот чертов Модест с камерой буквально прилип к ней.
— Елизавета, у нас прямой эфир с нашими подписчиками. Им очень интересно узнать, как ваш сын докатился до такой жизни?
Пока она подбирала слова, схватившись за свой телефон и начав звонить Игорю, Вероника, судя по всему, решила войти в квартиру. Слуха всех присутствующих достиг плач ребенка, и на этот звук Модест помчался с прытью гончей собаки, взявший след.
— Перестаньте этим заниматься! — завопила Елизавета Николаевна, последовав за ним.
Ее сын уже ответил на звонок, но сообщить ему что-либо она не успела, так что оставалось одно — рассчитывать на то, что Игорь хоть что-то услышит и придет на помощь.
— Никочка, здесь курят и пьют! Спустись вниз и подожди меня там! Я уже вызвала Игоречка, сейчас он примчится с нарядом полиции.
Растерянная Вероника только и могла, что стоять и хлопать глазами, глядя на то, как Модест тыкает камерой едва ли не ей в лицо. Но ребенка не снимал, и то слава богу!
— Девочка, ты ведь приезжая, насколько мне известно? — начал дурацкое интервью Модест. — Как же ты так, а? Переспала с женатым… родила ему! Что же это со нравами творится, а?
Отпихнув этого недоделанного актеришку прочь, Елизавета гаркнула застывшей Веронике:
— На выход! Ребенку здесь не место!
И они втроем удалились, пропитавшись насквозь ароматами табачного дыма и позором, который попытались на них повесить жалкие людишки с театральных подмостков.
— Я так и знала, что от Сашки можно ожидать чего угодно! — не могла уняться Елизавета Николаевна, когда они оказались на улице.
Уехать отсюда и оставить Аиду с ее собутыльниками пировать в чужой квартире? Вот уж дудки! Да и снова лицезреть, как Вероника прогуливается по их с Леонтием дому едва ли не в чем мать родила — ну уж нет!
Игорь перезвонил ей сразу же, как только они с Никой покинули его жилище. Узнав, в чем именно дело, начал выговаривать ей за то, что она поступила именно так. На что она быстро его осадила, сообщив, что раз он несет за ребенка полную ответственность, то пусть приезжает и решает все на месте.
— Странно, что ваш сын бегает от меня, как от огня, — посетовала Вероника, успокоив Софию и присев на лавочку у подъезда. — Его жена ему совсем не пара, я бы подошла гораздо лучше. Знаете, я ведь, в отличие от Саши, никогда бы не позволила своей матери не только сказать вам такое, но еще и снимать все это на телефон!
Елизавета Николаевна закивала.
— Я сразу ему сказала, как только ты ко мне пришла беременная — вот хорошая девочка! А Сашка твоя — тьху!
Она сплюнула на асфальт с отвращением, но снова разразиться в сторону невестки очередной порцией недовольства не успела. Неподалеку припарковалась машина сына, и Елизавета Николаевна подбоченилась. Сейчас он уж точно разберется с тем, что происходит!
Игорь был очень недоволен — это она поняла по выражению его лица. Но обрадоваться тому, что сейчас Аиду и ее подельничков настигнет заслуженная кара, не успела:
— Что вы творите? — рявкнул сын, остановившись возле них с Никой. — Какого черта устроили весь этот балаган?
Елизавета Николаевна так и поперхнулась словами,
